Казань. "Джалиль" и современный театр

Выпуск №3-143/2011, В России

В памяти всплывает разговор поэта с композитором перед отъездом Джалиля на фронт осенью 1945 года: «Когда я вернусь после победы, мы напишем оперу о героизме и мужестве советских людей». Завершенное поэтом либретто оперы о войне так и не дошло до композитора. Зато появилось творение Назиба Жиганова и Ахмеда Файзи (автора либретто) о жизни, стойкости духа и бессмертном подвиге Мусы Джалиля в фашистской тюрьме. Пламенные, вдохновенные стихи из «Моабитской тетради», сочиненные приговоренным к смерти поэтом, раскрывают в опере душевный мир Джалиля, его мужество, страдания, преданность Родине и своему народу. Исповедальный характер оперного действия передан через воспоминания самого поэта, переплетающиеся с картинами довоенной жизни и трагической реальностью.

Благодаря замечательным стихам Джалиля и страстной, благородной, искренней и правдивой музыке классика татарской музыки Назиба Жиганова эта опера живет на сцене более полувека. Ее первые постановки были осуществлены известным российским режиссером Б.А.Покровским и выдержали испытание временем. «Я мыслю оперу «Джалиль» как исповедь патриота перед самим собой, перед своей совестью. Этим была обусловлена моя режиссерская концепция», - отмечал он в своих размышлениях о постановке оперы 1957 года в жанре героической новеллы.

Резко отличалась от московской и казанской пражская постановка 1960 года (режиссер Л.Штрос, художник К.Бубеник) - символикой, строгой простотой сценического рисунка, условностью приемов режиссерского мышления.

В 1960-80-е годы были и другие спектакли режиссеров Г.Ансимова (1964), А.Почиковского (1980). Новые черты в постановку оперы пытался внести Эмиль Пасынков в 1986 году. Спектакль получился театрально-броским, зрелищным благодаря творческому использованию театральной и кинодраматургии (приемы стоп-кадра, наплыва и др.).

Весь свой талант и мастерство оперного классика вложил Назиб Жиганов в это сочинение. Глубоко символична его «смерть на пиру» после концертного исполнения «Джалиля» в новой редакции в Уфе летом 1988 года. Успех оперы был настолько ошеломляющим, что сердце композитора не выдержало... Через несколько часов автора «Джалиля» не стало.

В 2011 году Татарский оперный театр возродил традицию открытия театрального сезона оперой Назиба Жиганова «Джалиль». За ее новую постановку взялся Михаил Панджавидзе - истинный профессионал, современно мыслящий режиссер, создавший в казанском театре немало достойных спектаклей, включая и национальную современную оперу «Любовь поэта» Р.Ахияровой о Тукае. Новая постановка «Джалиля» была приурочена к 100-летию со дня рождения композитора.

Задуманная Н.Жигановым опера-поэма поднялась по воле постановщиков до уровня трагедии. Перед зрителем развертывается спектакль о драматической судьбе талантливого сына татарского народа, оставившего потомкам пламенные, страстные, глубокие стихи о своем времени и переживаниях за судьбы Родины в трагические переломные моменты ХХ столетия. Михаил Панджавидзе выстраивает свою концепцию по законам реалистического театра, его мысли понятны и доходчивы для зрителя, а художественные средства в реализации идей вполне демократичны. В «Джалиле», на мой взгляд, нет слабых звеньев в постановке. Режиссерское видение, воплощение авторской партитуры (музыкальный руководитель и дирижер - Ренат Салаватов, мобильный артистичный хор (хормейстер - Нурия Джураева), достойные солисты главных и второстепенных ролей, сценографическое решение (художник-постановщик - Игорь Гриневич), световая партитура (художник по свету - Сергей Шевченко), изобретательные приемы в компьютерной графике (Павел Суворов) - все художественные компоненты спектакля убедительны и работают на достижение идеи эволюции образа Джалиля.

Михаил Панджавидзе по-своему прочитал либретто А.Файзи, выстроил логично сюжет и объединил все 7 картин в единое действие, стремительно движущееся к трагической развязке. Опера завершается жизнеутверждающим эпилогом, восстанавливающим истинную цену подвига Поэта и гуманистических идей Разума и Справедливости. Дирижер и режиссер, руководствуясь исключительно партитурой автора, осуществили единую музыкально-драматургическую линию оперного действия, динамичного и современного по духу. Ренат Салаватов передал в музыке симфонизм мышления композитора и его сложные приемы остро-конфликтной оперной драматургии.

Данный спектакль мог родиться лишь в современном театре с его высочайшими техническими возможностями, коими обладает оперный театр Казани. Мощной эмоциональной силы воздействия достигает сценография спектакля в синтезе с выразительнейшей компьютерной графикой.

Игорь Гриневич проявил себя в новой художественной ипостаси - жесткой, сугубо реалистичной (с элементами натурализма), продиктованной жизненными ситуациями и тяжкими испытаниями, выпавшими на долю поэта: тяжелые фронтовые бои, окружение, плен, лагерь военнопленных, работа в подпольной организации под маской предателя, разоблачение поэта и его казнь на гильотине в Моабитской тюрьме. Жесткая, монолитная металлическая конструкция лагеря превращается при помощи выразительной компьютерной техники то в железнодорожный полустанок в немецком тылу или картину кровавого боя, то в интерьер немецкой комендатуры или госпиталя в советском тылу. Причем смена картин идет стремительно, способствуя динамике происходящих событий, а на сцене благодаря графическому рисунку возникает живое действие.

Современный «Джалиль» силен ансамблевой культурой, как оркестровых групп, хора, сквозных ансамблевых сцен, так и в общем звуковом потоке. Солисты оркестра и хора казанской оперы держат свой высокий профессиональный уровень. Отдельные замечания все же нельзя не высказать по поводу излишней форсировки звука в оркестре в драматических эпизодах и в отдельных хоровых сценах, к примеру, в 7-й финальной картине.

В «Джалиле» собран хороший состав солистов. Превосходно справился со сложной партией Джалиля Ахмед Агади (Мариинский театр, Санкт-Петербург). В предшествующих постановках эта роль поручалась тенорам с «летучим» полетным голосом героического плана. Поначалу были сомнения, как певец мелодраматического склада справится с данной ролью. Ахмед Ахади вышел победителем из этой ситуации: его Джалиль получился многоплановым с точки зрения вокала и актерского мастерства. Невыразительной и незапоминающейся, на мой взгляд, получилась партия жены поэта (Гульзат Даурбаева, Казахский академический театр оперы и балета им. Абая). Остальные роли убеждали своей трактовкой и вокальными красками: Канзафаров - Евгений Уланов (Мариинский театр, Санкт-Петербург), Журавлев - Марат Шарипов (Башкирский академический театр оперы и балета), Андре - Юрий Ившин (ТАГТОиБ им. М.Джалиля; Михайловский театр, Санкт-Петербург), Хаят - Дина Хамзина (Казахский академический театр оперы и балета им. Абая), Ковалев - Владимир Васильев (ТАГТОиБ им. М.Джалиля), Сатпаев - Юрий Петров (ТАГТОиБ им. М.Джалиля) и др.

Постановка 2011 года вызвала неоднозначные отклики, но многие зрители согласились с тем, что концепция постановщиков убедительна, сильна и доходчива, а художественные составляющие спектакля сосредоточены на главном - становлении личности поэта и осмыслении его героического подвига.

Фотогалерея