Подиум для созвучия душ/Театр "Подиум" (Димитровград)

Выпуск №8-128/2010, Портрет театра

В 2001 году в Димитровграде (Ульяновская область) я познакомился с необычным театром. По одним критериям – любительским, по другим – профессиональным. Актеры «Подиума» - так именуется театр – не имеют специального образования, не получают вознаграждения за игру на сцене. На жизнь зарабатывают (и неплохо) в других сферах. А играют в свободное время. При этом театр функционирует в режиме профессионального.

В Димитровград я приехал по приглашению художественного руководителя театра Владимира Казанджана. По его инициативе после каждого спектакля я делился своими впечатлениями при полном сборе труппы (каждый вечер приходили не занятые в спектакле актеры, кто-то из друзей театра и даже родственники). Интерес объяснялся просто. В театр впервые приехал критик, да еще по направлению СТД. Я докладывал о своих впечатлениях честно, не кривя душой. И отмечал доброжелательную реакцию даже после весьма критической оценки увиденного. На следующее утро мы встречались с В.Казанджаном и продолжали разговор.

Просмотрев четыре спектакля из семи, составлявших афишу сезона, я понял, что имею дело с людьми творческими, увлеченными, последовательными строителями репертуарного театра.

С тех пор я каждый раз с удовольствием откликался на приглашения руководителя «Подиума». Ехал в Димитровград, где меня ждали новые спектакли и встречи с яркими, не похожими друг на друга людьми. Хотелось убедиться, что не ошибся, что успешное и необычное предприятие основано на творческих, этических принципах.

Прежде всего я понял, что две ипостаси «Подиума» (любительская и профессиональная) не конфликтовали, не противостояли, а естественно дополняли друг друга. А обеспечивал органичное сосуществование, казалось бы, несовместимых начал создатель театра Владимир Казанджан.

В Димитровград он приехал, окончив Волгоградский инженерно-строительный институт. «Самодеятельностью» занимался со школьных лет (фотографировал, снимал любительские фильмы, актерствовал). Проработав десять лет по специальности, оставил инженерную должность и перешел на работу в ДК «Строитель» заместителем директора и режиссером народного театра. Первый спектакль В.Казанджан поставил в 1984 году. Режиссерскую профессию осваивал по ходу дела: книги, постановки ведущих московских мастеров, творческие семинары Л.Е.Хейфеца и М.М.Буткевича (по методологии Михаила Чехова) при СТД.

Через какое-то время Казанджан осознал, что собрать такую труппу, о которой мечталось, невозможно без своего помещения, театрального дома. Сначала, используя служебное положение и соответствующую подготовку, собственноручно сделал кирпичную пристройку к ДК со зрительным залом на 70 мест. Здесь и начал формироваться «Подиум». Завоевывать зрителя, авторитет у городского руководства.

В 2002 году мэр города передал «Подиуму» в бессрочное пользование пустовавший детский сад, освободив при этом театр от арендной платы. После реконструкции коллектив получил театральный дом с двумя зрительными залами: нижним – на 130 мест – для «взрослых» спектаклей и верхним – на 100 мест – для детских кукольных представлений.

Труппу «Подиума» составляют зрелые, крепко стоящие на ногах люди. Их содружество – не кучкование едва оперившихся юнцов и не тусовка арт-аутсайдеров, а вполне сознательный творческий союз. По профессии – врачи, педагоги, научные сотрудники, менеджеры. Квалифицированные, авторитетные специалисты с солидным стажем. Профессионализм, деловая репутация (город небольшой – все на виду) в немалой степени определяют серьезность отношения к актерской деятельности.

Существенны и такие обстоятельства. «Подиум» расположен в новом городе, возникшем в связи со строительством НИИ атомных реакторов. Так что здесь много людей интеллектуального труда.

К серьезной работе над собой актеров побуждает и ритмичный режим выступлений (каждая суббота, воскресенье и праздничные дни). Наконец – ответственность перед зрителями, пришедшими не по пригласительным, а купленным билетам и заполнившими зрительный зал. Так театр зарабатывает средства на содержание помещения, оформление новых постановок, зарплату небольшого штата: режиссер, костюмер, светозвукооператор, монтировщик сцены, бухгалтер.

Состав «Подиума» (30 актеров самого разного возраста) дает возможность обращаться к драматургическим произведениям, реализация которых во многих провинциальных театрах неизбежно приводит к компромиссам.

За годы знакомства с коллективом я видел на сцене почти всех актеров. В «Трех сестрах» было занято 12 (с дублерами – 17) исполнителей. Ни один не дал основания для сомнений в правомерности назначения на роль. Талантливо и увлеченно играли О.Мынцова – Маша, Е.Казанджан (дочь режиссера) – Ирина, О.Троицкая – Ольга, С.Шляконов – Тузенбах, С.Борисов – Вершинин, А.Хайруллин – Соленый, И.Скворцова – Наташа.

Истоки заразительности спектакля в житейской достоверности и непреходящей актуальности сюжета. В следовании авторской психологической разработке отношений действующих лиц – с нюансами, подтекстами, игрой настроений. В актерской энергетике.

В «Сватовской карусели» увидел ряд новых актеров. Причем на ударных ролях: Бальзаминов – А.Сауэр, Красавина – Л.Плотцева, Белотелова – Г.Голубева, Капочка – С.Купкина. А исполнители главных ролей в чеховском спектакле представляли персонажей второго плана. В «Гамлете» меня ждали новые имена: Е.Гремячкина – Гертруда, С.Корниенко – Клавдий, Е.Полякова – Офелия. В «Пяти вечерах» Казанджан показал двоих новичков, но уже вполне профессионально работавших исполнителей – А.Алещенко - Слава, И.Коноплянова - Катя.

Большинство актеров «Подиума» тяготеет к универсальности, стремится к разнообразным ролям. Ольга Мынцова выразительна и в Маше («Три сестры»), и в Устиньке («Сватовская карусель»), Сергей Шляконов убедителен и в чеховской драме — Тузенбах, и в шекспировской трагедии – Гамлет. Сергей Корниенко с одинаковой отдачей играет тщеславного, жалкого Кулыгина («Три сестры») и феерическую роль посла в «Федоте-стрельце». Широк актерский диапазон Светланы Купкиной: Капочка в «Сватовской карусели» и Зоя в «Пяти вечерах». Талантливого, от природы разнообразно одаренного Сергея Борисова я видел в «Трех сестрах» – Вершинин, в «Женитьбе» – Подколесин, в «Сватовской карусели» – Чебаков, в филатовской сказке – Царь, в «Пяти вечерах» – Ильин. В драмах его герои по-мужски обаятельны, в них угадывается скрытая сила. В комедийных ролях Борисов менее органичен. Ольга Троицкая в чеховской Ольге предстала суховатой, сдержанной, не позволявшей чувствам выплескиваться вовне, почти лишенной женственности. В спектакле «Сочельник для двоих» по Ворфоломееву – фейерверк красок и каскад превращений. Ее Евгения то преднамеренно неуклюжа, то обольстительно-элегантна, то она грубовато разбитная, то нежнейшее создание. Внутренне и внешне пластичная, актриса сыграла «простую женщину» Тамару в володинских «Пяти вечерах» на контрасте бытового и возвышенного, лирики и драматизма.

Здесь уместно одно отступление. Когда я познакомился с коллективом, выяснилось, что театр ни разу не выезжал за пределы города, не участвовал в фестивалях. Я стал настойчиво убеждать Казанджана в необходимости расширения круга творческого, профессионального общения. Предлагал содействие. Пробный выезд с «Сочельником» принес успех. Постепенно фестивальная орбита расширялась. Три-четыре фестиваля в год сейчас для «Подиума» – норма. Характерно, что театр успешно выступает как на любительских, так и на профессиональных форумах.

Актеры «Подиума» именуют себя подиумниками. В шутливой самоаттестации выражается свойственная артистической среде склонность к розыгрышу, остроумному словцу. И понятное желание вполне зрелых людей иронией прикрыть увлеченность сценой.

С чувством юмора у руководителя и актеров «Подиума» все в порядке. Что особенно выражается в любви к сочинению капустников. «Капуста» в «Подиуме» произрастает великолепно. «Урожаи» снимают по несколько раз в год. Существует традиция – всем кагалом отмечать дни рождения, кратные пяти годам. То есть, исполнилось тебе двадцать, двадцать пять, тридцать, тридцать пять и т.д. лет – будешь героем вечера и капустника. В конце года лучшая идея и лучшие номера воплощаются в сборной программе, в которой участвует вся труппа. Арендуют зал Дворца науки и культуры НИИ атомных реакторов на 700 мест, продают недешевые билеты. Зал набивается до отказа: эффектная реклама театра и ударное завершение сезона. Экономический результат – заработаны деньги на оформление новой постановки.

К сожалению, в постановках театра воплощение комического не всегда бесспорно. Стремление в каждое мгновение пребывания на сцене выдать «номер», еще и еще раз повторить излюбленный трюк изрядно портит игру актеров в спектакле «Про Федота-стрельца». Стереотипные комедийные приемы превалируют в «Женитьбе» и «Ревизоре». Оба эти спектакля не отнесешь к удачам театра.

Сценическая игра, выходящая за пределы жизнеподобных форм, несомненно привлекает В.Казанджана. В «Женитьбе» он хотел, но не сумел эффектно пройти через всю постановку задуманным ходом: сватовство, события в доме Агафьи Тихоновны – не что иное, как сон Подколесина. (Один из последних, тоже в целом не удавшихся опытов - «Замок в Швеции» Ф.Саган). Гротеск, фантасмагория, «условный» - как прежде говорили – театр, видимо, не стихия Казанджана. Может быть, попробовать приблизиться к Гоголю через Островского, такого, каким он выступает в «Лесе»? (Не случайно же эта комедия привлекла внимание Мейерхольда.)

Еще о репертуаре. После успешных постановок А.Галича (спектакль по «Матросской тишине» назван в «Подиуме» «Улицы нашего детства»), «Пяти вечеров» А.Володина почему бы не расширить репертуарный диапазон, обратившись к другому классику прошлого века – А.Вампилову («Старший сын», «Прошлым летом в Чулимске», уверен, нашли бы в «Подиуме» достойных исполнителей). Ведь Вампилов, как никто другой, сумел впитать многое из творческого наследия А.Чехова – самого почитаемого Казанджаном драматурга.

В «Подиуме» любят и умеют играть чеховские «комедии». При этом двигаются от более поздних к более ранним произведениям классика. Премьера «Вишневого сада» состоялась в 1997 году, потом «Три сестры» – 2000, «Чайка» – 2005. Чеховские спектакли долго идут и хорошо принимаются публикой. Вопреки утверждению, что театр устал от Чехова, что его пьесы заболтали на сцене. Текст «Чайки», писала М.Давыдова, «сейчас не только ставить, но и слышать со сцены не просто. И браться за него без революционной концепции и желания поспорить с предшественниками может или безумец, или истинный мастер своего дела, вроде Додина» (М.Давыдова. Конец театральной эпохи. М. 2005. С. 103-104).

Казанджан тоже может позволить себе роскошь не бороться с традицией. По простой причине: в провинциальной глубинке публика не в курсе столичных интерпретационных изысков, да и о драматургии в большинстве своем имеет смутное представление. Кстати, Димитровградский городской театр Чехова избегает (городской профессиональный театр расположен в другой – старой – части города, центре бывшего Мелекесса). Так что Казанджану ничего никому доказывать не надо.

Постановка «Чайки» в «Подиуме» близка тому, что думал о пьесе А.Эфрос, что ценил в первой мхатовской постановке В.Немирович-Данченко. «Чайка» очень дерзкая тревожная пьеса». В ней «такая борьба и такая непримиримость…» – писал А.Эфрос (А.Эфрос. Продолжение театрального романа. М. 1993. С. 5). В.Немирович-Данченко особо отмечал во мхатовской постановке чередование сцен, проникнутых «лирическим чувством», с эпизодами «резких вспышек».

Казанджан придумал великолепный зачин для развертывания интриги «Чайки». Увидев подмостки, приготовленные для показа сочинения сына, Аркадина (О.Мынцова) немедленно осваивает (присваивает) их: под аплодисменты и восторженные возгласы собравшихся поет на итальянском «Вернись в Сорренто», а к появившемуся из-за кулис сыну обращается репликой Гертруды – королевы-матери из «Гамлета».

После такого демарша Нину Заречную (Е.Казанджан) неминуемо, казалось бы, ждет провал. Но монолог Мировой Души в устах неопытной исполнительницы звучит завораживающе. Наивный символизм литературного дебюта, природная грация и эмоциональность актрисы-любительницы очаровывают собравшихся. Сорин – А.Киселев, Дорн – С.Борисов, Тригорин – В.Лифшиц готовы разразиться аплодисментами. Аркадина теряет самообладание. Она – популярная актриса – только что с соответствующей моменту легкой небрежностью демонстрировала обаяние и мастерство, которое вдруг померкло перед свежестью молодого дарования. Представление сорвано. Резкая вспышка первого столкновения высветила четыре фигуры. Интрига закручена. Драма не в том, что кто-то из четверых – Аркадина или Заречная, Треплев или Тригорин – обделен талантом, не признан и не может смириться с предначертанной судьбой. Трагедия, утверждают своим спектаклем Казанджан и его актеры, в роковом пересечении и взаимозависимости исключающих друг друга, не внемлющих друг другу индивидуальных человеческих миров, в разрушительном, иссушающем действии сильной, но безответной любви-страсти («Чего толкаться, – говорит Тригорин. – Всем места хватит». Увы!) В прекраснейшем уголке России бушуют нешуточные страсти. Редкие мгновения усадебно-дачной идиллии прерываются взрывами несдерживаемых губительных эмоций.

Так строится, так играется «Чайка» в «Подиуме». Немало лестных слов можно сказать в адрес режиссера и исполнителей (и я с удовольствием сделал это в книге «Художественный общедоступный «Подиум»», вышедшей в 2009 году). Выразительно, с внутренней наполненностью и проникновением в душевное состояние героев сыграны сцены: Аркадина и Треплев, Аркадина и Тригорин, Тригорин и Заречная, завершающая спектакль встреча Заречной и Треплева.

Хорошо известно, что подлинный репертуарный театр отличает от всякого другого не только стабильность актерского состава (часто она – признак застоя), не только набор разноплановых постановок, но, в первую очередь, наличие своего стиля, актерского ансамбля, интегрирующей, созидательной воли режиссера-лидера. Таких театров всегда было не очень много. Но существовала вера (или заблуждение), что репертуарный театр – сердцевина и опора отечественной сцены. Теперь так думают немногие. Димитровградцы в их числе.

Публика приходит в «Подиум» не только за впечатлениями от конкретных спектаклей, от игры любимых актеров. Ее привлекает целое театра. Оно в ауре театрального дома, в шлейфе прежних, пережитых здесь эмоций, в токах, исходящих от актеров, не остывших в своем желании играть, в атмосфере содружества, причастность к которому ощущают и зрители. Здесь многое держится на взаимной симпатии, расположенности, доверии, на способности и возможности заряжаться и заражаться друг от друга. На ансамбле. В том понимании, на котором настаивал Михаил Чехов: «Ансамбль на сцене есть явление чисто душевное. Его нельзя достигнуть внешними средствами. Ансамбль есть результат созвучия душ...». В нем особое обаяние «Подиума», в нем же его уязвимость.

«Созвучие душ» – материя тонкая, способная незаметно растворяться, улетучиваться. Надеюсь, что Казанджану и его сотоварищам, этим любителям-профессионалам, удастся долго сохранять дух студийности.

Фото В.Куракова

Фотогалерея