Красноярск. Бедная, бедная Дитрих

Выпуск №1-151/2012, В России

Последняя премьера Красноярского музыкального театра «Марлен. Мой XX век» посвящена, как нетрудно догадаться из названия, одной из легендарных актрис и певиц прошлого столетия Марлен Дитрих. На эту роль режиссер Александр Зыков пригласил ведущую солистку театра Светлану Кольянову. Но, к сожалению, кроме некоторого внешнего сходства артистки с ее героиней такой выбор оказался ничем не объясним. Как и выбор самого материала для постановки в этом театре.

Байопики на театральной сцене вообще явление нечастое, особенно на сцене музыкальной. Если и ставят, то в основном о коронованных особах из отдаленного прошлого, чья жизнь с течением времени обросла мифами и легендами, не имеющими никакого отношения к действительности. На сцене того же Красноярского музыкального театра идет «Голубая камея» - история о самозванке княжне Таракановой, претендовавшей на российский престол. Настоящая княжна, как известно, плохо кончила - умерла в заточении в Петропавловской крепости. В постановке театра сюжет приобрел сказочный финал: блудную княжну как свою дочь опознала некая княгиня Пашкова, императрица Екатерина милостиво даровала ей прощение, а сама княжна счастливо воссоединилась в браке с Алексеем Орловым.

Но то сказка. За основу спектакля «Марлен. Мой XX век» взята реальная история (во всяком случае, в первом акте) из жизни Дитрих. Да и память о самой актрисе, умершей всего двадцать лет назад, еще свежа, в свободном доступе есть записи ее песен и кинофильмов. Брать к постановке такой материал - большой риск. Одно дело - составить гала-концерт из песен Дитрих, совсем другое - попытаться воплотить на сцене образ самой актрисы.

Прежде всего, проблема в выборе исполнительницы на эту роль. До прихода в музыкальный театр Светлана Кольянова много лет успешно проработала в Красноярском театре оперы и балета, 12 лет назад за партию Марии в опере Г.Доницетти «Дочь полка» она стала лауреатом «Золотой Маски». И в своей концертной деятельности благополучно состоялась, у певицы множество сольных программ. Но у Кольяновой красивое лирико-колоратурное сопрано, а Дитрих, как можно убедиться по ее записям, обладала довольно низким голосом. В первом акте (видимо, для большего соответствия роли?) Кольянова, изображая 75-летнюю Дитрих, так утяжеляет свой голос, что сама испытывает при этом заметный дискомфорт. Что уж говорить о зрителях... Те, кто хорошо знаком с творчеством Кольяновой, привыкли, что и в спектаклях, и на эстраде она всегда чувствовала себя легко и непринужденно. «Марлен» - пожалуй, единственный на моей памяти спектакль, где эта артистка выглядит неубедительно.

И не только актерски, но и вокально. Часть песен в этом спектакле-концерте она поет в свойственном ей тембре, и это еще как-то воспринимается. «Как-то» - потому что большую часть программы Кольянова исполняет песни на иностранных языках: французском, английском и немецком. Марлен Дитрих - немка, еще в детстве полюбившая французский и затем эмигрировавшая в США, где снималась в англоязычных фильмах, - свободно говорила на всех трех языках. Светлана Кольянова, увы, абсолютно не владеет произношением ни одного из них. В опере языковой акцент не сильно бьет по ушам - возможно, из-за специфической манеры пения. На эстраде акцент или дефект речи в некоторых случаях может стать своеобразным шармом (как, например, у Александра Вертинского). Но в данном случае это та самая печальная «смесь французского с нижегородским», которая настолько раздражает, что происходящее на сцене в какой-то момент уже теряет значение. Тем более что в отдельных песнях (пытаясь подражать Дитрих?) артистка занижает свой тембр, отчего ее голос звучит крайне зажато.

Не меньше нареканий и к самой постановке, которая состоит из двух частей, искусственно притянутых друг к другу. Первый акт - по сути, отдельный спектакль, где главная героиня показана накануне своего последнего концерта в Сиднее, из-за случайной травмы так и не состоявшегося. Композиционно он выстроен с добротной стройностью. Дитрих беседует со своей компаньонкой Вивьен Хоффман (Мария Селиверстова) и австралийским антрепренером русских кровей Джоном (Иван Сосин), вспоминает о былом через узнаваемые мелодии - немецкий марш времен Первой мировой «Wenn die Soldaten», знаменитую «Lili Marleen», Джон поет песню влюбленного в Дитрих Вертинского... В финале, сообщив журналистам, что в планах у нее концерт в США с Фрэнком Синатрой, артистка исполняет с ним «My way» (Синатра поет в видеозаписи на экране). Получилось холодно и ровно, из игры Кольяновой абсолютно не понять, чем Марлен Дитрих покоряла миллионы поклонников - образ не создан, только слабая внешняя оболочка. Тем не менее, в первом акте хотя бы есть логика.

Второй пристегнут к первому в качестве концерта, который якобы состоялся в мечтах Дитрих, а публике явлен воочию в исполнении Светланы Кольяновой. Что ж, можно легко допустить, что Марлен Дитрих с удовольствием исполнила бы шлягер из репертуара Эдит Пиаф, с которой они были дружны много лет. Но в страшном сне не приснится, что предел мечтаний Дитрих - разухабистый русский романс «Две гитары», прозвучавший в этом спектакле в вульгарной кабацко-цыганской манере, с балетной подтанцовкой для пущего колорита. Плюс исполнен он был почему-то на двух языках, русском и английском, причем на русском Кольянова пела с каким-то псевдоанглийским акцентом. Что это, подражание образу Дины Дурбин в старом американском мюзикле «Сестра его дворецкого»? Но тогда причем тут Марлен Дитрих? Я далека от мысли, что Светлана Кольянова сама предложила такую сомнительную идею. Но столь же необъяснимо решение режиссера.

И уж совсем анекдотично, в духе старых советских агиток, выглядит приуроченность этой премьеры к празднованию 250-летия переселения немцев в Россию по приглашению Екатерины II. Где российские немцы, а где Марлен Дитрих?

После премьерного просмотра некоторые мои коллеги вообще недоумевали, насколько уместно в музыкальном театре появление такого спектакля. Не разделяю их настроя. Теоритически - почему бы и нет? Лишь бы нашлась подходящая исполнительница, и спектакль был сделан со вкусом. В «Марлен. Мой XX век» нет ни того, ни другого.

Фотогалерея