Подмостки для антиглобалистов. V Фестиваль-конкурс национальных театров «Москва — город мира»

Выпуск №3-113/2008, Фестивали

Подмостки для антиглобалистов. V Фестиваль-конкурс национальных театров «Москва — город мира»

Когда-то в Дискуссионном клубе «Страстного бульвара, 10» обсуждался вопрос влияния глобализма на развитие театрального искусства. Известные театроведы, знатоки мирового театрального искусства, пришли к выводу, что театр, как и любое другое явление нашей цивилизации, вынужден будет постепенно отказаться от характерных национальных черт, станет явлением общемировой культуры. Этот процесс, конечно же, не будет столь быстрым, как денационализация экономики, однако он неизбежен и уже начался.

Признаться, мне стало не по себе — я живо представил этот «общеземной» театр и понял, какую гамму красок он потеряет! И, пожалуй, впервые мне захотелось примкнуть к людям, называющим себя антиглобалистами. Оказалось, что это, в общем-то, совсем не сложно!..

Весной под эгидой Правительства Москвы и СТД РФ прошел V Фестиваль-конкурс национальных театров «Москва — город мира». Пятнадцать профессиональных и любительских театров представили свои работы. О некоторых из них, мне кажется, просто необходимо рассказать. Прежде всего — о тех профессиональных московских театрах, без которых фестиваль под таким названием просто немыслим и которые показали в рамках фестиваля свои премьеры.

«Колдовская любовь» Цыганского театра «Ромэн» поставлена Г. Жемчужным как музыкально-романтическая фантазия по мотивам произведений Федерико Гарсиа Лорки. Это не первое обращение театра к творчеству великого поэта, еще в 1939 году в театре с успехом шла «Кровавая свадьба», где в роли Невесты блистала Ляля Черная. И тема, и литературный материал для спектакля выбраны не случайно — цыгане пришли на Пиренейский полуостров более десяти веков назад, и культура Испании испытала значительное влияние их своеобразной, яркой и экспрессивной культуры.

Режиссер, выполнивший и сценографию, применил, в общем-то, не новый прием «спектакля в спектакле», но в данном случае он оказался уместным. Стержнем, позволившим держать зрителей в постоянном напряжении, стала поразительная по накалу страстей роль Матери в исполнении О. Жемчужной. Эта хрупкая темноволосая женщина хранит в своей груди всепожирающее пламя, в котором слилась неистовая любовь и удушающая ненависть.

Не менее важна роль Отца невесты в исполнении Б. Василевского. Этот пожилой, грузный человек, простой и открытый, буквально светится радостью жизни. Он противоположен героине О. Жемчужной в жизнеощущениях. Актер органичен и становится вторым полюсом спектакля, создавая на сцене некое эмоциональное равновесие.

К сожалению, персонажи Р. Данченко (Невеста), А. Булдыженко (Жених) и Р.Грохольского (Леонардо) в значительной мере уступают в темпераменте и глубине чувств. И если эмоциональную сдержанность Невесты и Жениха можно оправдать — не подобает молодым демонстрировать свою страсть на глазах матери и отца, то недостаток темперамента Леонардо ощутимо влияет на реакцию зрительного зала — не верится, что он может побудить девушку сбежать из-под венца.

Украшением спектакля стали массовые сцены, танцы, песни, живая музыка — в них наиболее ярко проявляется национальный дух цыган. «Ромэн» — один из немногих московских театров, сумевших сохранить свое творческое кредо — продолжает воспевать романтику высоких человеческих чувств, человеческое достоинство. Это связано со спецификой цыганской национальной культуры, но в основном это заслуга руководства театра и, прежде всего, его художественного руководителя Николая Сличенко.

Московский еврейский театр «Шалом» показал спектакль «Кабаре Карела Швенка» по пьесе Б. Рацера.

События, послужившие для написания пьесы, трагичны. В годы Второй мировой войны в местечке Терезине фашисты организовали гетто для еврейской художественной элиты Европы. Однако тяжелый физический труд, голод, понимание своей трагической участи не убили в обреченных тяги к творчеству. В гетто возникли оркестр, оперная и драматическая студии, театр-кабаре.

К сожалению, театру не удалось передать трагизм ситуации, в первую очередь, по вине драматурга. Пьеса представляет собой набор вокально-танцевально-музыкальных номеров, перемежающихся шутливыми скетчами и расплывчатыми намеками на время и место действия. Персонажи, кроме, пожалуй, самого Карела Швенка (Е.Валевич), безлики, не имеют прошлого, непонятно, в каких условиях существуют в настоящем, а потому их будущее зрителя мало интересует. В результате, на сцене остается одно... кабаре. Однако спектакль динамичен, актеры хорошо двигаются, неплохо поют. Правда, в микрофоны и под оглушительную электронную музыку... Вот только многие шутки имеют отчетливо пошловатый привкус.

Московской армянский театр под руководством Славы Степаняна показал спектакль «Вай, вай, или... Вояж по-армянски», поставленный по пьесе Г. Тер-Алексаняна художественным руководителем театра в его же сценографии.

Путешествие четырех женщин, подростка и двух детей в загородный монастырь на богомолье превращается на сцене в увлекательное приключение, порой очень смешное, порой трогательное, порой тревожное. На крошечной сцене подвешен небольшой навес и поставлено несколько скамей. Это небогатое, но тщательно продуманное убранство позволяет воспроизвести и комнату в доме, и повозку, и постоялый двор, и даже пропасть в горах.

Удачны актерские работы. Софья (Зита Бадалян), невысокая, стройная брюнетка, элегантна, доброжелательна. В то же время она не прочь время от времени показать родственницам свое превосходство — как-никак именно ее муж оплачивает все расходы по путешествию, однако делает она это, стараясь никого не обидеть.

Мать Софьи, бабушка Мато (Ани Мурадян) — непосредственная, открытая. Она суетится, вмешивается во все и при этом... никому не мешает, никого не напрягает. Очень трогательна в своей рассеянности Майя (Софья Торосян). Впрочем, отрешенность совсем не мешает ей обращать пристальное внимание на житейские мелочи и делать это настолько естественно, что никакого противоречия в ее характере не возникает.

Хетеван (Диана Нерсесова) можно назвать образцом армянской женщины. Красива, горда, элегантна и хозяйственна, заботливая мать и сестра, с тоской и большим пиететом вспоминает она своего умершего мужа, хотя, по ее собственным словам, тот был большим забулдыгой. Актриса удивительно гармонична в этой роли, ей без какого-либо напряжения удается совмещать противоречивые черты характера. Весьма интересен молодой актер Андрей Арутюнов в роли Косты, совсем еще мальчишки, увальня и задиры, в котором уже явственно проявляются мужские черты — стремление защищать, опекать, руководить, организовывать.

Харен Мартиросян исполнил две совершенно разные роли. Его Егор Сергеевич — интеллигентный, мягкий, мечтательный, немного уставший от семейной жизни и чересчур напористой, энергичной жены, но любящий все свое семейство, включая обеих сестер. Грузинский князь — огонь, страсть, с первого взгляда, мгновенно влюбляющийся в скромную Майю и покоряющий ее сердце.

Конечно, пьеса не оригинальна, это подражание французским водевилям. Тему напряженности в отношениях армян и турок в конце XIX века можно было бы усилить, и тем придать спектаклю большую социальную направленность. По сегодняшним меркам, действие затянуто, и текст можно было бы подсократить... Однако спектакль получился ярким, праздничным, наполненным национальным колоритом и... жизнью.

Польский театр в Москве в программке к «Ромео и Джульетте» Шекспира предупреждает: «...Постарайтесь вообще не запоминать спектакль, никак не толковать его, не стремитесь интерпретировать или осмысливать режиссерский замысел, а также критично к нему относиться. Также мы убедительно просим вас избегать любых публичных оценок...». Но, мне думается, спектакль вполне заслуживает «толкования» хотя бы потому, что это, безусловно, самая спорная, самая эпатажная и самая... энергичная работа из всех, представленных на фестивале.

Открываются двери зрительного зала, под оглушительные электронные звуки десятка четыре молодых ребят, одетых пестро и растрепанно, пытаются отплясывать на сцене брейк. Наконец, публика расселась, толпа молодежи хлынула со сцены весенним половодьем, осталось всего трое... Они по очереди исполняют... рэп! Произносимый в такой манере текст попросту невозможно понять.

Именно в этом и состояла главная режиссерская «находка» Елены Болдиной-Мазох, осуществившей постановку. Кроме того запомнилось: сеньора Капулетти, Кормилица и Джульетта — три девушки одного возраста, которых совершенно спокойно можно переставить местами; сеньор Капулетти — приятный молодой человек, постоянно демонстрирующий в широкой улыбке все свои тридцать два зуба и приветствующий зрителей вскидыванием обеих рук; Кормилица очень сексуально пристает ко всем действующим лицам... Можно было бы продолжить, но... Остановлюсь на поразительном явлении, случившемся в этом спектакле.

Действие, по некоторым косвенным признакам, подходило к сцене в саду Капулетти. Перед зрителями остались Ромео — симпатичный высокий парень в коротких штанах и ярко-желтой ветровке и Джульетта — девчушка маленького роста в одежке, превращающей ее в механическую куклу. И тут «полумузыка» вдруг сменилась настоящей музыкой, а два несуразных человечка, перестав дергаться и бормотать, заговорили нормальным человеческим языком... Нет, прекрасными стихами в переводе Б. Л. Пастернака!.. И тут оказалось, что и Сергей Озерный (Ромео) и Мария Симакова (Джульетта) очень пластичны и эмоциональны, они прекрасно владеют словом, они органичны и тонко чувствуют партнера! На сцене, словно по волшебству, появились Ромео и Джульетта, молодые, любящие друг друга. Со сцены в мгновенно замерший зал словно бы пролилась незримая волна светлой романтической любви! Еще дважды режиссер позволила шекспировской паре проявиться на сцене.

Еще дважды публика смогла насладиться высокой шекспировской трагедией в отличном исполнении молодых актеров (я представляю, как бы они могли сыграть всю пьесу!). А в финале вся труппа снова выскочила на сцену и во главе с постановщиком спектакля принялась отплясывать на могиле погибших влюбленных.

Может быть, это было просто желание поставить общеизвестную пьесу оригинально, по-новому, по-другому? Вот только пьеса оказалась настолько мощной в своей человечности, что сокрушила режиссерский замысел, заставив нарушить противоестественный симбиоз Шекспира и рэпа.

Еще один профессиональный театр — Московский театр кукол «Жар-птица» показал спектакль «Волшебная ночь» по пьесе Владимира Малягина. К сожалению, спектакль невнятен и не понятно, для кого поставлен. Начало «слеплено» из обрывков нескольких сказок («Курочка-ряба», «Как мыши кота хоронили», «Колобок») и адресуется вроде бы малышам. Однако в доме деда с бабой появляется солдат и начинается рассказ о... Полтавской битве, больше похожий на плохую лекцию, сопровождаемую лубочными картинками. Затем приходит медведь и начинает заигрывать с бабой... В финале, когда дети давно перестали обращать внимание на сцену, по центральному проходу торжественно прошествовала девушка-ангел с вертепом в руках... Ко всему этому стоит добавить, что куклы в спектакле играют второстепенную роль, разбавляя посредственную игру актеров, хотя именно куклы (мыши) могут быть отмечены как относительная удача.

Дипломный спектакль «Шампанского!» и класс-концерт «Все, чему мы научились» были показаны четвертым курсом южно-корейской студии и третьим курсом алтайской студии театрального училища им. М.С.Щепкина.

«Шампанского!» включает три миниатюры А. П. Чехова: «Юбилей», «Медведь» и «Предложение», поставлен режиссером-педагогом, профессором В. Н. Афониным и играется на корейском языке. Хорошо знакомые, давно ставшие классическими чеховские сюжеты представлены молодыми корейскими актерами в лучших традициях русской актерской школы. Очень интересны Чжон Ген Бэ — Хирин, О Дже Ын — обаятельная и непосредственная Татьяна Александровна, благодаря которой действие приобретает стремительность и яркость, Пак Кён Юн — очень комичная Мерчуткина, Кан Сыл А — госпожа Попова, трогательная в своей верности умершему мужу и высокомерно холодная к незваному гостю, прекрасная в ярости оскорбленной женщины. В «Предложении» очень хорош Иван Васильевич Ломов (Чой Хон Джун) — молодой человек, не уверенный в себе до дрожи в руках, и, тем не менее, отважный до... инфаркта. Под стать ему Наталья Степановна (Пак Сэ Ра) — явно неравнодушная к потенциальному жениху, но не склонная жертвовать интересами своей семьи.

Ребята из алтайской студии, которой руководит профессор Д. Г. Кознов, пока еще значительно уступают в мастерстве своим коллегам, но уже сейчас представляют собой коллектив и работают как сложившийся ансамбль. Из работ, представленных на фестивале любительскими театрами, хотелось бы выделить хореографическую картину «Сотворение танца» театра индийского танца «Нирмала» (Москва) и спектакль «Маленький принц» литовского любительского театра «Бичуляй».

«Сотворение танца» (режиссер и балетмейстер Ирина Елатенцева) очень далеко от канонов танцевального искусства, привычного русскому зрителю. Это действительно самый настоящий спектакль-пантомима, в котором имеет смысл не только каждое движение, но и каждый взгляд, поворот головы, малейший излом брови. При этом пантомима эта кардинально отличается от европейской — она более красочна, можно сказать, более информационна. Удивительно мастерство молодых актрис. В «Маленьком принце» (постановщик Эдите Любертайте) творят вместе взрослые и дети, и они равны. Такое и в жизни встречается редко, а уж на сцене!.. Может быть, поэтому романтическая сказка получается светлой и высокой, совсем как у Экзюпери. И не только потому, что принц в исполнении Евы Дубновой мечтателен и вдумчив, Роза (Диана Азбукявичуте) прекрасна и капризна, Лис, вернее Лиса (Еугения Валаускайте) мудра, доброжелательна и иронична — скорее, потому что актеры создают эту сказку вместе, общими усилиями, общим... сочувствием. И никому из зрителей не мешает «языковой барьер» — спектакль играется на литовском языке. Мелодичная, легкая, ласковая литовская речь словно дополняет общую атмосферу действия.

В афише были заявлены еще два театра из-за рубежа: Львовский духовный театр «Воскресiння» со спектаклем «Йов» по пьесе Карела Войтылы и Teatr NIE MA из польского города Штецина со спектаклем «Merylin Mongol» по пьесе Н. Коляды. Труппа львовского театра прибыла в Москву вовремя, однако автомашина с декорацией была задержана на таможне на два дня. Она прибыла к зданию Культурного центра Украины в Москве, где должен был показываться спектакль, как раз к его началу. Сцену оформляли в присутствии зрителей, а спектакль начался с задержкой на три часа. А труппу польского театра вообще завернули назад на польско-белорусской границе, хотя все имели надлежащим образом оформленные российские визы.

...Фестиваль закончился, жюри после долгих и яростных споров определило лауреатов. Но театральная жизнь продолжается, и уже начата подготовка к следующему фестивалю «Москва — город мира». И, может быть, этому фестивалю удастся отдалить время полной победы глобализма в великом театральном искусстве, доказать, насколько велика роль национального духа на театральных подмостках.

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.