Не углем единым / II Кемеровский областной фестиваль "Кузбасс театральный"

Выпуск № 1-141/2011, Фестивали

Два года назад в Кемеровской области был возрожден фестиваль «Кузбасс театральный» («СБ, 10» № 9-119/2009). Нынешней весной этот смотр-конкурс прошел во второй раз, в программе были представлены лучшие премьеры последних двух сезонов театров Кемерова, Новокузнецка и Прокопьевска (правда, не всех, о чем - ниже). Инициатором возобновления фестиваля стал директор Кемеровского театра драмы Алексей Разуков, он же взял на себя непростые обязанности директора фестиваля. «Кузбасс театральный» поддержали администрации области и города, Кемеровское отделение СТД.

Из спектаклей, представленных на «Кузбассе театральном», до этого я видела только один - новокузнецкую «Дуэль», не очень удачно прошедшую на «Ново-Сибирском транзите», однако «СБ, 10» публиковал рецензии и на другие постановки, потому, наверное, возникло стойкое ощущение, что их я тоже будто бы видела. Вообще, отношения с кузбасскими театрами строились как с давними знакомыми (в последние годы спектакли области стали чаще участвовать в самых разных форумах). На кузбасский  фестиваль я отправлялась с конкретными ожиданиями, которые далеко не всегда оправдались. Несовпадения, неожиданности чаще радовали, нежели огорчали.

Надо сказать, что фестиваль был четко организован (что не удивительно для образцово-показательной в плане порядка Кемеровской области), в том числе жюри было избавлено от необходимости смотреть «лишние» спектакли - каждый театр выставил в конкурс по одной работе, вне конкурса были показаны всего два спектакля, причем - скажу сразу - не просто хорошие, а превосходные: маленький шедевр Кемеровского театра кукол «Пер Гюнт», получивший «Гран-При» на первом фестивале «Сибирский кот», и «Калигула» Кемеровской драмы, вызвавший у жюри единодушное желание нарушить положение о фестивале и наградить внеконкурсную работу. Так родился диплом «Событие фестиваля» (формулировка, думаю, говорит сама за себя и не требует комментариев), спасибо, что организаторы пошли навстречу жюри.

Уровень большинства спектаклей фестиваля был высок. Никак не претендовали на награды только две конкурсные постановки. Откровенная неудача, на мой взгляд, - «Шахерезада и Аладдин» Новокузнецкого театра кукол «Сказ» в постановке Ю.Самойлова, в которой качественно придуманные декорации (об имени художника программка умолчала), компактные и в то же время обеспечивающие  необходимые «чудеса», игру со сменой объемов персонажей, переходом их из живого плана в кукольный, выполнены, однако, как-то блекло, топорно, а актеры работают заштампованно и нечетко. Кроме того, драматургия сказки слишком уж незатейлива. Как и в другом детском спектакле - «Хозяин года» Новокузнецкого театра «Синтезис» (руководитель театра, автор пьесы и режиссер-постановщик Игорь Шишкин). В этом спектакле неплохи стилизованные под некий обобщенный Восток декорации, костюмы и пластика персонажей, безусловно талантливые актрисы играют меланхоличную Лису и задорного Кролика, который перестал бояться, узнав, что он - хозяин наступившего года (Светлана Колыванова и Надежда Карпова), но забавно задуманная история не имеет развития, пьеса, явно написанная и поставленная к новогодним каникулам, - типичный пример неглубокой «прикладной драматургии», не слишком профессионально воплощенной.

Музыкальный театр Кузбасса им. А.Боброва представил оперетту Марка Самойлова «Любовь всегда права, или Бомарше и К», спектакль с красочными декорациями (художник Иван Совлачков), хорошей общей музыкальной и пластической культурой (музыкальный руководитель постановки Владимир Хвилько, балетмейстер Юрий Писаревский), актерски яркий, слаженный, командный и явно имеющий успех у зрителя. На мой взгляд, это не лучшее творение современного композитора, в этой его оперетте нет хитов, в целом музыка не оригинальна, как и крепкая режиссура Любови Дементьевой, грешащая чрезмерным даже для оперетты мелодраматизмом и усредненными красивостями. Однако актеры работают с азартом, компенсируя недостатки драматургии (заключительная пьеса трилогии Бомарше далека от совершенства, что уж говорить про либретто Ю.Димитрина), они обладают хорошими голосами, чувством жанра, юмором. Хороши «старики» - Петр Карпов - узнающий об измене жены граф Альмавива и Валерий Титенко - Бежарс, образцовый комический злодей (Лучшая мужская роль второго плана). Хороша и романтическая молодая пара: Флорестина - Светлана Мухтарума и Леон - Константин Круглов. Вячеслав Штыпс играет своего Фигаро уставшим от интриг, ироничным и сознательно переуступившим лидерство Сюзанне, которая берет развитие истории в свои женские ручки. Искрометная субретка Анжелика Карпова - очаровательный «черт в юбке» (Лучшая женская роль). Трудно поверить, что это те же артисты, которых я видела три года назад в «линялой» сказке на «Сибирском коте». Тем более что театр по-прежнему бесприютен - ремонт здания не закончен. Этим объясняется и то, что работают они не под живой оркестр, а под фонограмму.

Очень ждала встречи с Кемеровским театром для детей и молодежи «На Весенней», которым руководит режиссер с авторским поэтическим почерком Ирина Латынникова. Ее спектакль «Я боюсь любви» по пьесе Елены Исаевой - эксперимент по освоению современной драмы, работа изысканная, стильная, однако порой склоняющая думать, что режиссер «борется» с драматургом (не всегда успешно - в середине спектакля возникла ритмическая яма). Некоммуникабельность, индифферентность, боязнь сильных чувств и страдание от их отсутствия передаются не только актерами, но и атмосферой постановки, которая возникает во многом благодаря сценографии Светланы Нестеровой, постоянного соавтора Латынниковой (Лучшая сценография). Художница создает образную, символическую и в то же время содержательную, интеллектуальную среду спектакля. Герои действуют (вернее, чаще говорят) не только на неподвижной сценической площадке - в глубине располагаются подиумы-качели, подвешенные на тросах, там происходят многие сцены. Жалюзи отделяют офис, редакцию, дом, картинную галерею и другие места действия от мира за окнами. Таким образом современный человек, с его психологической неустойчивостью, помещен в замкнутое искусственное пространство. Цвета - черный, серый, белый, серебристый. Изломанность модерна сочетается с минимализмом хай-тека. Висящие на серебристых ветвях и разбросанные по сцене серебряные яблоки вызывают многочисленные культурные ассоциации. Что касается актерских работ, то они все точны по общей интонации (парадокс - хотелось бы дать премию этой постановке за ансамбль, но она антиансамблева по задаче - можно вести речь о единстве, но не ансамбле).  Составленная из принципиально разрозненных монологов и диалогов (в которых герои часто не слышат друг друга) пьеса крепится ролью рассказчицы - отменная работа Вероники Киселевой, которая умело переходит от отстраненности наблюдателя к прямому контакту с главной героиней Ольги Редько. Кроме них, яркой индивидуальностью (не отменяющей все вышеперечисленные свойства людей без свойств) наделяет своих героинь Ольга Червова. Выразительна молодая красивая актриса Нина Рогова, обладающая эффектной фактурой - высоким ростом, низким гибким голосом, а кроме того - проникновенностью, ироничностью, чувством современности. Она запомнилась и великолепной работой в другой конкурсной постановке Ирины Латынниковой - спектакле «Долгое прощание» Литературного театра «Слово», созданном по повести Юрия Трифонова. Аскетичный литературный театр держал зрителей в предельном напряжении. Несомненная удача этого спектакля и роль Федора Бодянского (муж главной героини, актрисы Ляли). Сама Ирина Латынникова (рассказчик), пожалуй, слишком волновалась, а Григорий Забавин (циничный драматург) несколько спрямил образ своего персонажа. Показалось, что более подробно могла быть обыграна сценография (листки календаря на заднике), оставшаяся иллюстративной. И все же про этот спектакль можно сказать: благородство цели, любовь к автору и понимание его произведения, профессионализм исполнения - в результате специальный приз жюри «За высокую культуру прочтения русской классики» (думаю, никто не станет спорить, что Трифонов - классика).

Другой путь освоения современной пьесы показал Прокопьевский театр драмы им. Ленинского комсомола. Рецензия на спектакль «Парикмахерша» в «СБ, 10» № 7-137 очень точно называлась «Новая драма как мелодрама». Пьеса Сергея Медведева про парикмахершу Иришку, ждущую с зоны жениха по переписке, который в результате ее жестоко убивает, чтобы завладеть деньгами за проданную квартиру,  корреспондирует и с «Калиной красной», и с «Ночами Кабирии»,  но режиссера Семена Александровского интересует, в первую очередь, не культурный контекст, а сама история и типы характеров вечного российского (советского) захолустья. Как и Марат Гацалов в прокопьевских «Экспонатах» («Золотая Маска» - приз критиков), Александровский помещает актеров в инсталляцию -  художник Константин Соловьев выстраивает на сцене «кусочек» жизни - настоящей парикмахерской, с которым контрастирует цилиндр-«капсула», где скрывается от жизни Иришка, и экран, на котором появляются виртуальный бывший муж Иришки, карикатурный полубезумный художник-авангардист, и натурные сцены (режиссер мультимедиа Наталья Наумова). Правда, в отличие от Гацалова, Александровский дает артистам поиграть - видно, что в Прокопьевском театре сильная труппа, герои спектакля запоминаются, хотя существуют артисты в традиционной манере, что не соответствует пьесе и сценографии. Наиболее продуктивны в поиске «новой» интонации Светлана Пожникова - простодушная и в то же время упертая в своей любви к миражу Иришка и, особенно, влюбленный в нее пожарный Виктор - Георгий Болонев, добивающийся поистине макдонаховского сочетания отстраненности и достоверности, обыденности и интуитивной способности заглянуть за ее грань. Жаль, что его работа не была отмечена жюри. Зато спектакль получил диплом за сценический дизайн.

У Кемеровского театра кукол случилась техническая накладка, из-за которой предполагавшаяся конкурсная премьера («Повелитель крыс») не могла быть показана. Мы увидели спектакль «Евгений Онегин», одновременно игровой и поэтичный, что вполне отвечает духу первоисточника. Жанр спектакля его создатели (идея - Дмитрий Вихрецкий, постановка - Дмитрий Вихрецкий и Наталья Шимкевич) шутливо определили как «Заседание клуба разбитых сердец им. Е.Онегина на курсах кройки и шитья», включив в расширительный культурный контекст и «Beatles», и Окуджаву, и склонность обыденного женского сознания вычитывать в классике прежде всего историю о любви. Определение жанра с изяществом обыгрывает и работу автора кукол и костюмов Николая Вагина - в спектакле персонажи-куклы представляют собой белые бумажные силуэты, словно только что вырезанные искусными ножницами (по мере развития действия они усложняются). Сценография Николая Вагина и Елены Наполовой - круглая сценка на сценическом круге, над которой на обруче со свечками закреплены черные шторы-занавеси (она отсылает и к круглой ширме, которую бродячие кукольники надевали на себя, и к люстре в старинном театре). Перед сценкой - скамья, на  которой сидят, подобно пушкинской Татьяне, актрисы. Вращаясь, скамья выносит сундучки-шкатулки, служащие и ширмой для кукол, и элементами декорации. В спектакле множество остроумных деталей, а актрисы - мастерицы разного возраста и амплуа - как бы пробуют Пушкина на звук и на вкус, осваивая его текст, поворачивая то так, то этак, вслушиваясь в собственную речь, предлагая зрителю совместно с ними приблизиться к осваиваемым многозначным смыслам. Они прекрасно владеют голосом, телом, куклами: опытная многоплановая Татьяна Шишкина, зрелая статная красавица Елена Качалина (голос большого диапазона и тонких обертонов), молоденькая красотка Евгения Устюгова и характерная «обезьянка» Ольга Яцук. Постепенно рассказ-постижение сменяется игрой, на которую актрисы иронично посматривают со стороны, а затем - погружением в пушкинскую стихотворную стихию, почти что растворением в ней. Не знаю, можно ли назвать форму их существования вполне соответствующей специфике театра кукол, скорее - синтетической, не знаю - кукольный ли это спектакль в полном смысле слова, но мне он показался почти совершенным, с точки зрения формы, художественным единством. Частью этого неразрывного единства стала и музыка, использованная Вихрецким - не только известные мелодии Чайковского, что ожидаемо, но и вносящие совершенно иной акцент фрагменты тревожной сюиты Сергея Прокофьева. Жюри оказалось в трудном положении. С одной стороны, спектакль был показан в конкурсе, с другой - он был поставлен пять лет назад и обкатан на фестивалях. Компромиссным решением было наградить «Евгения Онегина» дипломом «За стилевое единство» и уж никак невозможно было не отметить его за лучшее музыкальное оформление.

Главные награды фестиваля достались «Дуэли» Новокузнецкого театра драмы. На «Ново-Сибирском транзите» («СБ, 10» № 2-132) спектакль шел первым, мало того, из затакта открывал программу - был показан днем, до официального открытия, к тому же Малый зал «Красного факела», где он игрался, намного больше, чем родное камерное пространство этого спектакля. Актеры были напряжены, и чеховская атмосфера в первом акте почти полностью улетучилась. В Кемерове все сложилось. То, что лишь угадывалось как замысел, воплотилось в единстве художественных средств, актерского исполнения, одухотворенных деталей. Негромкий, но осмысленный, подлинно чеховский, с его ненавязчивой прохладцей, рациональностью, но затаенной болью и горьковатым юмором, сценический  текст прозвучал очень современно, без единого грана фальши. Жюри сошлось на том, что отдавать премии «Лучший спектакль» и «Лучший режиссер» в разные руки - это лукавство, и присудило их спектаклю и его постановщику Петру Шерешевскому. Кроме того, у исполнителя роли Лаевского Евгения Любицкого попросту не было конкурента в  номинации «Лучшая мужская роль первого плана», а Алена Сигорская в трактовке Надежды Федоровны была так нежна и беспощадна к своей героине (и к себе), что невозможно было ее не отметить (спецдиплом жюри «За тонкое воплощение чеховского образа»). Превосходны были и Вячеслав Туев (доктор Самойленко), и Октябрина Романова (Марья Константиновна), и Евгений Лапшин в целой галерее эпизодов, да и другие. Но наградить всех по отдельности уже не было возможности.

Что же касается спектаклей хозяев фестиваля, Кемеровского театра драмы, то внеконкурсный «Калигула» (режиссер Дмитрий Петрунь) переиграл конкурсную «Белую гвардию» (Дмитрий Шибаев), интересно задуманную, но недовоплощенную. Удачные моменты ролей были у всех актеров, а вот цельная работа, объемный характер, осмысленная логика существования на протяжении всего действия - только у Александра Измайлова - Мышлаевского, озлобленного, желчного, одинокого человека, внутренне сжатого как пружина, но оттаивающего у чужого очага («Лучшая мужская роль второго плана»).

 В постановке интеллектуальной драмы Камю, несмотря на все оговорки, например, использование уже известных режиссерских приемов, было главное - страсть, вызов, желание сказать миру правду о его несовершенстве. А в игре молодого актера Вадима Пьянзина - юное потрясение от открытия этого изначально трагического несовершенства. Его Калигула существовал на грани безумия, естественного для человека, который следует жестокой логике утверждения и насаждения свободы в несвободе. Актеры, весьма неровно игравшие в «Белой гвардии», здесь оказались захвачены общей художественной и, думается, личностной задачей. Это был спектакль-поступок, живой театр.

Наверное, если бы театр драмы выставил «Калигулу» в конкурс, расклад награждений был бы иным, что не уменьшает достоинств нынешних фаворитов - спектаклей «Дуэль», «Евгений Онегин», «Я боюсь любви». Наверное, на выдвижение повлияли внехудожественные факторы - Дмитрий Петрунь, бывший главный режиссер театра драмы, оставил его, а Денис Шибаев выручил в трудную минуту (конечно, все не так просто, но и это имеет значение). Обидно, что в фестивальной программе не были представлены спектакли известных в России, но свободолюбивых и строптивых театров «Ложа» (он подарил российскому театру Евгения Гришковца и, по слухам, вовсе не захирел после ухода своего лидера) и «Желтое окошко» (театр из Мариинска, созданный и возглавляемый Петром Зубаревым; его спектакли - лауреаты престижных российских фестивалей, в основном Зубарев работает для детей - и виртуозно, но в нынешней «Маске плюс» показал моноспектакль «Квартирник» - на мой взгляд, лучший в «плюсовой» программе национального феста). Хотелось бы, чтобы организаторы фестиваля учли эти моменты в следующий раз и руководствовались при утверждении конкурсной программы художественными критериями. Может быть, выдвигать спектакли должны не только театры, но и, если не специальный экспертный совет (что хлопотно и накладно), то хотя бы представители Кемеровского СТД, секции критиков (а если таковой в области нет, может, стоит нечто вроде нее создать?). Так или иначе, «Кузбасс театральный» еще раз подтвердил, что Кемеровская земля - талантливый театральный край, богатый не только углем.

Фото предоставлены организаторами фестиваля и театрами

Фотогалерея