Навстречу Олимпиаде-2014 / "Орфей в аду" (Московская оперетта)
Выпуск № 5-145/2012, Премьеры Москвы
Московская оперетта обращается к шедеврам отца жанра - Жака Оффенбаха нечасто, но последовательно и вовсе не ради того, чтобы потешить самолюбие.
Здесь относительно недавно шла «Великая герцогиня Герольштейнская», идет вторая за много лет «Парижская жизнь».
Нынешняя, тоже вторая почти за полвека версия «Орфея в аду» кажется явлением в чем-то принципиальным.
В постановке 1965 года режиссер Георгий Ансимов сознательно сохранял все признаки академизма.
Герои великого мифа носили греческие имена. Общая интонация действия, даже жанровое определение спектакля - музыкальная трагикомедия - все внушало серьезные мысли и звучало весьма пафосно.
Либретто Сергея Михалкова строго следовало исходному сюжету Гектора Кремье, развивая в нем мотивы высокой сатиры. Стихи Натальи Кончаловской хорошо ложились на музыку Оффенбаха. Знаменитый чешский сценограф Йозеф Свобода, поставив на подмостках под углом огромный терракотовый овал с фрагментами античных колонн, создал простой и емкий образ Олимпа, «тыл» которого, развернувшись на первый план, становился царством Аида.
Артисты старались соблюсти баланс истинно классического вокала, от которого, кстати, давно отвыкли, и высокой сатиры, явленной в сюжете.
Незабываемы Александр Горелик (тупой самодовольный Зевс) и Алексей Феона, сыгравший Аполлона с неожиданным комизмом и самоиронией. Чарующе прекрасны были Татьяна Санина - томная, скептичная Афродита, Людмила Шахова и Ирина Муштакова - в роли темпераментной Артемиды. Зоя Иванова - Эвридика создала характер страстный, опасный своей пугающей цельностью.
Сегодняшний спектакль последовательно отражает теперешние, внушенные телевидением представления о театральном зрелище как таковом.
Этот «Орфей в аду» прежде всего шоу с относительно новыми для театра эффектами видеодизайна и компьютерной графики, которые не просто возобладали в сценической образности, но во многом определяют внутреннюю драматургию происходящего.
Замечательный художник Владимир Арефьев вместе с автором спецэффектов Виктором Васильевым (видеодизайн и компьютерная графика) на основе урбанической «коробки» создают три разных, весьма динамичных среды. Кроме телестудии, где идет некое интерактивное шоу, это еще в прямом смысле заоблачные высоты Олимпа и загробный мир преисподней.
Сценическое пространство зачастую живет по своим законам, которые порой увлекательнее того нового сюжета, что придуман автором либретто, лидером группы «Несчастный случай», поэтом и актером Алексеем Кортневым.
За прозрачными стенами Олимпа, как в окна дорогих апартаментов, зрители с восторгом наблюдают заоблачную жизнь: парящих орлов, старты ракет, деловитый полет воздушных лайнеров или инопланетных летающих тарелок.
При этом сам Олимп - серый офис, где давно не было нормального ремонта или инвентаризации. Боги давно живут по инерции. Вот их и тянет в преисподнюю, где можно оттянуться по полной, как в сауне для вип-персон.
Образ загробного мира не менее ярок. Он тоже строится на контрасте: унылая бойлерная на первом плане, скрежет лифтов, непрерывно снующих вверх-вниз, и одинаково будоражащие души грешников и богов оранжевые потоки огня - в арьерсцене.
Придуманная художником среда замечательно впитывает великую музыку, насыщаясь ее витальными ритмами, сатирическими всплесками и лирическим дыханием. Эта всепоглощающая энергия активно организует реальный сюжет спектакля, остроумный и чувственный. Столь плодотворный союз художника с композитором увлекает и радует.
Музыкальная культура спектакля тоже, против обыкновения, на непривычно высоком уровне. Все вокалисты хорошо поют, строго следуя авторскому стилю, свободно и внятно интонируют, соблюдая характерность и наслаждаясь мелодикой этой еще не оперетты, а оперы-буфф. Дирижер Константин Хватынец, обратившись к поздней авторской редакции партитуры, датируемой 1880 годом, открывает в ней больший динамизм и лирическую насыщенность особого - уже зрелого Оффенбаха. Оркестр бесстрашно и чутко следует этим интересным задачам.
Сложности возникают на уровне либретто.
Будучи одной из модных фигур шоу-бизнеса, Алексей Кортнев всю свою природную иронию мобилизует на выяснение отношений с этой циничной, безответственной, полукриминальной «фауной», особенно «окопавшейся» на нынешнем телевидении.
Но темперамента ему хватает лишь на юмор в капустническом духе, что довольно быстро утомляет, поскольку никак не развивает лирическую идею вечного мифа.
Очередные пародии на шоуменов и кинодив воспринимаются как очередные пародии. Хотя и Александр Каминский - Ведущий телешоу, куда в статусе провинциальной королевы красоты явилась Эвридика, и члены жюри (по Оффенбаху - Общественное мнение) играют увлеченно и узнаваемо.
Эта Эвридика - простодушная в своей наглости девица из «понаехавших», азартная и смешная. Молодая артистка Элла Меркулова создает типичный характер девчонки, не ведающей, что творит, вообще слабо представляющей какие-либо последствия того, во что она, мягко говоря, попала.
Ее основной дуэт с Юпитером, когда вседержитель, приняв облик то ли жука, то ли шмеля, соблазняет Эвридику, без особого, прямо скажем, сопротивления с ее стороны, спет и сыгран актрисой вдохновенно и смело, лукаво и свободно. (Правда, хочется предложить режиссерам объявить мораторий на использование ванн как во фривольных, так и в лирических эпизодах музыкальных спектаклей, поскольку каждый, кто хоть немного ходит в театр, легко назовет нынче пять-шесть постановок, где лирическая героиня поет арию, плескаясь в ванне.)
Вообще постановщик нынешнего «Орфея в аду» Алина Чевик в основном занята тем, что демонстрирует осведомленность по поводу общих мест в режиссуре современных музыкальных спектаклей. У нее на Олимпе обретется банальный «офисный планктон», в аду промышляют диггеры, а на телевидении - гламурные «иконы стиля» и шоумены «среднего рода».
Новизна пластического решения спектакля, пожалуй, лишь в том, что хореографические фрагменты артистам балета так же трудно танцевать, как «первым сюжетам» (балетмейстер Ирина Корнеева).
Обитатели Олимпа бунтуют против Юпитера и танцуют в офисном «прикиде»: мужчины в обезличивающих костюмах клерков, а дамы на шпильках и в узких юбках, Боги же слоняются по загробному царству и зажигательный канкан танцуют в толстенных банных халатах, делающих любую фигуру бесформенной.
Вообще, заметно, что многие артисты, выходя на площадку, сами выстраивают свои роли.
Верховного бога, бывшего Зевса, а ныне Юпитера блистательно играет Юрий Веденеев.
Недюжинный дар характерного артиста он продемонстрировал относительно давно в незабываемой роли Мидаса из оперетты «Прекрасная Галатея» Франца Зуппе. Но то был эскиз, остроумный, легкий и изящный.
Юпитер проработан артистом более сатирично, глубоко и объемно. В этом нахале, засидевшемся в лидерах, замечательно сочетаются искреннее сибаритство «дорогого Леонид Ильича» и упоение собой «неутомимого Иосифа Давыдовича». Роль сыграна с той смелостью и остротой, которая всегда нужна, но редко достижима в сатирах Оффенбаха.
Очаровательна лукавая лентяйка Венера Светланы Варгузовой. Умен и обаятелен в своей наглости Плутон Александра Маркелова. Забавны потуги стареющего Аполлона - Вячеслава Шляхтова «сохранить лицо».
Лирический герой, Орфей в исполнении молодого артиста Олега Коржа именно лирической, поэтической стихией сюжета и живет.
К нему никакая грязь не пристает: всякий раз срабатывает здоровая самозащита. Это естественно для человека с таким звонким, светлым, каким-то радостным голосом.
Странствия героя по кругам ада кажутся формальными.
Здесь чистая душа Орфея ничего сущностного не откроет. И хотя в новом либретто Купидон именно в аду тратит на героя свою стрелу, заставляя Орфея снова полюбить Эвридику, столь счастливый финал всего лишь дань жанровым стандартам.
Фото О.Лоховой и А.Стернина
Отправить комментарий