Игры людей/I Международный фестиваль камерных и моноспектаклей "LUDI"

Выпуск №2-132/2010, Фестивали

Игры людей/I Международный фестиваль камерных и моноспектаклей "LUDI"

В Орле в июне прошел I Международный фестиваль камерных и моноспектаклей «LUDI».

Название фестиваля, написанное латиницей, позволяет два толкования: «люди» и «игры», во всяком случае латинское «хомо люденс» - «человек играющий» - сразу приходит на ум.

Это первый международный фестиваль, организованный Орловским театром «Свободное пространство» (художественный руководитель Александр Михайлов). Творческим фоном ему послужили недавнее 200-летие Н.В.Гоголя и «текущий» юбилей А.П.Чехова.

Открылся фестиваль спектаклем Театра Российской Армии «Шинель», продолжился «Записками сумасшедшего» того же Гоголя, пушкинской «Историей села Горюхина». Близки классическим традициям тексты Андрея Синявского и Венедикта Ерофеева. А примкнули к ним Николай Коляда и Ксения Драгунская, Луиджи Лунари и молодой московский артист и драматург Стас Николаев.

В жюри входили театроведы и практики театра из России, Германии, Молдовы и Литвы. Работали они под чутким руководством знаменитого орловчанина, народного артиста России Федора Чеханкова, чей спектакль «Шинель», поставленный главным режиссером ЦАТРА Борисом Морозовым к юбилею артиста, где фигура Башмачкина, естественно, доминировала, был на празднике гостевым.

В конкурсной программе учествовали артисты из России (обе столицы, Пенза, Нижний Новгород, Вологда), Украины (Харьков) и Беларуси (Могилев). Главным открытием фестиваля стали действительно люди, то есть, артисты, лучшие свойства которых всегда особенно видны в камерных постановках и моноспектаклях.

Классическая история «маленького человека», воплощенная Федором Чеханковым, предстала исполненной трагизма лирической новеллой о затравленной душе, чьи мечты и надежды попраны и высмеяны. Мытарства Башмачкина по кабинетам власти предержащих вымотали его вконец, довели до точки. Но даже «право на месть», обретенное за пределами жизни, мало кого пугает - вожделенное содрогание о зле остается привилегией зрителя, что и требовалось доказать.

Второй гоголевский сюжет - «Записки сумасшедшего» в исполнении артиста Театра им. Евг.Вахтангова Юрия Краскова - пример классического моноспектакля, где артист, кажется, сам организует не только внутреннюю жизнь героя, но и среду его обитания, которая вслед за персонажем, постепенно сходит с ума: строгий интерьер на первом плане необратимо меняется, искажаясь и открывая за собой пространство странное и неживое, куда и удаляется надорвавшееся своими страстями и страданиями существо. Курировавший замысел артиста режиссер Римас Туминас, кажется, вытащил из гоголевского текста всю его трезвость, весь скепсис и трагическую эксцентрику, отчего моноспектакль обрел черты лабораторной работы.

Рассказ Андрея Синявского «Гололедица» превратился в моноспектакль «Прогулки без Пушкина» петербургского артиста Григория Печкысева, представляющего на фестивале театр-студию «Пушкинская школа». По сути «Гололедица» - очередные «записки сумасшедшего», откровения человека, пытающегося сохранить память о несбывшейся любви то ли на поселении, то ли в больничной палате. Артист последовательно и упорно несет тему сопротивления слепой судьбе, страстное желание во что бы то ни стало сохранить хрупкий внутренний мир суверенной личности, дает почувствовать лирический темперамент героя, старается играть драматическими деталями, хотя интонационно остается несколько однообразен.

Многозначные переливы интонаций присущи другому питерскому артисту - Сергею Барковскому, чей моноспектакль «История села Горюхина» (Пушкинский театральный центр, Петербург) покорил разнообразием игровых приемов, смелым сочетанием иронии и грусти, слезы и улыбки, исторической точности и психологической пластичности.

Могилевский театр драмы показал композицию по рассказам А.Чехова под названием «Антропос», которое снова относит память к латинским терминам, приличным в устах учителя Беликова («Человек в футляре» - основной сюжет спектакля режиссера Александра Дольникова, где использованы также мотивы «Крыжовника» и «Унтера Пришибеева»).

Неожиданным, но для постановщика принципиальным оказалось назначение на роль Беликова... молодой артистки Натальи Колокустовой. Она очень увлеченно играла придуманное режиссером странное существо в длинном пальто, калошах, плаще и шляпе. Получилась, пожалуй, слишком прямая метафора испуганной души, инфантильной, но навязчивой и в этом почти агрессивной. Получилась известная по пьесе «Безымянная звезда» ханжа-учителка мадемуазель Куку, сыгранная вполне «по-женски», чей испуг перед жизнью всего лишь нелеп, совсем не страшен и вызывает одно лишь недоумение.

Внезапно вспоминаешь, что все атрибуты Беликова были ему переданы, до того отнятые у городского сумасшедшего Афанасия, который с безмолвной скорбью сидел, забившись в угол, всю первую половину спектакля, наблюдая за происходящим. Шляпа, зонт, пальто и калоши «обездоленный» Афанасий поначалу хранил в некоем сундуке, куда потом спрятали умершего вроде как Беликова, но, когда этот «ящик Пандоры» открылся снова, из него, как черт из табакерки, вырвался на свет божий не кто иной, как унтер Пришибеев, чьи надзирательские сентенции куда страшнее беликовских. Нетрудно догадаться, что Пришибеевым стал тот же Афанасий. Артист Василий Галец изумляюще многозначителен в образе Пришибеева. Он стал не только главной фигурой спектакля, но и явным лидером фестиваля. Его энергия, темперамент, сама иезуитская сосредоточенность на «любимых мыслях», агрессивное вдохновение в утверждении своих диких идей - все обрело вид совершенного безумия, следить за проявлениями которого было ни с чем не сравнимым мучительным наслаждением.

Контрастом пришибеевщине была жизнь вокруг - благодушная, спокойная, ясная, простая и веселая. Человеческим теплом веяло от Ивана Иваныча (Александр Палкин), лукавой красавицы Вареньки (Галина Лобанок). Обаятельны были «скворечники», в которых жили чеховские герои, интересно просвечивали гоголевские идеи свкозь чеховский сюжет, равно как и всяческие малороссийские влияния на чеховских героев.

Харьковский «Театр 19» представил свой парадоксальный квартет - героев пьес Луижди Лунари «Двери». Трое мужчин, озабоченных серьезными делами, оказываются в некоем помещениями с разными намерениями, равно не выполнимыми для каждого. Они становятся заложниками тупиковой ситуации, из которой выхода нет, но каждый старается убедить другого в своей правоте и независимости. Режиссер Игорь Ладенко умело строит интригу, достаточно стандартную для европейского абсурда. Актеры, в свою очередь, увлеченно рисуют противоречивые психологические портреты людей, повязанных общим несчастьем. Особенно ярок здесь Капитан в исполнении Сергея Листунова - нахрапистый и безапелляционный. Не менее внушительны Олег Дидык (Командор), Юрий Николаев (Профессор) и Наталья Ивановская (то ли уборщица, то ли служительница морга, перевоплотившаяся к финалу в роковую красавицу).

Спектакль, слишком ясный для людей, отягощенных специальным образованием, то есть для критиков и журналистов, вызвал неистовый восторг тех самых «простых зрителей», о вкусах которых так пекутся и критики и журналисты.

Не менее очевиден и ожидан для «продвинутых» завсегдатаев театра сюжет и стиль спектакля «Люпофь» Московского театра сатиры, поставленного Стасом Николаевым по своей пьесе и сыгранного им же в дуэте с молодой балериной ГАБТ Анной Нахапетовой. Но многозначительные диалоги героев о свойствах страсти были, пожалуй, слишком мрачны и замкнуты.

Зато мастера Пензенского театра драмы Галина Репная и Василий Конопатин играли «от себя» - увлекая искренностью и высокой простотой. «Персидская сирень» Николая Коляды (режиссер Вячеслав Гунин) давала к этому все основания. Артисты доверились бесхитростному простодушию пьесы, отчего спектакль получился живым и искренним, полным лирики и наивного комизма.

Мечта героев о простом человеческом счастье - тема беспроигрышная и для персонажей спектакля, и для актеров, их воплощающих.

Нижегородский театр «Зоопарк» показал в Орле спектакль «М - П» по мотивам прозы Венички Ерофеева. Артисты Олег Шапков, Ирина Косарева и Лев Харламов, ведомые режиссером Ириной Зубжицкой, создали зрелище философски глубокое и поэтичное, точно следуя авторскому определению жанра - «поэма».

В кромешной тьме пустой сцены, под ничего не освещающими, а лишь высасывающими свет из пространства четырьмя прожекторами, под надзором двух ангелов, становящихся странными спутниками его фантазий, герой «Москвы-Петушков» вдохновенно и последовательно, целеустремленно и необратимо осуществляет свое упрямое, но бесплодное, смелое, но напрасное, бесхитростное и трагичное «ликование над бездной». Ни минуты не кокетничая своей асоциальностью, герой Олега Шапкова остается героем лирическим, оберегающим свой суверенный внутренний мир.

Крутой замес страдания и счастья, выключенности из социума и природной способности чувствовать бытие в равной степени наивно и высоко - все это и многое другое придает герою Ерофеева неизъяснимое обаяние и вызывает душевное сочувствие.

Органическая свобода - суть героя повести В.Кунина «Кыся», инсценировку которой привез «Свой театр» из Вологды. «Одиссея» дворового кота из России в Германию и обратно виртуозно представлена артистом Всеволодом Чубенко (режиссер Яков Рубин).

Независимость на грани полукриминальной «оторванности» не мешает герою спектакля явить завидный и недостижимый пример преданности и сострадания животного - человеку. Новелла в духе «нового Киплинга», где природная логика существа, не связанного с человеческим лицемерием, демагогией и готовностью оправдать любое предательство, оказывается парадоксальным примером нравственной чистоты. Разыграна она со жгучим темпераментом и какой-то безоглядной смелостью, демонстративно аскетично и вызывающе выразительно.

Хозяева фестиваля показали лирический этюд Ксении Драгунской «Мой легионер» - повествование о судьбе Эдит Пиаф. Режиссер Александр Михайлов ставит «хронику репетиции», в которой актеры в условиях некоей нынешней тон-студии записывают песни из репертуара Эдит Пиаф, постепенно погружаясь в события ее судьбы. Камерность атмосферы обеспечена тем, что зрители сидят прямо на сцене. Замкнутое пространство, безликое, функциональное и строгое, тоже помогает особенной сосредоточенности на творческом процессе, куда зрителей пустили как бы помимо воли героев истории.

Певицу играет Елена Шигапова. «Скользящее» сходство с Пиаф в ней обнаружить нетрудно: близки темперамент и острота реакций, «звездная» взвинченность и своеволие.

Но главное в другом: под «минусовую» фонограмму мы слышим в живом звучании пугающе знакомый голос. Тот же птичий клекот тембра, та же страстность, такая же готовность взлететь (тоже, кстати, над бездной). И потому знакомые события этой жизни переживаешь вместе с героиней заново.

Вторым, не менее значительным героем истории становится Звукооператор, принявший облик Мишеля Сердана. Молодой артит Сергей Козлов играет его с неподражаемой сдержанной страстностью, сочетая драматизм и иронию, пластическую выразительность героя французской «новой волны» и сегодняшний скепсис, без которого теперь не бывает свободы.

Первый фестивальный опыт Орловского театра «Свободное пространство» оказался многотрудным, порой противоречивым, но увлекательным.

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.