Екатеринбург

Выпуск № 1-131/2010, В России

Екатеринбург

Премьера спектакля «Вдовий пароход» состоялась в Свердловском академическом театре драмы в мае.

Оказывается, война

не завершается победой.

В ночах вдовы, солдатки бедной,

ночь напролет идет она.

Б.Слуцкий

Спектакль начинается еще до того, как зрители займут свои места. Фойе перед входом в зал напоминает коридор в коммунальной квартире, где на стенах семейные фотографии полувековой и более давности, пожелтев от времени, впечатались в истершиеся обои. Коридор этот ведет на сценическую площадку, воспринимаемую как та самая коммуналка, в которой длится жизнь героинь «Вдовьего парохода».

Написанная в 1972 году и опубликованная «Новым миром» в 1981-м, повесть И.Грековой, приспособленная писательницей в соавторстве с П.Лунгиным для театра, имеет резонансную сценическую судьбу. Начало ей положил памятный спектакль Г.Яновской в Театре им. Моссовета - четверть века назад его показывали на гастролях в Свердловске. Позже была создана и его телеверсия.

Конечно, календарные обстоятельства - год очередного юбилея Победы - сказались на выборе драматургического материала. Однако спектакль, идущий на малой сцене, поставлен режиссером Андреем Русиновым отнюдь не для юбилейной афиши. Скорее, он полемичен в отношении тех приуроченных к памятной победной дате речей и произведений, где авторы склонны к «форсированию звука».

Первые минуты спектакля речь вообще не звучит. Звучит небесной чистоты музыка Валерия Гаврилина, которую с монтажной резкостью сменяет долго длящаяся без слов процедура устроения поминального стола. И далее поминки по Анфисе Громовой разворачиваются в сценический рассказ о ней самой и ее соседках по жилплощади и по времени.

Это спектакль без главных ролей и без крупных планов. В коммунальной атмосфере середины недавнего века, акцентированной художником В.Кравцевым разнообразными бытовыми аксессуарами той поры, живут рядовые гражданки советской страны. Живут равно бедно, трудно и одиноко. А если что и выделило Анфису среди обитательниц «вдовьего парохода», так лишь то, что единственно к ней, изведавшей тяготы фронтовой реальности, вернулся было с войны тот, кто перед уходом на передовую стал ее мужем, и единственно она в условиях тогдашнего «безмужья» стала матерью.

Роль эту играют поочередно Ирина Ермолова и Юлия Кузюткина. Героиня первой, получив по ранению, которое совпало со случившейся вдруг беременностью, бессрочный отпуск, возвращается домой тенью былой Фисы, и все ее дальнейшее существование выглядит, по сути, растянутым на годы самоубийством. В другом исполнении героиня тоже обессилена всем, что на нее обрушила война, и все же, подчиняясь материнскому инстинкту, способна превратить свои дни в истончающее ее самопожертвование ради сына.

У Игоря Кожевина, играющего роль сына, крайне сложная задача: он почти все время на сцене, но долгое время как лицо не столько действующее, сколько внимающее. Не нашедший с матерью общего языка, его Вадим лишь теперь, после ее кончины, с запоздалым раскаянием начинает осознавать свою сыновью неблагодарность. (И тут мне, как ни покажется эта параллель неожиданной, почему-то припомнилась мучительная сложность взаимоотношений между Мариной Цветаевой и ее сыном Муром: сколь самобезжалостна бывает материнская любовь и сколь жестоко взрослеющие дети отстаивают собственное «я»!)

Соседки, рассказывающие Вадиму и нам, зрителям, как плыл по волнам дней и лет «вдовий пароход», тем самым раскрывают и себя. Конечно, они - разные. Сколь на вид домашняя, столь подчас себе на уме Капа Вероники Белковской. Бесцеремонная «мужик в юбке» Панька Марины Савиновой. Утратой близких вроде бы испепеленная до нутра, но сохраняющая под этим пеплом силу духа Ольга Ивановна Ирины Мосуновой. Лелеющая свою «дамскость» бывшая актриса Ада Светланы Орловой. В изнурительной работе находящая самозабвение Евлампия Захаровна Тамары Зиминой. Но что их всех сближает, так это то, что все они, воспользуюсь строкой поэта, «недополучили счастья, переполучили беду».

Война, отняв у них мужей и не родившихся, а то и рожденных детей (это о Вадиме еще одна стихотворная цитата: «Войны у них в памяти нету - война у них только в крови»), обрекла не одно поколение на одиночество. Парадоксальным от него спасением стало, как убеждает сцена, коммунальное общение, где бесконечные перепалки и пересуды неотделимы от всегдашних совместных забот, тревог и надежд. Здесь жизнестойко свыклись с этой обыденностью и, не осознавая ее как обделенность, не способны к ее изживанию. Но для актеров и зрителей отчетливо то, что не ясно персонажам. Эти люди были по-настоящему счастливы в жизни лишь однажды - победной весной 45-го года. Других праздников - ни личных, ни общих - у них не было. И только войной и только «безмужчиньем» эту длящуюся уже которое десятилетие «жизнь, какая она есть», не объяснить. Меж тем, как подчеркивает белизной пеленок и распашонок многолюдный финал спектакля, эстафета жизни продолжает длиться.

Будет ли у новой работы театра зрительский успех - предсказывать после премьерных аплодисментов не берусь. Трудный это спектакль. И для создателей, и для аудитории. Те и другие ныне более расположены к иному на сцене. Но потому-то он и нужен - тем и другим.

Фото Виталия Пустовалова

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.