Новокузнецк

Выпуск №4 - 114/2008, В России

Такова природа человеческая и такова наша жизнь, что «пишем» мы ее без черновиков, сразу — набело. В итоге все остается в этой «рукописи» на равных правах: и красота слога, и ошибки, и помарки, и даже случайные кляксы. Не смыть не только печальных, но и смешных строк. Как считал А. П. Чехов, в этом и состоит драма нашей жизни, так слагается наше счастье или разбиваются наши судьбы — под воздействием обычных будней.

На истинно чеховскую волну настраивает нас вторая премьера сезона в Новокузнецком театре драмы — спектакль «Кляксы» по рассказам А. П. Чехова в постановке Юрия Смирнова (Москва). Жанровое определение спектакля — зарисовки с натуры — уже говорит и о его содержательной, и художественной составляющей. В основе сюжета — десять рассказов великого русского классика о забавных мелочах, карикатурных нелепостях и грустных парадоксах, все так же свойственных нашей жизни сегодня, как и в 80-е годы позапрошлого столетия, когда эти рассказы создавались.

Автор сценографии и костюмов — художник Роман Ватолкин видит пространство сцены исключительно в белых тонах, на фоне которых все промахи, казусы и несообразности нашей жизни и высвечиваются в эти цветные, подчас неопрятно-неприглядные кляксы. Костюмы в большинстве своем безупречно элегантны и являют собою контраст по отношению к внутреннему миру героев. Так же противостоит их миру и лиризм музыкальной темы русских романсов и народных песен, соединяющих отдельные сценические истории в спектакле.

Режиссер-постановщик достаточно бережно перевел повествовательные сюжеты в сценические события. Спектакль сохраняет в чеховском материале зыбкий баланс комического и трагического, неуловимое живое пересечение противоположных смыслов, не разрушая пережимами и линейностью трактовки ни интонации, ни художественного мира автора. В ряде сценических историй («Радость», «Комик», «Свидание...») помпезный пафос речей героев никак не совпадает с ничтожностью причины, его породившей. Глупое тщеславие Мити Кулдарова (Константин Тимофеев) так распирает его изнутри, что вводит в состояние полной растерянности Мамашу (Людмила Адаменко), которая и пожалеть-то не смеет своего злосчастного сына, впавшего в пароксизм радости по нелепому поводу. Театральный комик Воробьев-Соколов (Станислав Сафонов), раздираемый синдромом похмелья, растрепанный, в самом жалком и смешном виде несколько раз таким трагическим баритоном начинает свою попытку попросить рюмку водки: «Хочется сказать, а боюсь...», что красавица Марья Андреевна (Илона Литвиненко) с непередаваемым комизмом несоответствия абсолютно покупается на этот тон, с трепетом ждет объяснения в любви и поэтапно озвучивает свои жизненные планы. Но... «рюмочку водочки» все же подает. Пародия на романтический разлад мечты и действительности замечательно передана и дуэтом Алены Сигорской и Олега Лучшева в зарисовке о свидании, после которого Соня получает оскорбительное разочарование, а Егор Гвоздиков — возможность утопить в пиве свою любовную эйфорию. Как и свидание, мечта не состоялась. Но глупо обвинять в этом жизнь, если виноваты мы сами.

Рано или поздно к большинству из нас приходит избавление от иллюзий идеализма и романтизма. Создатели спектакля предлагают несколько вариантов такого отрезвления. Софья Павловна в исполнении Елены Амосовой исцеляет своего простосердечного жильца Дудочку (Анатолий Смирнов) от заблуждений с кошачьей грацией и меткостью хищницы (недаром цветочки из ее руки вонзаются в сцену, как стрелы Амура и кинжалы охотника одновременно). Импозантный вальяжный барин Николай Андреевич (Анатолий Коротицкий) поначалу от скуки запугивает наивного Ваню (Олег Лучшев), затем меняет игру на откровенность и преподает юному преемнику уроки жизненной прозы, но делает это очень мягко («От нечего делать»). Чего никак не скажешь о садистическом удовольствии, которое получает хозяин (Игорь Марганец), мучающий и разрушающий судьбы своих слуг («За яблочки»). Сияющие от счастья лица молодых крестьян (Андрей Ковзель и Мария Захарова) гаснут, любовь сменяется подавленностью. «Дипломат» Аристарх Иванович в исполнении Степана Мамойкина, напротив, поступательной изощренностью своих благих намерений чуть не до смерти доводит несчастного Михаила Петровича (Константин Тимофеев). На мой взгляд, актерский дуэт «Дипломата» — один из самых незабываемых в спектакле. Невозможно, впрочем, выделить какие-то актерские работы: все они интересны, и спектакль получился, что называется, актерским. На 23 действующих лица 14 исполнителей, почти все играют по две роли, что выявляет широкий спектр возможностей артистов, раскрывает их с неожиданных сторон и усиливает театральные радости зрителей.

При всем блеске остроумия молодого Чехова, его нравственной взыскательности и даже обличительных тенденциях, в его отношении к человеку всегда преобладает сострадание. Сколько скрытой печали в его словно мимоходом брошенной фразе: «Хорош Божий свет. Одно только не хорошо — мы»! В большинстве сценических эпизодов спектакля исполнители находят верный тон передачи этого посыла. Спектакль композиционно целостен, хотя к финалу возникают некоторые вопросы. Финальная зарисовка «За яблочки» несколько выделяется по стилистике, а музыкальная тема, невзирая на всю красоту и трагизм народной песни «Во субботу день ненастный», как-то плохо вяжется с последующими сразу вслед за нею плясками. Идея понятна, но форма нарочита. Однако нравственные уроки бессмертного русского писателя спектакль доносит внятно и бережно. Хорошо, если каждый из нас, перефразируя слова поэта, увидит «все наши глупости и мелкие злодейства» на фоне Чехова, посмеется над собой и, может быть, захочет что-то переосмыслить, от чего-то избавиться, а что-то, напротив, приобрести.

Фотогалерея