Идея мастера – успех ученика

Выпуск №3-113/2008, Выставка

В филиале Государственного центрального театрального музея им. А.А.Бахрушина, в Театральной галерее на Малой Ордынке, проходила «Защита Проекта» — так называлась выставка сценографических идей и технологий пространства, в которой были представлены проекты, выполненные художниками-технологами, студентами и выпускниками Школы-студии МХАТ. В современной сценографии становится сложно разделить художественную и технологическую составляющие проекта. Профессия «художник-технолог сцены» включает все, что связано с формированием сценического пространства: от понимания художественной идеи до технологической разработки ее в конструкцию, от организации производства до сценического выпуска спектакля, включая сам его прокат. Пожалуй, в данную сферу деятельности входит вся «закулисная рутина» театральной жизни. Именно этому институту высокопрофессиональных специалистов для художественно-постановочной части театров (куда входят организаторы театрального производства, технические директора, заведующие художественно-постановочной частью, руководители цехов и художественно-производственных мастерских, инженеры-проектировщики и инженеры-конструкторы, технологи по производству декораций) и была посвящена выставка.

Работы экспонировались по эскизам мастеров российского и зарубежного театрально-декорационного искусства разных эпох. В силу разных причин идеи многих художников остаются жить лишь на бумаге и до сцены не доходят. Тем более благородна и увлекательна эта интеллектуальная и рукотворная работа — завершение недовоплощенного.

С одной стороны, в музейном пространстве царила исполнительская мысль, технологические разработки (параметры, объемы, фактура, материалы, добрая сотня чертежей, компьютерная графика), демонстрирующие возможности декорационной трансформации. С другой стороны, основным отборочным критерием работ стала современность звучания проектов, а для этого необходимо мыслить не только категориями конструктивной достаточности, архитектурной законченности и технологичности решения спектакля, но и увидеть его художественный образ.

Среди классиков, получивших на выставке новую, вторую жизнь, — прославленные имена: Джузеппе Бибиена, Норманн Бел Геддес, Сергей Эйзенштейн, Вадим Рындин, Александр Веснин, Александр Тышлер, Давид Боровский... Имена молодых художников-технологов еще предстоит запомнить. На выставке были представлены работы Дмитрия Шарова, Василины Очередной, Веры Никольской, Оксаны Селезневой, Анны-Катерины Нелип-Столмовой, Владислава Огай, Маргариты Аблаевой, Ольги Тадорашко, Елены Громышевой, Александра Сиваева, Ольги Тихоновой, Екатерины Фроловой...

Объем статьи не позволяет рассказать о каждой работе, хотя все проекты на выставке прошли предварительный «кастинг», получили одобрение устроителей, отмечены оригинальностью. И все же несколько работ стоят отдельного упоминания.

Торжественным и необычайно красочным выглядит у Василины Очередной «Проект сценографии к музыкальному спектаклю по эскизу Джузеппе Бибиены „Свадьба прусского короля и австрийской принцессы“ /1749/» (руководитель проекта: Алексей Кондратьев; 2008). Имя итальянского художника из семьи Галли, династии выдающихся мастеров барочной сценографии, взявшей прозвище Бибиена по названию родного города, хорошо известно в профессиональной среде. Мастер, живший в первой половине XVIII века, продемонстрировал в своей графической работе прекрасную иллюзорную перспективу для сцены. Василина Очередная (выпуск 2008) сумела разглядеть на полотне убедительный повод для воссоздания воочию макета того изысканного дворца, который художник всего лишь вообразил на картине 1749 года, а современный сценограф-технолог, вытащив из плоскости, развернул и сработал как реальное трехмерное пространство здания. Автор проекта уверена, что эскиз Бибиена «вполне может на равных конкурировать в современном контексте сценографических поисков», и потому пыталась «материализовать свое представление об идеальном оперно-балетном спектакле — фантастичном, сказочном, ужасно сложном и феерическом представлении». Ведь «запутанное, величественное пространство с огромным количеством выходов из разных измерений, широкие свободные мизансцены, уходящие в разные стороны куда-то далеко в неизвестность, арки дворца способны покорить, загипнотизировать и даже обмануть искушенного Голливудом современного зрителя». Единственная «вольность» В. Очередной — использование колористической системы Версальского зала Войны. А пластиковые отливки с реальных образцов скульптуры и система дюралевых несущих конструкций, по ее мнению, делают этот проект вполне реальным.

О способности прочитывать художественный замысел говорят и более ранние работы этой же художницы под руководством А. Кондратьева — по эскизам Эдуарда Кочергина к спектаклю «Высокий» М. Розовского (Театр им. Вл. Маяковского, 1980) и эскизам Давида Боровского к спектаклю «Игра в джин» Д. Кобурна (БДТ им. М.Горького, Ленинград).

Марио Чероли — известное имя в современном искусстве. В частности, это ему принадлежит блистательная композиция из дерева в парке селения Винчи при Музее Леонардо да Винчи, которая воплотила в объем знаменитый рисунок художника к трудам Витрувия о пропорциях: человек, раскинувший руки в центре круга. С эскизами итальянского мастера к опере В. Беллини «Норма» (Театр Ла Скала, Милан, 1972) справилась Оксана Селезнева (выпуск 2008; сейчас — художник-технолог ГАБТа). Ее работа отличается монументальной строгостью, чувством материала, соразмерностью декорации. Она звучит в полный голос, как и положено звучать декорациям в опере (руководитель проекта Иван Сосунов; 2008).

Притягивает взор «индустриальный» проект по эскизам архитектора Александра Веснина к спектаклю «Человек, который был четвергом» по Г.Честертону (Камерный театр, 1923), в котором сосуществуют заводские конструкции, лифтовые пеналы, давящая механистическая громада с некоей легкостью технических сооружений. Автор Дмитрий Шаров (выпуск 2006; сейчас — технический директор Музыкального театр им. К.С.Станиславского и Вл.И.Немировича-Данченко) продемонстрировал глубокое понимание стиля, его работы по эскизам мастеров кажутся продолжением самих классиков. Например, торжественно-мрачный вид на архитектонику Дантова ада, задуманный почти сто лет назад футуродизайнером Норманном Бел Геддесом, сродни Колизею, встроенному в расколотый горный ландшафт. Ожившая «бумажная архитектура» 1921 года буквально излучает идею о жестокости любой симметрии и дышит предощущением близкого триумфа фашизма (руководитель проекта: А. Кондратьев; 2003).

Пожалуй, необходимо сказать о незримом присутствии мастеров — руководителей проектов Школы-студии МХАТ, чьи имена скромно упоминались в скобочках: Алексей Кондратьев, Виктор Шилькрот, Артемий Харлашко, Александр Крупенин, Иван Миляев, Леонид Черный ... Во многих проектах роль мастеров, наверное, была решающей, как в таком изысканном визуальном шоу, которое устроила на выставке Маргарита Аблаева, воплотив в жизнь эскизы Олега Шейнциса к опере С. Прокофьева «Любовь к трем апельсинам» (Большой театр, 1997). Это настоящее пиршество для глаз. Проект гипнотизирует зрителя одновременно лаконичной роскошью и барочным богатством художественной палитры; и хотя, разумеется, основные параметры удачи были заданы самим Шейнцисом, исполнитель заслуживает высоких похвал (руководители проекта В. Шилькрот и Л.Черный).

Выделяются на выставке и проекты Веры Никольской по эскизам 1964 года Александра Тышлера к спектаклю «Ричард III» Шекспира (руководитель проекта: А. Кондратьев; 2005) и Владислава Огая к спектаклю «Сон в летнюю ночь» Шекспира (руководитель проекта А. Крупенин; 2004). Тышлер — эксцентричный художник. Он весьма прихотлив в своей художественной реакции на окружающий мир и, полагаю, не так прост для воплощения, хотя достаточно подробен в деталях. Что ж, В.Никольская и В.Огай справились с его ребусами, продемонстрировав убедительное решение проектов, окрашенное чувством юмора и чистотой стиля. Особенно удачно смотрится сказочное дерево Тышлера к шекспировской волшебной феерии «Сон в летнюю ночь», автор проекта которого утверждает, что это «и мечта, и дом, и сказка, и приключение. Это загадка, тайна. Как живописные мазки перевести на сцену и в объем? Как вырастить на сцене „живое“ дерево? Все возможно».

Не забудем упомянуть и прекрасную работу того же Дмитрия Шарова по эскизам А. Тышлера к спектаклю «Мистерия-Буфф» Вл.Маяковского (театр «Сатиры», 1957), где Тышлер придумал исполинский земной шар, опоясанный лестницами (словно пулеметными лентами), а художник-технолог ее убедительно воплотил (руководитель проекта А. Кондратьев; 2004).

Подводя итог, заметим, что выставка «Защита Проектов» предъявила публике на удивление высокий уровень понимания духа современного тетра, продемонстрированный художниками-технологами, уровень, который, увы, зачастую сегодня доступен далеко не всем театральным специалистам. Своеобразным финалом выставки стал круглый стол «Художник-технолог в современном театре», на котором были затронуты проблемы театрального производства, точности исполнения авторского замысла «команды», создающей спектакль, проблемы обучения художников-технологов.

Станислав Бенедиктов начал с «больной» темы: имеет ли право художник-технолог вносить в проект свое видение чуть более, чем того требуют чисто технические моменты? Виктор Шилькрот заметил, что вначале на экзаменах педагоги сталкиваются с полным непониманием абитуриентами сути профессии «художник-технолог», а затем уже и в театре завпост становится как «многорукий Шива».

Петербургские преподаватели Алексей Порай-Кошиц и Валерий Полуновский отметили на выставке очень высокую культуру исполнения работ, что убеждает: интерпретация эскиза — это осмысленный труд, а не механическое макетирование. Заодно порадовались, что деление на две кафедры факультета сценографии, готовящих художников-постановщиков и художников-технологов, доказало свою эффективность. Их радость охладил Артемий Харлашко, заявив, что МХАТ дает академическую теорию, а технологов воспитывает и растит театр, добавив, как ничтожно мало театров в России, где есть условия для комфортного существования технологов, ведь уровень без должных условий снижается, исчезает потребность «дорасти» до художника.

Особой категоричностью отличалось выступление директора РАМТа. Владислав Любый заявил, что выставленные макеты не могут быть воплощены на сцене в абсолютном большинстве российских театров из-за отсутствия технических возможностей. Последовало радикальное предложение — убрать производственные мастерские из театров и решать задачи более приземленные, но актуальные. Эту мысль подтвердил, но не поддержал Дамир Исмагилов: театры в условиях рынка оказываются под диктатом компаний производственно-технологических мастерских, что серьезно сказывается на жизни и творчестве художников-технологов. Лариса Ломакина добавила, что самый страшный сон — тендер в театре. Олег Лабозин подчеркнул, что во многих провинциальных театрах в природе нет такой должности — художник-технолог, как нет и механизма привлечения московских выпускников в регионы.

Исходя из этого, Юрий Хариков заявил о необходимости создания института независимых завпостов. Когда налицо низкая квалификация кадров, один из действенных вариантов — решать задачу через формирование театрально-производственных структур.

Подвел черту Станислав Бенедиктов, также подтвердив необходимость прекращения порочной практики патологической экономии на художественно-постановочной части, необходимость создания Гильдии технологов и конструкторов при Ассоциации сценографов и формирования банка данных. Профессии «художник-технолог» все еще предстоит врастать в жизнь зрелищных институтов, и вновь столица задает тон. Что ж, центр обречен быть законодателем моды, и в этом плане выставка «Защита Проекта» сродни подиуму элитных домов, где выше всего законы красоты и сумма впечатлений, а не проза жизни и здравый смысл. И пусть большинство проектов неосуществимо, качество мысли и уровень воображения, яркость идей и мастерство технологий оттачиваются именно на таких подиумах немыслимого.

Фотогалерея