Гений и злодейство/"Моцарт и Сальери. Реквием" (Геликон-опера)

Выпуск №4-134/2010, Премьеры Москвы

Некогда популярная камерная опера Н.А.Римского-Косакова «Моцарт и Сальери», воплотившая в музыкальной версии «маленькую трагедию» А.С.Пушкина, в наши дни - совсем не частое явление на оперных сценах. В Москве она будет отныне играться лишь в Геликон-опере, соединившей в своей новой постановке «Моцарт и Сальери. Реквием» сочинение Римского-Корсакова с Реквиемом Моцарта. Слияние это было сделано отчасти для увеличения слишком краткого, пятидесятиминутного действия самой лаконичной оперы композитора, отчасти же продиктовано самим либретто Римского-Корсакова, в котором имеется вставка из Реквиема, фрагмент которого Моцарт показывает Сальери. Авторы спектакля, которые - сравнительно недавно сотрудничают с театром, режиссер-постановщик Илья Ильин и руководитель музыкальной постановки, дирижер Константин Чудовский развили эту сюжетную вставку и интегрировали в действие оперы Реквием целиком. С одной стороны, это повлекло за собой распад драматургического каркаса, задуманного Римским-Корсаковым, но, с другой, способствовало рождению нового и неожиданного действа, в котором Реквием стал частью театрального акта, а опера, увеличившись во времени почти вдвое, обрела свое логическое завершение.

Творческая энергия Константина Чудовского вдохнула в исполнение Реквиема эмоциональный накал сюжетных перипетий оперы, передав духовному содержанию заупокойной мессы чувственный стержень и наполнив его активным движением, заметно сократившим привычное время звучания.

Сюжет оперы, сосредоточенный, главным образом, в психологической и, как следствие, музыкальной детализации внутреннего мира двух действующих лиц - Моцарта и Сальери, освещает философскую идею гения и злодейства. Образ Сальери, волею Пушкина прочно ассоциируемый с отравителем Моцарта, - главный носитель этой идеи. Терзаемый преклонением перед божественным гением Моцарта и невыносимостью осознания скромности собственных талантов, он и завершает оперу риторическим вопросом: «Гений и злодейство две вещи несовместные. Неправда: а Бонаротти? Или это сказка тупой бессмысленной толпы - и не был убийцею создатель Ватикана?»

Противоречия основной идеи оперы находят выражение как в противопоставлении музыкальных интонаций Моцарта и Сальери, в традиционной диспозиции бас (Сальери) - тенор (Моцарт), так и в визуальном ее воплощении. Художественный ряд постановки насыщен символикой. Черно-белое решение спектакля - основа продуманной сценографии Игоря Нежного и Татьяны Тулубьевой, ограниченной средствами минимализма. Скупые декорации - белый рояль, черный квадрат подмостков, канделябры и парики XVIII века (белый у Моцарта, черный у Сальери) - дополняются оригинальным ассоциативным видео-артом, созданным художником по свету Денисом Енюковым. Впечатляет, например, фрагмент, когда Сальери, раздираемый чувствами зависти и преклонения перед новым сочинением Моцарта, которое тот принес ему наиграть, сжимается от собственного яда и тенью мятущегося тарантула отражается в видеопаутине, опутывающей полсцены. Красиво продуманы мизансцены во время звучания Реквиема: хор, словно врезавшийся клином в сцену, в дымке приглушенного света, а в черном квадрате подмостков - аллегорическое взаимодействие квартета солистов, среди которых оказываются Моцарт, Сальери и две дамы - в черном (меццо-сопрано Александра Ковалевич) и в белом (сопрано Екатерина Требелева).

Звучание же оперы в постановке Геликона - это, пожалуй, главное ее достоинство. Исполнение солистов соединяет чувственную экспрессию с отличным вокалом и актерской одухотворенностью. Моцарт у Василия Ефимова вышел беззаботным и веселым, Сальери Дмитрия Скорикова - фигура надрывная и драматическая. Но самое главное - это выверенное музыкальное целое. Замечательная архитектоника звучания, в которой солисты, великолепный хор (хормейстер Денис Кирпанев) и оркестр неразрывны. Константин Чудовский встроил тончайшие нюансы авторских партитур в единый одухотворенный поток и сумел организовать это музыкальное полотно так, что мелодическая, тембровая красота оперы Римского-Корсакова и духовная мощь Реквиема Моцарта слились воедино, оставляя яркий след в умах и сердцах слушателей.

Фото Олега Начинкина

Фотогалерея