Зерно и плевелы / XI Международный фестиваль театров для детей и молодежи "Минифест"

Выпуск № 4-144/2011, Фестивали

И.о. директора Ростовского молодежного академического театра Павел ВАГНЕР рассказывает о проблемах театра, в который он пришел.

Вводка у тебя есть

Есть проблемы, их очень и очень много. Думаю, это болезнь не только нашего театра. Главная проблема - это, на мой взгляд, и я не открываю Америку, борьба старого с новым. Театр - это образ жизни, сюда приходят не за зарплатами, которые никогда не были большими. Но были нормальными. В нашем театре есть люди, много лет отработавшие здесь, много отдавшие театру, которые продолжают работать по старинке, советскими методами. Хоть денег всегда не хватало, но вырывать их удавалось тем или иным способом, и с репертуаром можно было не возиться. Как Товстоногов говорил? Чтобы театр жил хорошо, на два спектакля для компартии нужно поставить один спектакль для себя. Мы можем перефразировать: на два спектакля для публики, кассовых спектакля, мы можем поставить один для себя. Я не говорю, что театр должен идти на поводу у публики, ведь «Гамлет» в постановке Чигишева прошел у нас 460 раз и еще 460 раз пройдет, потому что он поставлен для любой категории зрителей, всем интересен. Два коммерчески успешных спектакля - такие произведения трудно найти, но можно. Репертуарная политика так должна выстраиваться. Что касается нашего театра, то в его репертуаре в последние годы были эстетически одинаково качественные спектакли, но они все были философской направленности, а в нашем театре та категория людей, которая занималась продажей билетов (все-таки мы продаем свою услугу), жила в той, прошедшей эпохе и не смогла найти возможность работать с серьезным репертуаром. Совершенно же не обязательно катать один и тот же спектакль на одной площадке, допустим, «Я, Ротшильд» (спектакль Ларисы Леляновой по роману «Подросток» Ф.М.Достоевского. - Ред.) или «Мелкий бес», или «Калека с острова Инишмаан». В Ростове их посмотрели, и в Ростове, на наш многомиллионный город, категория зрителей этих спектаклей, людей театральных, условно скажем, равна пяти тысячам человек. Для того, чтобы дважды в месяц пойти в театр на такой спектакль, человек должен потратить тысячу рублей. А четыре-пять спектаклей - даже в любимом Молодежном театре - это уже равняется половине зарплаты, которую человек тратит и на еду, и на одежду. И тогда человек ходит раз в два месяца, раз в три месяца, раз в четыре. Кассовыми такие спектакли не назовешь. Но можно менять площадки, можно спектакли вывозить, существуют разные схемы. А с другими спектаклями наш театр просто не работал, я не говорю про новогодние утренники. Я не утверждаю, что это плохо - просто так было. Так есть. И есть вторая категория сотрудников - молодые, которые пришли в театр и попытались внести свое. Приходили-то в основном из коммерческих структур или на фоне коммерциализации нашей жизни. Эти люди сразу придумывали схемы: а как можно заработать на том или ином действии, и прежде чем подписать какой-то договор, человек смотрел и думал: что я здесь заработаю? Ничего не заработаю, здесь заработает только театр и то немного. Поэтому все эти договоры в сторону откладывались.

Еще одна проблема... Я бы не сказал, что это полная безграмотность руководителей среднего звена или ниже среднего - эти люди грамотны в своей нише, но... Допустим, оформление юридических договоров - договор пишется, как это делалось вчера. Вчера он проходил. Авось, он и завтра такой же проскочит. Не проскакивает, потому что чиновники, которые выше нас сидят и работают с нашими договорами в министерстве культуры, в министерстве финансов, они научились и понимают все по-своему. Например, эскиз для оформления спектакля и эскиз для баннера и плаката этого спектакля - это, с их точки зрения, одно и то же, и мы со своей юридической службой должны доказать им обратное. Что это разные вещи, и они не равнозначны по стоимости. Вот с этим приходится сталкиваться.

Постоянно приходится сталкиваться с тем, что не театр во мне, а я в театре, и, в первую очередь, сталкиваться с этим в управленческом персонале. Так думает комендант здания, а значит, так же думает и гардеробщица, и уборщица. Кто такие артисты? Творческие гномы - пришли в театр и ушли. Опять же возвращаемся к этике Станиславского. Нужно и необходимо, и отнимает очень много времени - нужно учить работников театра тому, что в театре главный человек - это артист, режиссер, постановочная группа. Эти люди выпускают продукт, который мы потом продаем, который потом кормит всех остальных. А у нас часто происходит так: я бухгалтер, а вы кто? Артист? Что-то я про вас слышала. Вы пойдите вон, зайдите позже, у меня важные дела. Такое происходило в нашем театре и, к сожалению, сейчас происходит периодически, хотя я с этим очень жестко борюсь весь тот короткий промежуток времени, что работаю. Это началось три-четыре года назад, и артисты очень настороженно стали смотреть в сторону руководителей. Потому что наш театр чем всегда отличался? Духом коллективизма. Может, старое слово, кому-то ухо режет, но как сказать иначе? Доверием друг к другу. Именно этот костяк, коллектив, который не делил себя на директора, артистов, бухгалтеров, все были равные среди равных, выше были только в зависимости от таланта, были авторитеты, за которыми шли, но и они были первыми среди равных. А потом эта равность стала спадать и почти что равна нулю. Приходили люди и говорили: я директор, зам.директора, завпост, а вы кто? И тогда коллектив рушится. И тогда происходит то, что описано в Фэйсбуке. Зритель пишет про то, что прекрасный фестиваль - «Минифест»», замечательные спектакли, но настроение ему испортила гардеробщица, которая швырнула куртку и сказала: ходят тут всякие, чего вы в такую погоду в театр претесь? Зритель хочет идти в театр, но такое отношение его отталкивает.

Еще проблема. Здание наше уникальное. Но если снаружи его привели в пристойный вид, то внутри, как отреставрировали в 89-м году, так и ничего в нем не поменялось. Время прошло. И это требует больших капиталовложений. Даже на то, чтобы шторы пошить на первый этаж и превратить вестибюль в театральный, нужны деньги. Люди идут в театр смотреть спектакль. Но они смотрят и на антураж. Если зритель видит чистоту, великолепие блеска, с которым театр его встречает, то это значит, что человек захочет прийти еще раз, и еще раз, и еще раз. Хотя бы для того, чтобы посмотреть на этот блеск, который он дома не всегда видит. Особенно это касается зрителей, которые к нам приезжают из близлежащих городов. Вот чем для меня интересен как для зрителя наш Музыкальный театр? Я смотрел много новогодних программ в разных театрах. Новогодние программы Молодежного театра мне были близки по духу своему. Но я с удовольствием ходил в Музыкальный театр, и причина была простая: великолепные елки, великолепное убранство театра, подготовленность буфетов, предупредительность гардеробщиков, билетеров. Тебя встречают, с тебя снимают пальто, то есть за тобой ухаживают - и это тоже театр.

Проблема долгов появилась от некачественной работы с репертуаром. Почему мы сейчас так быстро, в обмороке, выпускаем большое количество спектаклей? С тем, чтобы добавить к тому количеству спектаклей для «коммунистической партии», о которых я говорил, несколько спектаклей, которые привлекли бы зрителей своей новизной, новыми идеями философскими, новыми костюмами, в конце концов, новым действом неординарным. Поэтому мы сейчас работаем с режиссером из Петербурга Натальей Леоновой, потом мы будем работать с режиссером из Вильнюса, который, даст Бог, привлечет эту новизну, потом с режиссером из Москвы, может быть, Костя Богомолов согласится или Женя Григорьев. Самое главное - репертуар. А остальное придет. Есть рутина, есть обычная работа.

По профессии я режиссер. Я работал и в коммерции, и там и сям, но в конечном итоге все равно пришел в театр. Я думаю, что тепло, или зерно командного общения сегодня начинает появляться в театре, это видно и на служебном, и на главном входе, мы уже не уныло, а с улыбкой, с радостью встречаем людей. Мы двинемся вперед. Самое главное, что в театре живы энергичные люди, любящие театр, болеющие за театр. Это самое главное. Это зерно, а плевелы от него отделятся. Может быть, путь, который мы должны пройти, будет не таким коротким, как нам бы хотелось. Может быть, это будет не полгода, не месяц, может быть год, полтора. Но в конечном итоге, исходя из задумок, которые у нас есть, мы будем хорошими, качественными, трудолюбивыми.