Обручение с профессией / Обручение в монастыре" ("Санкт-Петербург Опера")

Выпуск № 7-147/2012, Премьеры Москвы

В свой юбилейный 25-й сезон «Санкт-Петербург Опера» пополнила репертуар спектаклем, посвященным молодежи, вступающей на профессиональные сценические подмостки. Как ни странно, это «Обручение в монастыре» Сергея Прокофьева. Новая работа обращена непосредственно к молодой труппе театра, для которой атмосфера и сверхсюжет спектакля весьма актуальны. Но, как декларирует постановщик Юрий Александров, это спектакль и ностальгический: о юности, об «отцах и детках», о сладких мечтах, о восторженной одержимости юных дарований. Получилось динамичное озорное представление, где коллизии забавной комедии Шеридана «Дуэнья», одушевленные сверкающей музыкой Сергея Прокофьева, остроумно совмещены с реалиями современной жизни начинающих артистов.

Конечно, опера Прокофьева стала, как это часто бывает у Александрова, поводом для его свободной режиссерской фантазии. Однако ни единая нота партитуры при этом не пострадала. Не изменились ни сюжетные линии комедии, ни ее характеры, выписанные композитором с изумительным музыкальным и текстовым юмором. Другими стали лишь предлагаемые обстоятельства: все происходит в театральной студии, где выпускники готовятся сыграть дипломный спектакль. И куда студийный шеф (директор, главреж?) приводит «нужного человека» с тяжелой золотой цепью и растопыренными пальцами. Студийные девочки откровенно завлекают «спонсора», мальчики предлагают сбегать в магазин, а сам богатенький дядя, вдохновленный богемной обстановкой, с жаром расхваливает свое рыбное дело. Собственно, пошел основной сюжет оперы: шеф и спонсор скрепляют бизнес-союз договором породниться, студийцы лихо подыгрывают «старшим товарищам». И вот уже Дон Жером, он же шеф, стенает по поводу строптивости дочки - ну, не желает Луиза замуж по сговору! Тут еще этот Антонио (Сергей Алещенко или Владислав Мазанкин) путается под ногами и оглашает окрестности сладкозвучным тенором! А сынок, непутевый Фердинанд (Андрей Воронин), покуривая травку, вальяжно втолковывает предку: «Отец, вы не в десятом веке».

Актеры проигрывают ситуации сюжета сначала словно бы этюдно, в репетиционной одежде. Работают с учебными деталями костюма - шляпой, плащом, испанской юбкой - и постепенно встраиваются в образ. Страшилка-уборщица, злобно орудующая шваброй, оказывается дамочкой с высокой самооценкой, острой смекалкой и толстыми ляжками, обтянутыми короткой юбкой. Естественно, это Дуэнья в весьма колоритном изображении Изабеллы Базиной или Ларисы Ивановой. Импозантный спонсор Владимира Феляуэра или Николая Михальского получает в распоряжение роскошный тюрбан и становится купцом Мендозой. И взрослые, и молодежь, и даже дирижер Александр Гойхман азартно включаются в действие. Появляется еще один не менее колоритный персонаж - манерный Дон Карлос, приятель Мендозы из благородных: изящные поклоны, высокий слог, романтические вздохи. Два прекрасных баритона труппы соревнуются в обаянии: Сергей Калинов очень, очень интеллигент! А Евгений Баев - толстенький пупсик с легкой голубизной.

Тем временем пружина интриги закручивается туже. Дуэнья изгнана из дома, но под ее мантильей сбегает Луиза. И после общей пластической разминки в конце первого акта, а также антракта студенческая команда готова играть спектакль по всем театральным правилам.

Исподволь, деталями подготовив эффект, Александров с художником Вячеславом Окуневым только во второй части спектакля демонстрируют зрителю всю коллекцию великолепных карнавальных костюмов, в которых теперь щеголяют персонажи. Режиссер и художник лукаво играют ассоциациями со своими прежними работами: Мендоза в пышном красно-синем одеянии с прицепленной на резинке «развевающейся бородой» (так поется у Прокофьева), очень напоминает герцога Синюю Бороду из спектакля в театре Музкомедии. Окунев со смаком разрабатывает, как и в «Паяцах», свою любимую тему commedia dell`arte: Луиза (Анастасия Богославская и Евгения Кравченко), а в финале и Клара (Лариса Поминова) - две очаровательные Коломбины, одна во французском, другая в венецианском стиле.

Дуэнья является на свидание с Мендозой во всей красе жабьего обличья: нелепо-пышное желто-болотное платье с помпончиками, полосатые чулки, взбитые букли. Сцена играется в откровенно фарсовой манере площадного театра. Таким образом, зрителю представлены самые разные театральные приемы и стили, которыми владеют исполнители. Музыкальный эпизод «Любимый менуэт» решен Александровым как интермедия перед оркестром. Дон Жером (Всеволод Калмыков или Никита Захаров, один другого лучше) одет в деловой костюм шефа, и только рукава - с пышными кружевами. Он увлеченно пререкается с дирижером, отнимает у него палочку и сам руководит ансамблем духовых и громоподобных ударных. Однако в потасовке дирижер явно берет верх. Так что тема извечной борьбы сценических руководителей с дирижерами тоже представлена наглядно.

Небольшой хор «Санкт-Петербург Оперы» воспитан в традициях театра мюзикла: 13 отлично поющих юношей и девушек еще и танцуют совсем недурно. Хореограф Надежда Калинина превратила их в продвинутых студийцев, разминка которых под взрывную музыку Прокофьева - смесь аэробики, сцендвижения и современного танца. Дамская часть хора красиво демонстрирует бесконечную женственность святых голубиц в «монастыре святой Екатерины», но заканчивается все изящным стриптизом. А мужской монастырь, согласно Прокофьеву, полон разгульных выпивох с пивными животами, откровенно накладными и даже кое-где не прикрытыми сутаной.

В финале, когда все сюжетные недоразумения утряслись и все актеры показали, на что способны, трое взрослых - шеф, опытная мэтресса - Дуэнья и примкнувший к ним спонсор под заключительные такты прокофьевской музыки торжественно вручают студийцам дипломы. Кому достался красный, а кому (кто травку курил) - обычный синенький.

Молодая труппа театра играет все это с таким неподдельным азартом, что верится: их роман с профессией состоялся.

Фотогалерея