Казань. Правдиво, просто и свежо

Выпуск № 7-147/2012, В России

В письме С.И.Танееву Петр Ильич Чайковский признавался в январе 1878 года: «Если была когда-нибудь написана музыка с искренним увлечением, с любовью к сюжету и к действующим лицам, то это музыка к Онегину».

С таким же увлечением и любовью к трепетной музыке Чайковского и прекрасной поэзии Пушкина создавался «Евгений Онегин» в Казани. Его музыкальным руководителем стал один из лучших интерпретаторов музыки Чайковского, всемирно известный дирижер, пианист, композитор Михаил Плетнев. Режиссером выступил известный мастер сцены с безграничной режиссерской фантазией и ощущением театральной стихии спектакля Михаил Панджавидзе. «Евгений Онегин» - шестой спектакль, поставленный Панджавидзе в Татарском академическом театре оперы и балета им. М.Джалиля за последние 6 лет. Среди них - зарубежные и русские оперы. Кроме того, казанский репертуар М.Панджавидзе пополнился двумя современными национальными операми: о Тукае - «Любовь поэта» Резеды Ахияровой, отмеченной Национальной театральной премией «Золотая Маска», и «Джалилем» классика татарской музыки Назиба Жиганова.

Публика с воодушевлением приняла «Евгения Онегина». Получился доступный, зрелищный спектакль, не противоречащий авторскому сюжету, убедительный в трактовке главных героев бессмертного творения Пушкина. Ощущалось единодушие режиссера, дирижера и сценографа (Игоря Гриневича) в постановке художественных задач спектакля.

В одном из своих интервью молодой режиссер раскрыл своеобразие казанского «Онегина»: «Спектакль будет поставлен в классическом стиле: такой узнаваемый от начала до конца, очень понятный, очень простой, очень русский. Без спецэффектов и заумных наворотов. Хрестоматийный. Все по Пушкину...» (интервью взято у М.Панджавидзе А.Кадыровой, «Вечерняя Казань», 2012, 17 января).

Отношение Михаила Панджавидзе к одной из самых популярных русских опер позиционировалось как отношение к бережно охраняемой классике. И это радовало. Зритель устал от вольностей и экспериментов над классикой, претендующих на оригинальность, когда, к примеру, опера теряет свою жанровую специфику и превращается в драматический спектакль с музыкой, как это было в «Онегине» Дмитрия Чернякова в Большом театре в сезоне 2008/2009 годов.

Нынешнего «Онегина» интересно смотреть и слушать. Режиссура Михаила Панджавидзе продумана до мелочей. В опере нет «провисающих сцен», режиссура корректна, в ней нет диктата над музыкой, напротив, музыка здесь правит бал. Оперное действие глубоко спаяно с музыкой и сюжетом. Каждая сцена, особенно массовая (как, например, в начале I картины в усадьбе Лариных) выстраивается полифонически, разделяясь на несколько визуальных планов действия. Режиссер фантазирует настолько изобретательно, что взор не успевает охватить все планы режиссерской драматургии. Первая массовая сцена получилась одной из лучших по своей многоохватности и полифоничности. Интересна и сцена бала в усадьбе Лариных. Солисты, участники хора, кордебалета, статисты превращались в массовых сценах в артистов драматического театра по эмоциональной отдаче и правде чувств.

После создания «Онегина» в 1878 году раздавались голоса о несценичности оперы. Это действительно так. Но режиссерское мышление М.Панджавидзе оказалось сильнее статики данного произведения. Масса разнохарактерных мизансцен в трех действиях оперы увлекали солистов и публику. Характеризуя атмосферу репетиций, исполнители главных действующих лиц рассказывали: «Михаил Александрович Панджавидзе - очень темпераментный режиссер. Такие яркие, пассионарные личности могут увлечь за собой, особенно если они знают, чего хотят. А Михаил Панджавидзе знает... Он подготовлен, постоянно цитирует первоисточник - роман Пушкина, удивляя нас своей памятью. Он хочет, чтобы все мы на сцене были людьми, а не певцами» («^{Антракт». Пресс-бюллетень XXX Международного оперного фестиваля им. Ф.И.Шаляпина, № 1, 2012).}

Михаилу Плетневу удалось передать неизъяснимую красоту, вдохновение и психологическую глубину музыки Чайковского, вдохнуть в нее живую душу. Интерпретация «Онегина» М.Плетневым была единодушно оценена московскими критиками на грани гениальности. Оркестровое исполнение партитуры Чайковского было впечатляющим и одухотворенным - этому способствовали десятидневные репетиции дирижера с коллективом оркестра и солистами - с тщательной работой над стилем, звуком, фразировкой и логикой построения общей музыкальной формы. (Некоторое возражение вызывало произвольное толкование дирижером темпов в сторону замедления во вступлении к I картине, в дуэте Татьяны и Ольги, и в целом в I картине, а также в сцене письма Татьяны - II картина.)

Спектакль получился колоритным, удивительно русским по духу, естественным и искренним по мироощущению его героев. Русским колоритом отличалась и сценография. Пушкинский стиль эпохи витал в воздухе в окружении изящных раздвижных декораций, выполненных в стилистике минимализма самобытным художником Игорем Гриневичем, обладающим тонким художественным вкусом. Тандем М.Панджавидзе - И.Гриневич достойно проявил себя во многих постановках, включая «Мадам Баттерфляй», «Лючию ди Ламмермур» в Казани и в других операх в различных театрах России. (В феврале И.Гриневич ушел из жизни. См. Рубрику «Вспоминая» - Ред.)

Нежную одухотворенную палитру световой гаммы сумел создать художник по свету Сергей Шевченко. Сценография спектакля оживлялась умело использованной компьютерной графикой, ключевым моментом которой были оживающие строчки пушкинских стихов и изящные авторские портреты героев драмы, выполненные самим поэтом (компьютерная графика - Павел Суворов).

Свежесть чувства и эмоциональная искренность свойственны молодым артистам, приглашенным из лучших российских театров. Они внесли в оперное действие живость, движение и свободную пластику в развитие главных образов. Татьяну исполняла Амалия Гогешвили (Московский музыкальный театр им. К.С.Станиславского и Вл.И.Немировича-Данченко), Онегина - Владимир Мороз (Мариинский театр, Санкт-Петербург), Ленского - Сергей Скороходов (Мариинский театр, Санкт-Петербург), Ольгу - Елена Максимова (МАМТ), Гремина - Михаил Казаков (Большой театр России, Москва, ТГАТОиБ им. М.Джалиля) и др.

Певцы вдохнули жизнь в свои образы, воплотили реальные характеры, далекие от ложного пафоса и оперных штампов. Амалия Гогешвили, Сергей Скороходов и Елена Максимова продемонстрировали органичное единство двух начал - вокала и актерского мастерства. Цельный, сильный характер главной героини создала А.Гогешвили - обладательница драматически насыщенного, выразительного сопрано, звучащего естественно и свободно по всему диапазону. Превосходно владеющий вокальной техникой В.Мороз, на мой взгляд, не достиг правды характера Онегина, был психологически зажат и не сумел отразить трансформацию образа от светского денди до глубоко страдающего, постигшего глубокое разочарование Онегина. Исполнение Ленского Сергеем Скороходовым покорило казанскую публику. Природа наградила певца редким по красоте тембром. Его лирический тенор льется легко и естественно и ассоциируется с бессмертным голосом Сергея Лемешева, блиставшего в этой же партии. Органичная пара - Ленский и Ольга - сложилась в спектакле в трактовке С.Скороходова и Е.Максимовой, владеющих мягкой кантиленой и ровным звуковедением.

Двойственное впечатление оставила партия Гремина в исполнении Михаила Казакова. Блестящий, эффектный вокал признанного мастера не подкреплялся внутренним отношением певца к своему герою. Пафосно исполненная ария «Любви все возрасты покорны» превратилась в собственный бенефис солиста, что нередко встречается в трактовке партии Гремина.

Нельзя не сказать еще об одной блестящей работе - Трике, в исполнении Константина Плужникова (Мариинский театр, Санкт-Петербург), искрящейся юмором, вокальным блеском и актерским шармом.

Благодаря талантливым постановщикам, дирижеру, режиссеру, сценографу и звездам столичных театров опера заиграла новыми красками, была воссоздана реальная жизнь пушкинских героев. Классическое выражение Б.В.Асафьева «Правдиво, просто и свежо» как нельзя лучше отражает дух спектакля, колорит пушкинской эпохи и свежесть чувств героев «Евгения Онегина».

Фото Леонида Бобылева

Фотогалерея