Плоть и глянец / "DANCE IN VOGUE" (Мультимедиа Арт Музей, Москва / Музей "Московский Дом фотографии")

Выпуск № 6-146/2012, Выставка

Два месяца столичных поклонников балета радовала выставка «DANCE IN VOGUE», включившая более 120 работ великих мировых фотохудожников - барона де Мейера (Baron de Meyer), Сесила Битона (1904-1980; наст. имя - Уолтер Харди), Ричарда Аведона (1923-2004), Хельмута Ньютона (1920-2004), Артура Элгорта (1940)... Эту масштабную экспозицию показывали в Мультимедиа Арт Музее, Москва / Музее «Московский Дом фотографии». Герои снимков - великие виртуозы: Анна Павлова, Рудольф Нуреев, Марго Фонтейн, Михаил Барышников, Сильви Гиллем, Джером Роббинс, Пина Бауш, Диана Вишнева... Притягательный мир балета - торжественно-ослепительный внешне и сумрачно-таинственный изнутри.

Но балетная фотография, как и театральная, - коварная стихия, увековечить мгновения можно, но не всегда это станет событием в фотоискусстве. Пластика что ртуть - возьми шарик, ан, нет! Но мы чуть забежали вперед.

Экспозиция удачно совместила многоплановость показанных работ - фотопортреты, документальные и репортажные фотографии. Хронологический ряд позволяет отчетливо проследить смену художественных стилей, вкусов, исполнительских типажей в почти что столетнем жанре балетной фотографии. Самым ранним оказался снимок Франца Ван Риля «Анна Павлова с Хубертом Стовиттсом» (1920, цифровой отпечаток), а последние фотографии выставки, например с Дианой Вишневой, датированы 2011 годом. Рядом - работа Саши Стрингер «Голубой Экспресс» (1924, цифровой отпечаток). Напомним, в ту пору молодая Коко Шанель тесно сотрудничала с Сергеем Дягилевым, создавая костюмы для его постановок. Союз двух звезд создавал магический эффект. Так, в 1924 году под видом очередного балета Дягилевской труппы прошло знаменательное дефиле моделей Шанель под названием «Голубой Экспресс», ставшее переломным в жизни модельера - именно тогда ее искусство признали даже те, кто раньше критиковал.

Шаг за шагом экспозиция погружает зрителя в тоннель времени... 1920-е годы, как, например, работу Говарда и Джоан Костер «Тили Лох» (1929, цифровой отпечаток), сменят фотографии 1930-х Сесил Битона «Серж Лифарь» (1930, цифровой отпечаток), Лифаря сменит «Ирина Баронова» (1935; цифровой отпечаток) - эта балерина и светская львица, будущая солистка The American Ballet Theatre, перед поездкой в Париж всего лишь изменила одну букву в фамилии: из Барановой превратилась в Баронову. Недалеко снимок «Тамара Джева» (1935, цифровой отпечаток), где, запрокинув голову, балерина следит за танцующей тенью, это Тамара Жевержеева (в США - Джева; 1906-1997) - актриса, балерина, первая жена Д.Баланчина, эмигрировавшая в 1924-м с мужем в Париж.

Тогдашний мир балета, как в Европе, так и в Америке, пестрел русскими именами, авторитет русской хореографии, ее педагогов и танцовщиков был на пике своей популярности. Каждый момент экспозиции требует отдельного рассказа. На снимке Джорджа Хойнинген-Хьюена (1900-1968) - русско-грузинская княжна Тамара Туманова (1933, цифровой отпечаток), примостившаяся на уголке. А фотография Тамары Тумановой и Романа Ясинского - кадр из балета «Моцартиана» Д.Баланчина на музыку 4-й Сюиты П.И.Чайковского (7 июня 1933, Театр Елисейских Полей, Париж). Исполнительнице на тот момент было всего 14 лет. Декорации и костюмы к балету создал мэтр Кристиан Берар, сотрудничавший с Коко Шанель, Эльзой Скьяпарелли, Ниной Риччи. Юная танцовщица Тамара Туманова считалась (и была) самой красивой балериной русской эмиграции. Она танцевала в Париже, Лондоне, Милане, Нью-Йорке, снялась в нескольких голливудских фильмах, в том числе и у Альфреда Хичкока. Сравнивая облик юной Тамары Тумановой в 1942 году на снимке Джона Роулинза, нельзя не оценить ее фотогеничную внешность и необыкновенную грацию. Десять лет только усилили ее обаяние.

Цифровая печать передает малейшие оттенки оригинала и словно консервирует время. Например, удивительное ощущение возникает от фотографии Хорста П.Хорста (1906-1998), который сумел сфотографировать Младу Младову из Окхлахомы в 1938 году так, что она кажется актрисой, изображающей балерину, между тем она не позирует в чужой ипостаси, нет, она на самом деле была балериной, которая снималась в Голливуде, а в «Русском балете Монте-Карло» сменила Маркову и Данилову.

Изогнутую многофигурную композицию «Русского балета Монте-Карло» 1930 года у Антона Брюля (1900-1982) сменят фотокадры из фильма «Замужем за ангелом» с танцовщиками «Русского балета Монте-Карло», которые своим коллажным композиционным решением вдруг напомнят зрителю об арт-группе AES+F.

Здесь же и другая работа этого мастера «Вера Зорина» (1938, цифровой отпечаток). Вера Зорина (1917-2003) - сценический псевдоним немки Евы Бригитты Хартвиг, которая, оказавшись в балетной труппе «Русский балет Монте-Карло», сменила свое немецкое имя на русское. Выучив русский язык и три года проведя с известной балетной компанией, появляясь на самых разных площадках, начиная с Королевского театра в Ковент-Гардене в Лондоне и заканчивая музыкальным театром Метрополитен-опера в Линкольн-центре в Нью-Йорке, она стала известной фигурой в мире танца. Сама Ева Бригитта Хартвиг родилась в Берлине, балету обучаться начала с двух лет, а к четырем годам (!) уже выступала. Свои хореографические навыки она получила под началом Ольги Преображенской и Николая Легата, а ее последними учителями стали Анна Павлова и Вацлав Нижинский. Невероятно, но для этой двенадцатилетней девочки режиссер Макс Рейнхардт выделил место в ансамбле актеров шекспировской комедии «Сон в летнюю ночь» (1929). В 1937 году балерина получила ведущую роль в фильме «On Your Toes» («На цыпочках»), поставленного как детектив-мюзикл, где впервые были использованы сцены классического балета, хореографом которых стал Джордж Баланчин.

И тогда, как сегодня, в мире балета было тесно от звезд.

Вот репетиционный процесс Брониславы Нижинской (1944, цифровой отпечаток), зафиксированный Джоном Роулинзом, а здесь в одном кадре 1943 года у Гьена Мили (1904-1984) раскадровка танца Алисии Марковой, настоящее имя которой Лилиан Алисио Маркс. Балерина начинала свою карьеру тогда, когда быть русским в балете было просто необходимо. Эта английская балерина считается одной из лучших Жизелей ХХ века. Мы ее видели немного раньше на снимке 1938 года у Роже Шарля, как всегда изысканной и грациозной (Дягилев пригласил 14-летнюю Лилиан на взрослые балетные партии).

Нельзя не сказать о том, что выставка не уделила пристального внимания Парижской опере. А советский балет представлен разве что кадрами Майи Плисецкой, сделанными в начале 1960-х Хорстом П. Хорстом, постановочными модельными снимками Ирвина Пенна 1959 года на съемках в его фотостудии и фотосессией Сесила Битона в 1964-м.

Знаменитый американец Берт Стерн (1929) стал последним фотографом, кто запечатлел легендарную Мэрилин Монро на фотопленке. У себя в студии Стерн за три дня (июль 1962) делает 2 500 снимков актрисы! Через шесть недель Монро не стало. Замысел журнала Vogue опубликовать снимки для восьмистраничного опуса звезды превратился в некролог и вошел в историю фотографии как «Marilyn's Last Sitting». На выставке DANCE IN VOGUE фотография Берта Стерна из «Агона» Д.Баланчина - это ученица Брониславы Нижинской и Кармелиты Мараччи, американская балерина и актриса Аллегра Кент (1937, цифровой отпечаток), для которой Баланчин поставил множество балетов, в том числе «Семь смертных грехов», «Бугаку»... Здесь она словно живая «Березка» А.Голубкиной в обтекаемом платье. Выточенной скульптурой-иероглифом чарующих балетных поз из балета «Бугаку» смотрятся на фотографии Берта Стерна «Аллегра Кент и Эдуард Виллела» (1963, цифровой отпечаток). А глядя на его же фотографию «Сьюзен Фарелл и Джордж Баланчин» (1965), обнаруживаешь, что лаконизм обладает мощной силой психологических подробностей. На выставке это хорошо было видно.

Так, один из самых влиятельных фотографов ХХ века Ирвин Пенн (1917-2009) представил Рудольфа Нуреева в 1961 г. утонченным принцем. А рядом на снимке 1967 г. у Курта Цехмистера танцовщик Рудольф Нуреев выглядит совершенно другим, с букетом в руках, в шортах и вязаном джемпере, накинутом на плечи. Редкое достоинство: фотохудожник удивительным образом привносит дополнительное обаяние своим портретируемым. Фото 1989 года «Алтынат Асылмуратова» у Ирвина Пенна передает и обаяние исполнительницы, и трудоемкость балета. В типичной позе балерины после нелегкой «лебединой» вариации, она снимает спазмы в скованных мышцах... Схожее обаяние чуть-чуть усталого Михаила Барышникова мы увидим и у Дуэйн Майклза (1932) в репетиционном зале.

Каждый мэтр передает свой взгляд на балет, кто-то - трепет и нежность, кто-то - силу и пот, а знаменитый французский фотограф Жанлу Сьефф (1933-2000) акцентирует внимание на телесной красоте, одновременно добавляя балету сексуальной привлекательности. На его снимках 1972 г. солист кубинского национального балета Хорхе Лаго демонстрирует красоту мужского тела и линии мышц, словно его пластика есть эталон танцевальной позы. Такое же тугое, экспрессивное, но женское тело мы заметим на автопортрете Сильви Гиллем.

Синтия Харви (1957) работала с Рудольфом Нуреевым, Эриком Бруном, Энтони Доуэллом и Михаилом Барышниковым на крупнейших сценах мира. А Дарси Бассел (1969) - балерина, славящаяся исключительной техникой, исполняющая классические балетные роли, модель, актриса. В 1989 г. она стала самой молодой ведущей балериной Лондонского Королевского балета. Встретившись в том же году в фотопространстве Артура Элгорта, «Дарси Бассел и Синтия Харви» написали в воздухе арабеску, соединив опыт и юность, технику и радость пластического познавания.

Некоторые судьбы гипнотизируют силой таланта.

Вьетнамский фотограф и мейкап-артист Тьен, шестнадцатилетним юношей перебравшись из Вьетнама в Париж, на протяжении 6 лет занимался созданием сценического макияжа для Парижского Оперного Театра. Благодаря бесценному опыту, полученному в театре, перед Тьеном вскоре открылись двери самых престижных американских изданий: Vogue, Vanity Fair, Elle, Harper's Bazaar и др. Фотохудожник вошел в Дом Dior сквозь линзу объектива, работая над прекрасными женскими образами для рекламных компаний линии одежды Dior. Перед его камерой оказались самые красивые женщины планеты: Наоми Кембелл, Линда Евангелиста, Элен Кристенсен, Татьяна Патиц, Кристи Тарлингтон, Мила Йовович, Карла Бруни, Моника Беллуччи...

На выставке у Тьена фотография французской танцовщицы и хореографа Мари-Клод Пьетрагаллы (1963), выступавшей в постановках Мориса Бежара, Роберта Уилсона, Уильяма Форсайта, Мерса Каннингема, Ролана Пети, Рудольфа Нуреева, Иржи Килиана, Джерома Роббинса, Матса Эка и других крупнейших хореографов мира. «Мари-Клод Пьетрагалла» - фотокадр композиции, «срез» тела, его «Франкфуртский балет» - скрытое за костюмом тело (оба снимка 1991 г.).

Тем, кто не видел, стоит запомнить это короткое имя - Тьен.

Фотопортретов крупным планом - немного, но они очень точно и емко акцентируют ракурсы времени, возрастных границ, кардинально противопоставляя красоту юности. В лице Марты Грэм (1976) Сесила Битона - вся жизнь, страстность прошлых лет. Труд, разочарования. Или невероятное обаяние сверкающего взгляда, улыбающегося в объектив Ирвина Пенна у Михаила Барышникова (1985) .

Безусловно, имена, представленные в экспозиции, претендуют на один из самых успешных проектов московского музея в этом сезона - однако есть более чем существенное «но»...

На столь масштабной выставке нет ни одной оригинальной фотографии - все экспонаты скромно-дипломатично выставлены в категории «цифровой отпечаток». С одной стороны, качество зрелища вроде бы не страдает, снимок один к одному, во всех оттенках повторяет оригинальную работу. Но если глаз успокоен, то, увы, душа ценителя смущена. Ценность оригинала и продукта цифровых технологий несопоставима, разница фотографии 1930-х и типографской печати 2010-х не может даже обсуждаться...

Так в Музее мадам Тюссо фигуры искусно притворяются живыми.

Этим позам не хватает всего лишь чуть-чуть - драматизма подлинника, чувства встречи с единичным, а не сериальным жестом. И это чуть-чуть дорого стоит. В сказке Андерсена жизнь императора смог спасти только живой соловей, прилетевший из леса, а бриллиантовый щеголь своим механическим щелканьем приманивал смерть. Цифровая печать внушает, что любой момент можно повторить тысячу раз, и это идет вразрез с тайной творчества, где в цене миг, удача, момент. Серийность ничем не рискует.

На выставке копия желает заменить оригинал (часто еще живого человека). Манекенность и серийность сливаются. Энергия акта гаснет. Наверное, еще и поэтому содержание музейного этикетажа (дата, техника изготовления, описание материала, наименование места происхождения) на выставке заменено на небольшие фрагменты гламурных историй, которыми сопровождаются популярные биографические статьи, на сведения, связанные с частной жизнью деятелей балетного искусства (подробности о браках, мужьях, женах, романах).

Искусство сервируется, как еда в ресторане, по порциям. Гламурное отношение к фотообъекту вытесняет отношение к произведению фотоискусства. Такая подача фоторабот невольно задевает трагический дух музыки, какой является фотоискусство, кадрами останавливающее время...

По времени эта выставка практически совпала с показом (тут же в Мультимедиа Арт Музее, Москва / Музее «Московский Дом фотографии») «Портрета молодого человека» (Капитолийские музеи Рима) кисти итальянского гения Возрождения Джованни Беллини (приблизительно 1490-й). Представить этот шедевр психологического и художественного мастерства в виде гламурной серии из тысячи оттисков можно, только зачем?

Фотоматериалы предоставлены Мультимедиа Арт Музеем, Москва / Музеем «Московский Дом фотографии»

Фотогалерея