Ромео и Джульетта тридцать лет спустя

Выпуск № 10-130/2010, Премьеры Москвы

Капитальную реконструкцию балета Юрия Григоровича «Ромео и Джульетта» показал Большой театр. Этот спектакль создавался 32 года назад для Парижской оперы и год спустя, в 1979-м, был поставлен в Москве. Тогда на основной (не только по названию, но и по сути дела) сцене театра танцевала народная артистка СССР Наталья Бессмертнова и заслуженные артисты РСФСР Надежда Павлова, Юрий Богатырев, Вячеслав Гордеев, Александр Годунов.

Прошло еще 20 лет, и спектакль, сошедший со сцены Большого, обрел вторую жизнь – на сценах Кремлевского балета (1999) и Краснодарского музыкального театра (ТО «Премьера», 2000). За это время Юрий Григорович работал с разными исполнителями и среди них нечасто встречались заслуженные, а уж тем более – народные.

Пока мэтр создавал на периферийных сценах редакции одного из своих шедевров, Большой театр включил в репертуар и масштабную шекспировскую хореодраму Л.Лавровского, и авангардистскую пластическую трактовку «Ромео и Джульетты» Раду Поклитару. Со дня последней прошло семь лет, но ощущение от театрально-абсурдистского зрелища, начисто лишенного лоска, остается по-прежнему ярким.

На этом фоне спектакль Юрия Григоровича выглядит и воспринимается как бесспорная классика, с пеленок привитая выпускникам Московской академии хореографии (а именно они, выпускники нескольких ближайших лет, танцуют главные партии) и исполненная с нескрываемым упоением.

Театр представил три состава исполнителей Джульетты – Анну Никулину, Нину Капцову, Екатерину Крысанову, Ромео – Александра Волчкова, Артема Овчаренко, Руслана Скворцова, Тибальда – Павела Дмитриченко, Юрия Баранова, Михаила Лобухина, Меркуцио – Вячеслава Лопатина, Дмитрия Загребина, Андрея Болотина, Париса – Артема Шпилевского, Владислава Лантратова, Егора Хромушина.

Нынешние исполнители по возрасту близки героям спектакля, и это наполняет его особо искренней атмосферой. Юрий Григорович значительно сократил партитуру и переделал свой спектакль, соединив второй и третий акты. Сокращенные масштабы сцены вынудили изменить сценографию. Теперь в глубине сцены выстроен подиум, на котором то располагаются наблюдатели, то разворачиваются камерные сцены: келья Лоренцо, спальня Джульетты и фамильный склеп Капулетти.

Бордово-серые завесы, созданные С.Вирсаладзе подчеркивают безысходность действа, стремительно приближающегося к трагической развязке. Тем более странно выглядит сцена, когда на фоне драматического столкновения двух кланов, поднявшийся прозрачный полог открывает влюбленных медленно встающих с постели.

Такие смысловые неточности присутствуют не только в спектакле, но и в исполнительских трактовках. Например, снявшая с Ромео маску Джульетта нисколько не удивлена открывшимся ей лицом.

Казалось бы, сцены плавно сменяют друг друга, балет в меру сокращен, но усиливающаяся попеременно динамика на протяжении всего спектакля то нагнетается, то исчезает в никуда.

Между тем, финал спектакля звучит не менее весомо, чем когда-либо. Ромео поднимает Джульетту, раскинувшую руки, словно по краям креста, и постепенно опускается на землю. Джульетта закалывается кинжалом Ромео, падая на труп возлюбленного. Примирения двух равно уважаемых семей не состоялось. Так решает сегодня шекспировско-прокофьевскую тему балетмейстер Юрий Григорович, с каждым годом все более доверяя драматичным финалам. Но судьба его балета подобному смыслу противится.

Тридцать лет спустя неоднозначная постановка Юрия Григоровича «Ромео и Джульетта» вернулась на сцену Большого театра классикой XX века.