Киров

Выпуск №3-133/2010, В России

Киров

Новый спектакль «Забыть Герострата!» по очень известной, но так и не ставшей хрестоматийной пьесе Григория Горина в Кировском драматическом театре задумывался в том числе и как бенефисный: в этом году свои полувековые юбилеи отметили артисты театра Александр Тетерин и Владимир Севостьянов, сыгравшие в горинской притче Тиссаферна, повелителя Эфеса, и Клеона, судью. Но не получилось: спектакль перерос, «перехитрил» своих создателей и вместо привычного для драматических театров сладковатого «датского» привкуса после него остается горький осадок, какой приходит утром после праздника, и чувство беспомощности перед миром. Из бенефиса двух актеров спектакль превратился в монолог персонажа и актера, его воплотившего. В монолог Герострата, обращенный к Богу... Диалога не получилось, не могло получиться - если Он когда и отвечает на чьи-то вопросы, то или очень редко и лишь избранным, или не сразу и не громко. Так, что не каждый расслышит.

Чуждый, как и многие «театры с колоннами», эстетике «новой драмы» (эту взаимную нелюбовь одна сторона часто оправдывает необходимостью «делать кассу», другая - эстетическими разногласиями), из современной драматургии предпочитающий мелодрамы и комедии Юрия Полякова, Елены Исаевой, Елены Кузнецовой, Александра Марданя, Андрея Курейчика, Рэя Куни, Кировский драмтеатр ищет ответы на болезненные вопросы современности в текстах более «классических» и привычных слуху своего зрителя.

Из категории «вечных» тем, сюжетов и текстов (и уже тем самым для определенной категории режиссеров, актеров, зрителей - «скучных» и «устаревших»), горинские пьесы во время «нулевых» обретают новые смыслы, подтексты, акценты. У Григория Горина была способность, талант предугадывать, предвидеть (и этот дар дается только лучшим). В его пьесах каждая последующая эпоха будет отражаться как в зеркале. Уйдя из жизни в 2000-м, не прожив и календарного года в «нулевых» (его не стало 15 июня - середина июня, середина года), он, кажется, слишком многое предощущал, знал что-то об этих самых «нулевых». Что-то, с чем ему не хотелось, быть может, сталкиваться лицом к лицу. Как иначе объяснить, что его пьесы, написанные «тогда», так ясно, так отчетливо говорят нам о «сегодня» и даже о «завтра».

Базарный торговец, провокатор, демагог, вышедший из плебса, но мечтающий о карьере политической, презирающий и сограждан, и систему, паяц с замашками диктатора по имени Герострат в исполнении артиста Дмитрия Левинсона своим монологом перекрывает гул, неумолчный гомон всех остальных героев спектакля, которые становятся для него фоном, контрастом, а их слабости и амбиции - питательной средой. Он существует «над» и «вне» всего окружения. И это выражается не только в режиссерском рисунке (режиссер-постановщик Евгений Степанцев, художественный руководитель театра, лауреат Государственной премии РФ, заслуженный деятель искусств РФ), но и в особой манере существования актера на сцене, отличной от всех остальных.

По большому счету Герострату не нужна слава, о которой он грезил в тот момент, когда только задумал сжечь храм Артемиды. Не нужна власть, которую он мог бы получить с легкостью. Не нужна ему ни Клементина (Ольга Вихарева), ни свобода, ни все блага этого мира. Дмитрий Левинсон выстраивает свою роль так, что при ближайшем рассмотрении становится ясно: то, что на самом деле интересует Герострата, сжигает изнутри, мучает его, находится за пределами Эфеса... За пределами реальности. В поисках ответа на главные вопросы бытия (и это уже не те вопросы, которые задавал Герострат греческим богам после петушиного боя, развеявшего его надежды и мечты), он пытается выйти за границы дозволенного человеку. Кажется, будто он, постоянно чувствуя приток адреналина в крови, «задирает небеса»: какие еще преступления нужно совершить, чтобы вы, наконец, ответили мне, остановили меня... Амбиции Герострата велики настолько, что он, в сущности, считает себя достойным разговаривать не столько с сильными мира сего, которые по одиночке, по собственному почину являются к нему в тюремную камеру, сколько напрямую с Богами. На меньшее он не согласен.

Эта идея «сверхчеловека», которая в целом давно описана и разобрана в русской литературе, а значит, и на сцене, становится доминирующей в спектакле Кировского драмтеатра. Режиссер ищет, нащупывает границы между поисками человеком свободы и вседозволенностью. В век оголтелого индивидуализма, когда каждый стремится любой ценой достичь личного счастья (ушли горинские времена, когда человек человеку хотя бы на словах, пусть декларативно, хотя бы в литературе был друг, а не волк), эта тема приобретает новое звучание.

На контрасте с подвижным, наэлектризованным своими идеями, находящимся в постоянном движении Геростратом решена роль его антипода - Клеона. Казалось бы, именно он, обладающий всеми достоинствами - и чуткой совестью, и острым чувством правды, и невозможностью даже ради общего блага переступить черту и самому совершить преступление (в отличие от пьесы в спектакле Евгения Степанцева он убивает Герострата не по собственному желанию, а исключительно в целях самозащиты), должен бы вести диалог с Богом. Но никакой духовности, способности к подобному диалогу в нем нет. Он оказывается зажат в тесные рамки собственных представлений о добре и зле. Несмотря на все его разговоры о высших сферах, Клеон один из самых земных героев спектакля. Отсюда и скованная, механическая пластика актера, железные, сдавленные интонации.

Сценография спектакля (художник Анатолий Караульный) оказалась тоже с двойным дном. С одной стороны, буквальность декораций - на сцене выстроен огромный храм Артемиды с «подпалинами» и упавшими колоннами - несколько озадачивает своей прямолинейностью. Но что-то есть в силуэте этого храма, напоминающее само здание театра, где поставлен спектакль. И если эту мысль, возможно и не заложенную художником, развивать дальше, то выйдет нечто откровенно зловещее. Для театров настают непростые времена. Особенно для театров не столичных. И выстоят, выживут ли они во времена дикой погони за наживой и кассой одних и деликатной, почти чеховской неспособностью принимать новые условия игры других, скованных кажущимися сегодня несовременными, негибкими представлениями о «русском репертуарном психологическом» театре, вопрос пока открытый.

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.