Саратов. Чудо, которому никто не поверил

Выпуск № 10-140/2011, В России

Саратов. Чудо, которому никто не поверил
В Саратовском академическом театре драмы - любопытные весенние премьеры, осуществленные молодыми приглашенными режиссерами.
«Чудо Святого Антония» Метерлинка поставил режиссер из Москвы Ансар Халилуллин. Это его третья работа в нашей драме после удачных «Условных единиц» и детской сказки про Гонзу. Символисту Метерлинку не слишком везет в сегодняшнем театре. «Синяя птица» в ТЮЗе Киселева запускалась как эффектный, дорогостоящий проект. И, оказавшись неповоротливо-затянутой, очень быстро сошла со сцены. «Святого Антония» ставили лучшие российские режиссеры. Но даже фоменковский, гротескный вариант удержался в репертуаре Вахтанговского театра недолго. В нашей драме в Метерлинке заняты сильные актеры, есть хорошие работы: Юрий Кудинов (Антоний), Елена Блохина (служанка Виргиния), Андрей Седов (Густав), Григорий Алексеев (Ахилл), Владимир Аукштыкальнис (Аббат). Точно выдержан модерн начала XX века в декорациях Михаила Гаврюшова - все так холодновато-изысканно. Дуэт бывших актеров АТХ Юрия Кудинова и Елены Блохиной очень сыгранный, спетый.
Святой у Кудинова отрешенно спокоен, ничто не может вывести его из равновесия и сбить с пути. Вознамерился любой ценой оживить умершую Гортензию, даже против воли ее ближайших родственников - и ходит себе, раздает цветущие веточки и подвешенные колокольчики. Несмотря на гневные окрики братьев. («Где это слыхано, чтобы первый встречный врывался в порядочный дом под нелепым предлогом воскресить умершую, которую он при жизни в глаза не видал?») Настоящая находка - самовозжигающееся «Священное писание» в руках Странника - куда лучше абстрактного нимба в пьесе. Тут бы режиссеру зацепиться, построить другие роли на контрасте с блаженным Антонием. Но даже Блохину, дивную характерную актрису, режиссерское «вето» сдерживает, она отыгрывает лишь наивность и чистоту героини (одна поверила в святость нищего старика). Чуть явственней проявляется комедийный дар Владимира Назарова в роли пройдохи доктора. Остальные герои чересчур серьезны, но это не та комическая серьезность, что изначально заложена в тексте. А какая-то скучная, бюргерская. Медленно-медленно движется действие...
С годами Метерлинк все больше становился мистиком. А уж memento more можно смело ставить эпиграфом ко всем его пьесам. Но все же на лавры создателя триллеров не рассчитывал. Мистика «от Халилуллина» в спектакле мрачноватая. Хороша дверь на авансцене с жутковатым, автономно звенящим колокольчиком. Явный элемент кошмара вносит ожившая и снова умершая «дорогая усопшая» с декадентскими лилово-черными губами. Зритель смеется уже нервическим смехом.
Петр Фоменко поставил в театре Вахтангова спектакль про высшие слои общества, про всякие «изящные пустячки, умение есть устрицы», а на самом деле - про нас сегодняшних, изверившихся. Спектакль Халилуллина - о сытых буржуа, невозмутимо серьезных, сладко жующих, предлагающих за воскрешение человека сначала деньги, после «портсигар, булавку для галстука или же настоящую пенковую трубку» и только потом, как высшую награду, - «принять участие в завтраке». Да, другие нынче времена (Петр Наумович ставил в конце 90-х). Другие герои вышли на сцену жизни. Но отчего-то кажется, что хорошим нашим актерам самим порой на сцене - спектакля, не жизни - скучновато. Зачем-то же автор назвал свою пьесу сатирической легендой. Светлый финал с ребенком с веточкой Антония очень трогателен, но как бы из другой пьесы.
У театральных обозревателей есть преимущество, которое в равной мере можно назвать недостатком. Мы смотрим спектакли на сдаче, еще не обкатанные, не устоявшиеся. Говорят, сейчас «Антоний» стал значительно интереснее. Возможно. Вообще удивительно, что захватил меня не Метерлинк, а Сергей Медведев, «Парикмахерша» - другая премьера.
По сравнению с усложненной символикой бельгийца эта пьеса кажется очень простой. На уровне комиксов и страшилок, которые в изобилии поставляют нам сегодня уголовные будни. Героиня, еще не старая, блондинка, не лишенная мужского внимания, ждет, как водится, «прынца» на белом коне. И он является, наконец, только не на белом, а черном, и не на коне, а мотоцикле, и не из королевского замка, а из темницы... Но в остальном - полный порядок: «На нем был черный шлем, а сам он был затянут в черную блестящую кожу. Как герой боевика или фильма ужасов. К нам в комнату он зашел, как входят герои таких фильмов - обхватив свой шлем правой рукой». А письма какие трогательные писал из темницы, любовь какую обещал! Вскоре прынц квартиру героини продаст, а ее самое будет убивать. Дважды! Продуманно и изощренно. Бедная Парикмахерша выживет, родит от него ребенка и получит трогательное любовное письмо (снова из темницы).
Автор, в прошлом журналист, не скрывает, что вычитал эту историйку из газетных хроник. Не тем ли занимался, в конце концов, и великий наш автор психологических романов? Все дело в результате. Федор Михайлович, он до самых глубин непонятой русской души и подсознания доходил. Современные авторы, они... Нет, Медведев не так прост, как кажется. И не о русском жертвенном женском характере он тут нам поведал, как померещилось спервоначалу рецензентам, да и мне тоже. Во всяком случае, история не только «с национальным колоритом». Как подметил драматург Сергей Зензинов, это «библейская, по сути, история любви и предательства, которую можно проецировать на родных, знакомых и соседей, на народ и государство, на вечную женственность и Фауста, на тебя, на себя». Не оттого ли Медведева активно ставят сейчас в Германии, Венгрии, и даже в «холоднокровной» Финляндии зрителей тронули душевные терзания русской парикмахерши?
Текст подан моноложно, от лица героини, перемежается отступлениями и воспоминаниями, сильно смахивает на киносценарий, но написан с явной иронией, на языке, на котором только и можно нынче говорить со зрителем, особенно - с молодым. Театральные теоретики еще исследуют этот феномен. Длинно и нравоучительно - вообще ничего не воспринимается. Кратко и иронически - ради Бога! Объяснение цейтнотом времени на самом деле ничего не объясняет. Из-за более быстрого вращения Земли мы и сами будто меняемся - в сторону «легкости в мыслях необыкновенной».
«Парикмахерша» была успешно поставлена в театре «Практика» (Москва). В Саратове за нее взялся молодой режиссер из Калуги Константин Солдатов, ученик нами любимого Александра Плетнева. Костю называют режиссером-интеллектуалом, я с большим интересом ждала, что же выйдет из встречи «интеллектуала» с «новой драмой». Он обозначил жанр постановки как городской романс. А жанр этот жестокий, не без криминальных оттенков. В «Практике» невероятно наивная и обаятельная героиня Иришка как бы листала каждую сцену - новую страницу книжки-игрушки.
В саратовской драме Иришка помещена в детскую песочницу - центр ее мироздания (художник-постановщик - петербуржец Николай Слободяник), над которой вертикальные, трепещущие от малейшего движения ленты, как «летящая» душа Парикмахерши. Можно и помечтать в тепличных условиях, которые создает бережное отношение окружающих. Ни раннее сиротство, ни неудачный первый брак не избавили ее от розовых очков. Да и не так все плохо: есть квартира, работа (она совладелица маленькой парикмахерской), подруга, друзья, поклонники. Все ее любят - в спектакле героиню Дарьи Родимовой не любить невозможно. Такая она большая, свежая, сдобная, полная тепла и нерастраченной любви.
Режиссер аккумулирует энергию доброты, которой окружена героиня, выхватывая реплики героев из контекста и многократно их дублируя. «Какая хорошая девушка! - Удивительная», - как эхо, повторяют влюбленный Пожарник с Напарником. «Сегодня вы необыкновенно очаровательны, Ирочка», - вторит им сотрудник суда Алексей Николаевич. «Моя богиня. Ты похожа на Венеру», - вещает, наведываясь за деньгами, бывший муж тире алкаш тире художник тире авангардист. «Везет тебе, Ирка! Мужики так к тебе и тянутся», - независтливо вздыхает Татьяна. Не хватает только мачо для полного счастья.
И он явился - голубоглазый и неотразимый. Это ничего, что у исполнителя роли (брутально и насмешливо ведет ее Валерий Малинин) глаза жуково черные, а скулы широкие, азиатские. Супергерой в узел железки завязывает (то бишь, микрофоны), говорит в динамик, с многозначительными паузами- вперемежку с эротическими вздохами англоязычного певца. Двойное убийство, которое всенепременно посмаковали бы в иной постановке, показано очень корректно. Парикмахерша просто надевает платок, имитируя залитую кровью голову. Слова убийцы о «сюрпризе» не насторожили глупую Иришку - она привыкла к подаркам. О сюрпризах всегда говорил пожарник Виктор, притаскивая с очередного пожара слегка обгоревшие вещи.
В прозрачную ткань спектакля Солдатова вплетены еще многие имитации: актеры понарошку пьют, едят, стригутся. Трое наголо остриженных появляются в ребристых купальных шапочках. И бездна тонких метафор: ветер нежно овевает песочницу и ее хозяйку, колышутся прозрачные ленты декорации, точно трепещущее сердце влюбленной. Мыльные пузыри летят над сценой радужным дождем. Парикмахерша с пульверизатором их «лопает» - один за другим, как свои мечты: Москва, работа на телевидении, надежный мужчина, дружная семья.
Завораживает пластический дуэт двух подруг - во всеоружии ножниц и пульверизаторов они исполняют ритуальный танец профессии (хореограф Оксана Шматенок). Перед «убийством» лязг невидимых ножниц в воздухе звучит уже как скрытая угроза. Запоминается танец на дискотеке. Грузноватый, «недотепистый» пожарник Виктор, отнекиваясь, начинает коряво двигаться, входит в раж и выдает роскошные рок-н-ролльные коленца. Любовь Виктора не менее удивительна, чем безмерная, Иришкина. Без всякой надежды на взаимность, тот старомодно ухаживает, после ранения выхаживает ее, усыновляет ребенка, спасая тем самым душу возлюбленной. «Тело» он спас раньше, на пожаре. В версии Солдатова сцена спасения Парикмахерши Пожарником отсутствует. Все доски-мостки к песочнице - возможности возвращения к иной жизни отбросил-отсек сильными ударами ноги ее мачо.
В финале, когда друзья в рядок уселись на бордюр, Иришка садится спиной к ним. Да, они ее отогреют, засадят «пожизненно» ее прынца (Алексей Николаевич), нарисуют «миллион роз» (Художник), примут чужого ребенка, как своего (Виктор). Но она не с ними. И с прежним замиранием голоса читает новые письма из тюрьмы. Мешки с тяжестями лежат у самых ног зрителя. В конце все разберут свои мешки. У каждого свой груз, свой крест... Безукоризненно справился с непростой задачей ансамбль актеров: сыграть одновременно серьезно, лирично и иронически всю эту невозможную историю. Александр Кузьмин, Владимир Назаров, Евгения Торгашова, Александр Каспаров, Валерий Ерофеев - здесь нет случайных, проходных ролей, не говоря о ведущем дуэте.
Очень простая, почти газетная пугалка. А вот, надо ж, засела занозой в голове! И отчасти - в сердце. «Какая же она все-таки дура!» - выкрикнула, радея за дамское достоинство, на обсуждении спектакля моя коллега. «Она не дура, наивная просто», - не выдержала я. «Она открытая», - поправил меня режиссер.
«Вот придет он после тюрьмы и опять убьет! Ерунда какая-то!» - с досадой пригрозила другая коллега, не замечая, что битый час мы всерьез обсуждаем эту «ерунду», «пустячок», «криминальную хронику». «Любовь моя такая, что даже ты не смог ее убить». Особенности национальной женской дурости? Или общеженской? А вдруг это тот самый древний и вечный инстинкт продолжения жизни, который мог вовсе угаснуть в беспокойном, вздыбленном, куда-то катастрофически катящемся мире?
Переклички с шукшинской «Калиной красной» очевидны. 36 лет назад героиня сумела поверить и потянуть за собой назад, в мир людей вора-рецидивиста. Он ее пожалел и полюбил. Сейчас жизнь спрессовалась до крайней жестокости: вор, пожалев жертву, возвращается и, обнаружив ее живой, повторяет убийство. Глубины проработки темы и психологической нюансировки напрасно искать в таких пьесах. Но как бы мы от такой драматургии ни закрывались, какой бы слабой и поверхностной она нам ни казалась, как бы ни гнали ее в двери, она и в окна, и в трубы, и в щели, и из подпола вылезет.
Все зависит, в конце концов, от режиссера. Если сумеет он с исходным материалом до сердца дотянуть, то совсем неважно, как все это будет называться: «Обыкновенная история» или «Официантка». Режиссер неумный еще подсыплет перчика и клубнички до кучи. Умный язык автора от сквернословия отмоет, натуралистические сцены уберет (как сделали у нас Юрий Алесин и Константин Солдатов). Ученик Плетнева своих героев любит - всяких. И нас любить заставляет. Порою против нашей воли.
 
Фото Василия Зимина

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.