Здесь все - театр / II Фестиваль "Будущее театральной России"

Выпуск № 10-130/2010, Фестивали

Здесь все - театр / II Фестиваль "Будущее театральной России"  

Мой молодой коллега, озаглавив свой текст «Театральная школа сегодня», задал важную тему. Буду и я говорить об этом, только немного в другом ракурсе. А поговорить хочется и о театральной школе, и о БТР, и о конкретных спектаклях, и о своих коллегах.

Простите, но мой текст будет состоять из сплошных отступлений.

Отступление первое

Никита Деньгин – аспирант СПбГАТИ, до этого учился в Ярославском театральном институте. Его первая рецензия – несовершенная, но интересная – пришла в редакцию «самотеком». Потом приехал он сам – круглолицый, симпатичный, и я удивилась, какой он молодой, и сказала ему, как говорю многим авторам (но не все пользуются этим советом): если хотите понять, что меня как редактора не устраивает, внимательно смотрите мою правку. И Никита стал смотреть. Он сделал заявку написать режиссерский портрет – это сложно. И подошел к работе серьезно. Работал над текстом долго, учитывая мои вопросы к нему, а потом выяснилось, что и учитывая замечания своего педагога, еще одного моего автора – Нины Шалимовой, педагога Ярославского института и ГИТИСа. Нина Шалимова в своих оценках спектаклей бывает пристрастна – потому что страстна, то есть неравнодушна, и потому что имеет фундаментальные теоретические знания и многолетний преподавательский опыт, требующий знать, что хорошо, а что плохо. На мой взгляд, в живой критической, а тем более журналистской работе это порой мешает. Но вот что важно – будучи профессором, имея имя в театральных кругах, она всегда волнуется, точно ли написала и внимательно относится к редакторским пожеланиям.

Потом мы встретились с Никитой на Володинском фестивале в Питере, и мне показалось, что он немного потерян в «цветнике» чудесных девушек СПбГАТИ – студенток и аспиранток, которые очень требовательно относятся к себе и к другим, а к нему как-то уж очень – все-таки он получил другую школу, приехал со стороны, да к тому же еще и юноша. Но Никита не сдается и сохраняет свою доброжелательность, стремление учиться и публиковаться (а в Москве многие студенты ГИТИСа и аспиранты, и даже молодые кандидаты стремятся больше к администрированию, а писать для журналов не умеют и не хотят научиться). А вообще-то Никита родом из Мурманска.

Мне очень нравится, когда в театральных журналах публикуются сведения об авторах. Они помогают читателю понять, как относиться к высказанным суждениям. Студенты, педагоги, завлиты (а «СБ» публикует завлитов – ведь есть в России города, где писать, кроме завлита, некому), критики, журналисты пишут по-разному. Потому что у них разная школа. И это надо учитывать при чтении, делая сноску по поводу авторской объективности или категоричности. Кстати, мнение, что про своих пишут снисходительнее, часто ошибочно: порой своих, наоборот, стараются так строго приложить, что никому мало не покажется, и ничего тут нет личного – просто боятся упреков в необъективности или в том, что, дескать, вы там, в провинции, ничего слаще моркови не едали, и не ценят своих, думая, что все хорошее где-то там. В общем, хорошо бы публиковать сведения об авторах, но места жалко – уж очень про многое хочется рассказать, а журнал-то не очень толстый. Ну а Никита к состоянию театральной школы строг – и это тоже следы его школы.

Отступление второе

Вообще-то, БТР возник не в Ярославле, а в Омске девять лет назад. Об этом сейчас как-то забыли. А до этого аналогичный фестиваль существовал еще в каком-то российском городе, кажется, в Пскове. Идея создать крупный фестиваль-биржу дипломных спектаклей именно не в столице, чтобы провинциальных режиссеров привлечь побольше, чтобы разные театральные школы показать, просилась к воплощению давно. Борис Мездрич и Ольга Никифорова тогда работали в Омске, так что нынешний ярославский БТР — законный правопреемник того, омского, а атмосфера того феста была уникально теплой, дружественной и заводно-веселой. Там и студенческая газета «Отсебятина» родилась, ее выпускали питерские студенты-театроведы (из их числа еще один постоянный автор «СБ» – Татьяна Джурова, ныне известный критик и эксперт «Золотой Маски»).

Ярославль – хоть и родина Федора Волкова, хоть и близко от Москвы, но город более формализованный и менее театральный (пока, по крайней мере, потому что если Мездрич и Никифорова в городе обосновались, конечно, он изменится). Это чувствовалось на БТРе. И в общей атмосфере, и в мелочах: организаторы «наверху» порой не знали, что происходило «внизу». В одном из театров (а в отличие от Омска, где площадка была одна – академдрама, в Ярославле размах больший – их было три) участников фестиваля, студентов из разных городов, размахивавших бейджами (которые должны были служить пропусками на спектакли, если есть свободные места), хмурые билетеры не пускали в полупустой зал. И это повторялось не раз, правда, молодые прорывались, чуть ли не силой, под угрозы вызвать милицию. При мне не пускали на спектакль эксперта премии М.Царева… А среднее звено администрации, замотанное и издерганное, не хотелось беспокоить – жалко их было (что неправильно: издерганность организаторов – свидетельство неважной организации). Но не об этом речь. Главное все же на подобном фесте – показать школы, продать актеров режиссерам, сдружить как можно большее количество будущих молодых актеров – чтобы актерское братство на просторах страны продолжало жить и крепнуть. Оно ведь было всегда, братство, судя по историческим документам, мемуарам и художественным произведениям. И рассказам очевидцев про московскую актерскую биржу и кочевую жизнь провинциального артиста. А потом как-то ослабело. На БТРе многие, действительно, сдружились и получили приглашения в театры.

Театральная школа в лицах. Изяслав Борисов

Увы, и БТР, и прошедший после него «Твой шанс» в Москве показали, что многие некогда знаменитые театральные школы находятся в каком-то не то что даже плачевном – в никчемушном состоянии. (И тут я полностью согласна с Никитой.) Как будто педагоги вообще не понимают, зачем и для чего они взяли к постановке в качестве дипломов именно этот материал. Или лишены самооценки – берут то, с чем студенты в принципе не могут справиться, ничем им не помогают, подставляют. Беспомощными казались ребята в постановках Казанского училища и Воронежской академии. Поколебалось мое представление о Свердловском институте и Саратовской консерватории как о добротных, качественных вузах. Но может быть и такое: многое зависит в школе от конкретного педагога, мастера. Так что, возможно, школа живет, но по соседству.

Новосибирскому театральному институту не повезло: два привезенных им спектакля прошли в самом начале феста, в один день и к тому же утром. В афише был указан мастер курса А.Зубов, но не значился – режиссер, работавший над постановками. Думаю, имя Изяслава Борисова многих бы привлекло на спектакли «Портрет с посторонним» и «Наташина мечта».

Изяслав Борисов – режиссер в провинции известный. Именно с его постановки «Стеклянного зверинца» в Омской драме некогда началась звездная дорога Елены Псаревой, сыгравшей у него Аманду, а до этого бывшей одной из многих хороших характерных актрис признанного театра. При Борисове стал живым и вышел за рамки местечковой замшелости Новосибирский областной театр, ныне «Старый дом». В багаже «главного режиссера Обского моря», как он в шутку себя называет, много спектаклей, возмутивших спокойствие многих городов. И есть у Борисова несколько названий, к которым он возвращается многократно, разрушая представление о «переносе» – великие пьесы «Вишневый сад» А.Чехова и «Стеклянный зверинец» Т.Уильямса, бесхитростная комедия С.Лобозерова «Портрет с посторонним». Режиссер не клонирует свои работы – это для него попросту невозможно, не то отношение к театру – ему безразличен результат, он ненавидит театр-фабрику, но не может жить без процесса репетиций. Может быть, поэтому несколько лет назад он ушел из театра, как уверяет, навсегда и стал режиссером Новосибирского театрального училища (ныне института). Это был сознательный и добровольный выбор. Именно не мастером, а режиссером. Свой курс однажды он тоже выпустил, но предпочитает работать «по любви» и ни на что другое не отвлекаться. Его призвание – режиссер-педагог. Иногда, кстати, он выступал как кризисный режиссер, приходя на трудный курс и открывая в студентах скрытые возможности, им самим и их мастерам неведомые. Как будто какие-то чакры творческие и человеческие он в них открывает! Его «Фантомные боли», поставленные со студентами лет шесть назад, никогда не забуду.

И вот на БТРе прихожу на «Портрет с посторонним», конечно, надеясь встретиться с Изей (а вечно молодой Изяслав Борисов не против, чтобы его так называли – не из фамильярности, а из-за неформальности), и встречаюсь!

Нынешний «Портрет» по обыкновению используется режиссером как учебный материал: он заставляет юных актеров принять абсурдные предлагаемые обстоятельства как самые естественные, выдумывает вместе с ними множество комедийных деталей, будит импровизацию. Никаких концепций, жестких застроек – точно поставленные задачи и свобода для проявления индивидуальности. Но, как ни странно, во вроде бы скромной работе возникает и личное отношение студентов к происходящему, и тема: все люди – братья! И когда герои (и артисты) осознают это, все становятся добрее: и герои, и артисты, и зрители.

В этом спектакле Изяслав Борисович придумал сделать художника, которого поселили в крестьянском доме да и приняли там за сумасшедшего… грузином. Это получается очень смешно, но и грустно в нынешней ситуации противостояния наших культурно дружественных стран и роста ксенофобии. Е.Клейменов особенно не изображает грузинскую горячность, но смугл, темпераментен и вдвойне чужероден. Кстати, молодой артист тут же получил предложение от присутствовавшего на спектакле режиссера – не знаю, правда, сложилось ли.

Все студенты в этом спектакле органичны, пластичны, внутренне подвижны, не выходят из образов: и М.Архипенкова – замотанная работой, но такая еще молодая и симпатичная мать, и Д.Алешина – красавица дочь, пропадающая в глуши, и И.Катунцев – Миша, в нее влюбленный и мучимый недооцененностью, и П.Поляков – сломавший ногу муж-отец – студент уверенно работает в комедийном рисунке, но видно, что он потенциально прекрасный социальный герой. А как хороша будто подсмотренная в жизни Бабака у А.Фофановой! Чистенькая, гладенькая, тихая, безвозрастная, шмыгает, как мышка, хлопочет-лопочет своим простонародным говорком, а то вдруг замрет – и в недоумении ручки разведет, и по бокам хлопнет, так и кажется, закудахчет… Но при всей тихушности на своем-то настоит! Молодая актриса работает аккуратно, неброско, реалистически, лишь иногда и очень к месту выходя в лирический гротеск. Смотришь на нее и думаешь: а ведь эта мышка многое может сыграть, например, горячих сердцем героинь Островского.

Многое может и А.Кикеля, 50 минут державшая внимание зала монологом детдомовки Наташи из пьесы Яны Пулинович «Наташина мечта». Не изображая оторву, держа расстояние между собой и персонажем, анализируя одиночество отвергнутой всеми души и вдруг сливаясь с ней в таком страшном, глубинном драматизме, что сердце рвется и вспоминаешь себя в юности… Хотя режиссер и актриса взяли первый вариант пьесы (без дописанной позже второй части – монолога Наташи-отличницы), Кикеля и без второго варианта истории смогла показать, что это – про всех.

В прошлом году Изяславу Борисовичу Борисову исполнилось 75 лет. Я его юбилей прошляпила. Теперь поздравляю с 76-летием. Не старейте!

Театральная школа в лицах. Александр Кузин

Так вот. Еще про школу и про мастеров. Когда-то раньше мне приходилось видеть дипломные спектакли Ярославского института. Впечатлена не была. Про режиссера А.Кузина, конечно, много слышала – и про его конфликтный уход из Ярославского ТЮЗа, и про дурной характер. И спектакли его видела в разных городах – прекрасные, разные, отмеченные единым режиссерским почерком. Про необыкновенный его курс в Ярославском институте тоже наслышана и даже рецензии на его постановки со студентами печатала, и даже имена его студентов остались в памяти, но не верилось: слишком уж он самостный режиссер, чтобы быть хорошим педагогом.

И вот на БТРе увидела две постановки А.Кузина (их было больше, но увы): и к запомнившимся студенческим именам прибавились новые, и сразу стали любимыми, за их судьбой хочется проследить. Хочется, чтобы была судьба, а не просто биография и записи в репертуарном листе. Мстится: а вот бы они не расставались. Вечное искушение сложившегося курса – стать театром. А что? Ведь Кузин, добровольно пустившийся в свободное постановочное плавание, явно нуждался в строительстве и строил свой курс как театр-дом.

«Сильва» Имре Кальмана идет на большой сцене Волковской драмы (дипломный спектакль – совместный с театром проект) и пользуется огромным зрительским успехом – в городе нет музыкального театра. Но, думаю, эта постановка классической венской оперетты пришлась бы по душе и знатоку. И – более того – ненавистнику жанра, считавшему оперетту воплощением пошлости. Вовсе не потому, что Кузин как-то «победил» жанр (вспомним интереснейшие опыты постановок оперетты драматическими режиссерами, например, Цейтлиным или Дитятковским, которые пытались вступить с жанром в диалог, придумывали оригинальные умные трактовки, однако не были приняты зрителями). Кузин не борется с канонами оперетты, он просто устраняет штампы. А сделать ему это помогают студенты, со штампами попросту не знакомые. Наивность, сказочность, простодушие оперетты удваиваются в исполнении наивных, увлеченных, совсем молодых артистов, которые к тому же должны преодолевать себя, справляясь с очень трудными для драматических актеров задачами. Здесь есть все, чему положено быть: возвышенная любовь главных героев (изящная Сильва – Мария Селезнева, благородный Эдвин – Сергей Азеев), феерический Бони, который разве что на голове не ходит (Иван Корляковский), очаровательные субретки, уморительно смешная мамаша героя (Асия Усманова), сама бывшая певичка… Здесь звучат все любимые народом хиты, красотки кабаре отплясывают канкан, мастерски исполняются каскады, студенты поют вживую, умело пользуясь радиомикрофонами, не теряя дыхания после самых головокружительных кульбитов и точно попадая в качественно записанную музыкальную фонограмму. Здесь все – театр. В том числе кабаре, которое не пошло, а плотски притягательно. А режиссер не позволяет себе снисходительного презрения (или просто не испытывает его) ни к жанру, ни к исполнителям. Поэтому прощаешь (или вовсе не замечаешь) не всегда смелые голоса, не вполне сформированное умение носить фрак и держать спину. Потому что все серьезно, по правде и с верой в искусство. Потому и успех.

«Ой, лю-ли, лю-ли» – камерный спектакль на четверых по двум одноактовкам Николая Коляды. И снова мастер и его студенты, не сочиняя истории поверх выбранного текста, идут за автором. И вот парадокс – текст прирастает их чувствами, опытом, а значит, новыми смыслами, становится будто бы шире себя. Две идеальные характерные актрисы – Асия Усманова и Анна Кочеткова (в «Сильве» она в хоре-балете выходила) – мечта каждой труппы, да еще такие молодые. Вообще-то, никакого парадокса, старая истина, списанная большинством театров, а теперь еще и школ, со счетов: если текст выбран не случайно, если его бережно, уважительно, подробно разбирать, то он станет твоим, а потому сам по себе будет открытием.

Анна Кочеткова – роскошная в своем комедийном таланте, широкая, хваткая в передаче народного характера, купается в ролях, подробно и основательно обустраивается в них. Асия Усманова играет женщин простых, но образованных, с подковыркой, с чувством своего превосходства над окружающими. Из их житейских и вместе с тем парадоксальных диалогов-ссор (в первой истории одна другую обвиняет в воровстве казенных валенок на продажу – и понеслось, во второй женщины конкурируют за право торговать веникими-семечками проезжающим по шоссе) рождаются целые истории многострадальных, надорванных жизней. Юноши в этих историях – ассистенты, но тоже работают точнехонько: и проходящий мимо пьяница, и муж-алкоголик из интеллигентов (Иван Стрюк), и рассказчик, и… Попугай в клетке, вытащенный бабкой то ли для благоустройства торговой точки, то ли тоже на продажу (Сергей Азеев). И не надо никакой авторской морали и обобщений. Актеры на самые важные обобщения выходят, рассказывая истории. Одно слово – настоящий театр!

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.