Вдоль справедливости/ "Дураки на периферии" Театр им. Н.В.Гоголя

Выпуск № 8-138/2011, Премьеры Москвы

Этот спектакль должен, по логике, стать событием московского театрального сезона сразу по нескольким причинам - во-первых, в нашу эпоху голода по современной драме зрителю предлагается произведение, написанное словно вчера по горячим событиям. Во-вторых, мы так часто сетуем на то, что вся русская классика давным-давно нам известна, изучена, зачитана до дыр с театральных подмостков, зацитирована и разошлась на пословицы и поговорки, а тут - совершенно неизвестная пьеса Андрея Платонова, написанная им в 1928 году, по одной версии, совместно с Борисом Пильняком, по другой - совершенно самостоятельно. В-третьих, Театр Гоголя, как это бывало в его истории не раз, открывает нам незнакомый пласт культуры - в данном случае, отечественной, послереволюционной, с множеством забавных и трагических атрибутов типично советского розлива. И, наконец, режиссер Сергей Яшин, сценограф Елена Качелаева, балетмейстер Марина Суворова и автор музыкального оформления спектакля Владимир Багров создают перед нами целый мир, знакомый читающей части общества по таким произведениям классика русской советской литературы Андрея Платонова, как «Чевенгур», «Город Градов», «Антисексус», «Сокровенный человек», «Че-Че-О»... Ну а нечитающей части остается только изумленно войти в широко распахнутую перед ней дверь, чтобы и посмеяться, и погрустить, и - главное! - задуматься над тем, почему во многом мы и сегодня остались «дураками на периферии».

Пьеса «Дураки на периферии» была обнаружена в архиве писателя, хранившемся у его дочери, Марии Андреевны, трепетно и очень серьезно относившейся к наследию отца. Опубликована впервые она была пять лет назад, в 2006-м, но почему-то не обратила на себя внимания режиссеров. (Единственная постановка во Владивостоке была отрецензирована «СБ, 10» в № 8-108/2008.) Может быть, потому что пять лет назад мы еще пребывали в постэйфорическом состоянии, еще не все надежды были исчерпаны, еще вспыхивали отдельными блестками наши иллюзии, а в конце первого десятилетия нового века пришло отрезвление и наша жизнь увиделась такой, какова она есть на самом деле: с громкими лозунгами, постоянными обещаниями светлого завтра, с нищетой, в которую погружена значительная часть жителей страны, с созданием бесконечных бессмысленных обществ и партий.

Пьеса Андрея Платонова в момент своего появления была резко раскритикована (на нескольких публичных чтениях, до публикации дело не дошло) за карикатурное изображение провинции, за отсутствие правды жизни. За все то, что мы сегодня не просто находим, но высоко оцениваем в «Дураках на периферии», понимая под периферией отнюдь не провинцию, не российскую глубинку, а ту обочину жизни, на которой оказались. И Сергей Яшин жестко и честно выстраивает в своем спектакле именно этот мотив.

На пустой сцене - гигантские красные серп и молот, на заднике - какие-то винтики, гайки, заставляющие невольно вспомнить слова А.В.Сухово-Кобылина о людях, как «винтах и шкивах» той гигантской Системы, что диктует свои законы существования. Звучит дикая, какая-то первобытная мелодия, под которую из всех щелей этого советского символа выползают дикие, первобытные люди - в обносках, в драных полушубках, скрюченные, словно искалеченные от рождения этой неестественностью движения, этой необходимостью откуда-то постоянно вылезать, выползать, существовать не в полный рост. Они начинают танцевать какой-то исступленный, отчаянный танец, от которого становится страшно, а потом, выстроившись, рассказывают об Андрее Платонове - о писателе и об этой пьесе, которую сейчас сыграют для нас, очень деликатно и в то же время очень театрально «вводя» зрителя в непростой материал, к которому театр отнюдь не случайно обратился.

«Мы - кузнецы, и дух наш молод, куем мы счастия ключи...» - слышатся знакомые слова, которым начинает подпевать часть зрительного зала, еще не представляя себе, что под жанровым определением «комедия» скрывается здесь подлинная трагедия. Не только того далекого поколения - наша с вами...

Поскольку пьеса практически неизвестна, позволю себе в нескольких фразах изложить ее сюжет. Главным действующим лицом «Дураков на периферии» является комиссия Охматмлада (Охрана материнства и младенчества), которая, на основании принятого в 1926 году нового закона о браке, должна проявить особую заботу о подрастающем поколении. «Надо озаботиться заготовкой граждан впрок», - говорит председатель комиссии, и все согласно кивают, будто речь идет о заготовке зерна или овощей на зиму. Сформулированное некогда Л.Н.Толстым понятие таинства рождения как величайшего в мире не просто разрушается - оно травестируется фальшивой заботой партии и правительства. И вот беременная Мария Башмакова (Анастасия Лапина), которая, казалось бы, совсем не думает о своем будущем ребенке, а одержима романтикой - она мечтает уйти в лес, стать атаманшей, всех грабить и наслаждаться своей властью, - становится своего рода подопытным кроликом. Она родит ребенка, наденет брюки, сапоги, ощутит себя подлинной атаманшей рядом с теми, кто займется воспитанием этого ребенка, членами комиссии Глебом Рудиным (Кирилл Малов), Карпом Евтюшкиным (Андрей Зайков), Данилой Лутьиным (Алексей Сафонов) и Василием Ащеуловым (Александр Хатников), и - даже не заметит, как этот несчастный ребенок тихо умрет в своей люльке, поднятой почти под самые колосники сцены. Впрочем, не она одна - никто не заметит этого... Зомбированные решениями партии и правительства, потерявшие человеческий облик люди - вот все без исключения персонажи этой пьесы. И Иван Павлович Башмаков (Олег Гущин), муж Марии, замороченный, ничего не понимающий в этой жизни человек с остановившимся взглядом, покажется одновременно жалким, смешным и страшным своим дремучим восприятием жизни, в которой нет и не может быть никакой радости, а все - и рождение ребенка, и романтические устремления жены, и добывание хлеба насущного - способно вызвать только отчаяние и отупение. Потому что такая жизнь...

Олег Гущин непривычно играет непривычного для себя героя: пустые глаза, напряженный, остановившийся взгляд, висящие, словно плети, руки, тупое повторение одной и той же мысли. Кажется, и мысли ворочаются в его голове со скрипом, слышным залу. И так возникает образ типичнейшего платоновского персонажа 20-30-х годов ХХ столетия - маленького человека, готового в любой момент сдаться перед этой непостижимой жизнью, в которой все перевернулось и никак не может уложиться.

А какие замечательные образы разведенных жен членов комиссии создают Ирина Выборнова, Юлия Гоманюк, Екатерина Айсина! Каждый их групповой выход воспринимается словно концертный номер, и настолько они колоритны в своей раннесоветской лексике, интонациях, пластике, костюмах, изобретательно решенных Еленой Качелаевой, что просто глаз не оторвешь!.. А милиционерша Ирины Рудницкой - этакая бравая служака, забывающая обо всем, даже о собственном ребенке в угаре забот о благе государства...

Вообще, Сергей Яшин поставил спектакль на редкость ансамблевый; можно перечислять, взяв в руки программку, всех подряд исполнителей, потому что и сложнейшая пластическая партитура, и обширный музыкальный материал, и отнюдь не карикатурное, а подлинно трагикомическое решение каждой роли выполнены безукоризненно. Видно, что для Сергея Яшина и артистов труппы Театра Гоголя спектакль «Дураки на периферии» стал горько и честно обдуманным словом о нашем не вчера, а сегодня.

«Мы идем вдоль справедливости...» - говорит Карп Евтюшкин, и эти его слова свидетельствуют не только и даже не совсем о той «неправильности речи», в которой нередко упрекали Андрея Платонова. Они звучат сегодня как нерасслышанный нами в шуме времени предупредительный знак - об этом, фактически, и писал всю жизнь писатель, до конца не понятый и недооцененный и сегодня. А мы... Мы по-прежнему идем вдоль справедливости, словно вдоль забора из колючей проволоки, и надеемся, что он когда-нибудь кончится и перед нами возникнет вожделенная тропинка или хотя бы щелочка к справедливости.

Фото Михаила Гутермана

Фотогалерея