Он никогда не будет старым / Евгений Урбанский

Выпуск №1-151/2012, Театральная шкатулка

27 февраля 2012 года Евгению УРБАНСКОМУ исполнилось бы 80 лет. Эта цифра настолько несовместима с его личностью, что кажется, это - неправда. Он прожил всего 33 года, и он уже никогда не будет старым!

Есть люди, которых стариками представить невозможно. Да они никогда и не станут ими. Владимир Маяковский, любимый поэт Урбанского... Владимир Высоцкий, Андрей Миронов, Олег Даль, Збигнев Цыбульский... Их короткие жизни наполнены столькими событиями, такой силой любви, такой энергией творчества, на которые у других уходят многие десятилетия. Они торопятся жить, сказать свое слово, выразить себя, словно предчувствуя, что времени у них мало.

Артистическая карьера Евгения Урбанского была яркой, но очень короткой, она укладывается всего в 7 лет (1957 - 1964).

Нам повезло, что Евгения Урбанского успели снять в кино, и мы можем зримо представить себе его актерскую индивидуальность.

В 1957 году он окончил Школу-студию МХАТ (курс В.О.Топоркова), но уже на последнем курсе его пригласили на главную роль в фильме Ю.Райзмана «Коммунист». На фестивалях в Венеции и Киеве картина получила главные призы. Успех этой культовой ленты конца 1950-х принес Евгению Урбанскому известность. Чуть ли не первым из советских артистов он получил приглашение в Голливуд. Он снялся и в других культовых фильмах того времени: «Баллада о солдате» и «Чистое небо» Г.Чухрая, «Неотправленное письмо» М.Калатозова.

В 1957 году, сразу же по окончании Школы-студии, Евгений Урбанский был принят в труппу Московского драматического театра им. К.С.Станиславского, где в первые два года он играл по 22-25 спектаклей в месяц.

Музыку можно услышать вновь - она запечатлена навеки; картину художника, скульптуру ваятеля можно увидеть всякий раз, когда приходишь в музей; архитектурные шедевры стоят веками...

Но опускается занавес, и искусство актера театра умирает - оно сиюминутно. Только наша память в какой-то мере в состоянии воспроизвести то, что происходило на сцене, неповторимые минуты сотворения образа. Еще остаются фотографии, рецензии и устные рассказы очевидцев, превращаемые со временем в мемуары и легенды.

О ЕВГЕНИИ УРБАНСКОМ

Олег Табаков, однокурсник Евгения Урбанского: «Женя был похож на шахтера, каким его тогда изображали на плакатах, в кино, в театре: здоровый, кудрявый, белозубый».

Михаил Яншин: «Урбанский - это Петруччо, Отелло, Паратов (может, по-французски он бы не говорил, но увезти Ларису за Волгу он бы мог)».

Е.Котова, из мемуаров «Записки счастливого человека» («Экран и Сцена», № 21, 2011): «Одновременно со мной в театр пришла целая группа ярких молодых артистов: Евгений Урбанский, Ольга Бган, Леонид Сатановский, Майя Менглет, Алла Константинова, Владимир Коренев. Каждый из них был интересен по-своему, но мне ближе всех был Урбанский - потрясающий артист и удивительный человек. Женя, уже будучи известен, был гол как сокол - он же из семьи репрессированных. Как-то на гастролях, когда надо было выходить из поезда, подходит Женя, хватает мою сумку - дескать, дай я хоть что-то понесу, у меня-то только зубная щетка. В Риге рядом с нашей гостиницей, бывшим публичным домом, располагалась диетическая столовая, но даже там он не мог позволить себе наесться досыта молочными продуктами. Яншин, как мог, старался помочь Жене. Ходил по кабинетам, выпрашивал ему увеличение зарплаты. Убеждал, уверял, что он замечательный артист, что он здоровый молодой мужчина - «ему же мясо надо, кусок бифштекса...». Но говорить с этими людьми было бесполезно: у них инструкции».

Борис Львов-Анохин, режиссер: «Урбанский был замечательно создан природой. Он был прекрасен биологически. Редко у кого мужская сила приобретала такое эстетически совершенное воплощение. В.Ливанов вспоминает, как Урбанский смотрел вместе с ним фильм «Коммунист» и выражал недовольство большинством кадров. И только один раз: «А тут хорошо! Смотри, хорошо стою! Как олень!»

Юрий Крюков, актер Театра им. К.С.Станиславского: «Он был такого могучего телосложения, что в перерывах между съемками перекусывал батонами хлеба и колбасы, не разрезая ни того, ни другого. Сила у него была колоссальная: есть фотография, где он держит на вытянутых руках двух Жанн - Прохоренко и Болотову».

Алла Константинова, актриса Театра им. К.С.Станиславского: «Общежития в театре не было, и Женька Урбанский жил вместе с Володей Анисько в одной комнате в декорационном сарае во дворе театра. После «Коммуниста» он был очень популярен. Притаскивал к нам в сарай известных людей - космонавтов, поэтов... Хватал гитару, и песни звучали до утра. Мы обожали его за неуемный характер, за талант, за то, что он ничего не делал вполсилы. Если пел, то гитара раскалывалась пополам; если пил, то несколько дней, а уж если любил... Вот Дзидра как-то умела сдерживать Женю, она создала ему дом, которого у него сроду не было... Она его любила, и последние годы жизни Урбанский был счастлив».

Вскоре после съемок киноленты «Баллада о солдате» в судьбе Урбанского произошло важное событие - он встретил женщину, которая стала его женой. Ольга, педагог по образованию, родила ему дочь Алену. С появлением девочки новоиспеченный папа обезумел от счастья: чтобы расцеловать жену и ребенка, влез на третий этаж роддома по водосточной трубе. Он сам стирал пеленки, ежедневно ездил за десять километров в одну из подмосковных деревень, чтобы купить свежего молока. Да и после развода продолжал заботиться о прежней семье. Помогал деньгами и... не позволял бывшей жене мыть окна в квартире из страха, что Ольга может выпасть из окна. К удивлению соседей, актер сам еженедельно драил стекла. А когда бывшая супруга вышла замуж во второй раз, первое, что спросила подрастающая Алена у отчима, было: «А вы будете носить нас с мамой на руках, как папа?»

Евгений Урбанский, человек редкого таланта, которого впоследствии назовут советским Марлоном Брандо, стал избранником красивой и талантливой Татьяны Лавровой, она вышла за него замуж. Когда они познакомились, Евгений Урбанский был женат. Татьяна часто приходила на его спектакли, и Евгений каждый раз очень волновался. Несмотря на разницу в возрасте (Евгений был старше на 6 лет), Татьяна была для него большим авторитетом. Об их совместной жизни Татьяна Лаврова вспоминала: «Он казался очень старым, мне во всяком случае. Смешно, да? Вы знаете, я была очень юна. Это была первая любовь, и сложности быта тогда не так воспринимались, как сейчас. Мы долго жили в общежитии театра Станиславского. Потом у моей бабушки за ширмой в одной коммуналке. И снимали комнаты. Но превалировал интерес к жизни, друг к другу и к искусству». Однако их совместная жизнь была недолгой. Татьяна узнала об измене мужа и не смогла ему этого простить: «...идеализм молодости, он бескомпромиссен, особенно, если любовь есть».

Главную и последнюю любовь своей жизни знаменитый актер встретил в 1959 году во время Московского Международного кинофестиваля. Невероятной красоты латышку звали Дзидра Ритенберг. Она приехала на этот праздник из Риги вместе с Вией Артмане. В один из вечеров подруги сидели в компании артистов, как вдруг отворилась дверь, и в комнату вошел шикарно одетый мужчина. Чуть позже он, ужасно волнуясь, первым подошел к Дзидре и сказал: «А я вас знаю». - «И я вас тоже», - моментально нашлась рижская актриса. Дзидра окончила студию при Латвийском театре им. Яна Райниса, работала в театре в Лиепае, в рижской Русской драме и, наконец, в московском Театре Станиславского. Самой знаменитой ролью Ритенберг стала главная роль в фильме «Мальва», принесшая ей в 1957 году приз Венецианского фестиваля за лучшую женскую роль - Кубок Вольпи. Ее соперницами в борьбе за этот почетный трофей были такие звезды западного кино, как Марина Влади, Мария Шелл, Ясудзу Ямада.

Дзидра Ритенберг, из интервью К.Барышникову: «Никогда, ни у одного человека я не видела такой потрясающей улыбки: доброй и ласковой...

Когда после свадьбы Женя настоял, чтобы я переехала в Москву, мы два года ютились в шестиметровой комнате общежития театра Станиславского. Только стараниями Михаила Михайловича Яншина получили однокомнатную квартиру на Балтийской улице возле метро «Сокол». Конечно, мы не бедствовали, но и богатыми не были. За съемочный день актеру платили около 60 рублей, исполнителю главной роли - чуть побольше. Деньги в те времена немалые. Мы часто ходили в консерваторию, в театры и... в рестораны. Женя был богемным человеком, и мне хотелось сберечь его талант, оградить от нежелательных, «удалых» компаний.

Двери нашего дома просто не закрывались. Часто у нас собиралась почти вся труппа цыганского Театра «Ромэн». Мы очень дружили с семьей Григория Чухрая... С семьей Роберта Рождественского. Его закадычным другом был Юрий Никулин. Из Ленинграда приезжал Иннокентий Смоктуновский, Женя его просто обожал. Он мечтал о сыне и собирался назвать его Кешей. Помню, после премьеры «Девяти дней одного года» Женя произнес пророческую фразу: «Наступает время его героя - интеллигентного, утонченного и ироничного. Кончается время моих мастодонтов: прямолинейных, бескомпромиссных и приземленных».

Фильм А. Салтыкова «Директор» пошел у Жени как-то сразу и очень легко. Его безоговорочно утвердили на главную роль, одну из сцен кинопроб включили в основной материал фильма. Это была его роль - эдакий «второй коммунист», - обещавшая очередной грандиозный успех. Но самое удивительное, что он совсем не рвался к этой работе. Может быть, поэтому возникло какое-то недоброе предчувствие, ощущение надвигающейся беды.

Я была беременна нашей будущей дочерью, в тридцать семь лет это непросто. Поэтому мы изменили нашей традиции - всегда быть вместе. Я не поехала с ним на съемки в Среднюю Азию, знаете, климат тяжелый, условия скверные, работа от восхода до заката.

Помню, незадолго до его отъезда я вернулась с репетиции домой. Женя лежал на диване с совершенно непривычным, испуганно-озабоченным лицом. Он произнес фразу, от которой мне стало просто дурно: «Мне показалось сейчас, будто я умер. Такая пустота кругом!»

Дочь, как и ее отец, родилась в феврале... Я назвала ее Евгенией».

А.Образцова, из статьи «Мужество и правда» («Вечерняя Москва», 17.11.1965): «Мужество и правда - такими были главные черты творчества Евгения Урбанского. Мужество - это значит неодолимый порыв к подвигу, это героика самого подвига, это великая сила стойкости, умение выстоять перед любыми трудностями и врагами, все выдержать и победить. Правда - это значит верность жизни, могучая сила убедительности всех мыслей. Чувств. Всего поведения его персонажей.

Герои Урбанского на сцене и на экране всегда хотели и умели быть сильными, волевыми, решительными. Красивыми без картинности. Оптимистичными без риторики.

Театр, возглавляемый сначала учеником К.С.Станиславского, актером Художественного театра М.М.Яншиным, а затем талантливым режиссером, учеником А.Д.Попова - Б.А.Львовым-Анохиным, стал для молодого актера школой высокого актерского мастерства. В процессе углубленной работы над образами познавались законы сценического искусства, каждая роль открывала что-то новое в оригинальном даровании Урбанского.

Роль Петра из пьесы П.Когоута «Такая любовь» обнаружила склонность к ироническим краскам, умение актера тонко и умно изобличить эгоизм и себялюбие героя. Роль Марта Туйска из пьесы «Блудный сын» Э.Раннета потребовала глубокого проникновения в трагический мир смятенных переживаний персонажа, ставшего предателем родины и слишком поздно осознавшего свою вину. В обоих спектаклях партнершей Урбанского выступала прекрасная актриса советского театра Софья Гиацинтова, и надо думать, что игра ее также многому научила молодого актера, делавшего первые шаги в искусстве.

Урбанский не был только романтическим актером, только актером на героические роли. Он был также характерным актером, можно даже сказать - остро характерным, что, наверное, все отчетливее обнаруживалось бы с годами. И настоящий успех в романтико-героических ролях приходил к Урбанскому, по существу, лишь тогда, когда за романтикой и пафосом исполнения вставала особая, индивидуальная характерность персонажа.

Так сыграл Евгений Урбанский непокорного, буйного Ричарда в «Ученике дьявола» Б.Шоу, так он исполнил роль Джона Проктора в «Сейлемских ведьмах» А.Миллера...

Он остался в памяти нежным и застенчивым в своей суровости и мужественности, порывистым и горячим в стремлении отдать все людям. Евгений Урбанский не успел сыграть многих ролей, не успел досняться в своей последней картине - «Директор», рассказывающей о большой жизни современника... Но он успел сделать очень важное: крупно, смело и сильно выразил идеалы своего времени».

М.Ключеров, из статьи «Чем нам дорог Урбанский» («Ишим», 04.11.1975): «Но больше всего он мечтал сыграть роль Маяковского, поэзией которого был захвачен и наполнен. На вступительных экзаменах в Школу-студию МХАТ он читал отрывок из поэмы «Во весь голос». Присутствующие были поражены, с какой страстностью и силой звучали стихи поэта в исполнении юного абитуриента. Поражало и внешнее сходство Урбанского с поэтом: умные, волевые темно-карие глаза с искринкой, упрямый подбородок. Резко очерченный рот.

Мечта осуществилась в 1963 году. Роль Владимира Маяковского он сыграл в радиопьесе А.Липовского «Революцией призванный».

В.Максимова, из статьи «Урбанский - артист и человек» («Вечерняя Москва», 10.06.1968): «Он мечтал сыграть Маяковского и Отелло. И это тоже было реально, по силам, по праву, по душе ему. С Мышкиным - Смоктуновским репетировал неистового в любви Рогожина.

Рано оборвалась его жизнь. Жизнь в движении, таком вольном и неукротимом полете, который не смогла оборвать и несправедливость смерти».

А.Кулешов, из воспоминаний «Улыбка Евгения Урбанского» («Советская культура», 09.05.1987): «Евгений Урбанский жил крупно, полнокровно, жадно. Главной чертой его талантливой натуры была одержимость. Он мог работать бесконечно, его хватало на все: съемки в кино, репетиции в театре, спектакли, концерты, встречи со зрителями... Жил, получая удовольствие от самого процесса жизни.

Вспоминаются бесконечные выездные спектакли. После которых мы, актеры театра имени Станиславского, возвращались домой в холодном автобусе, усталые до такой степени, что никакие остроты и шутки уже не могли расшевелить нас. Но вот с заднего сидения в темноте раздавались аккорды гитары, неизменной спутницы всех поездок, и красивый баритон Жени Урбанского начинал выделывать необычные рулады. И вот уже весь автобус дружно пел, мчась по ночной Москве...

Как горько сознавать, что не были запечатлены в свое время на пленке образы, созданные им в театре. Что молодые не смогут увидеть, как играл Урбанский на сцене.

Нет сомнения, что театру и обществу в эпоху перемен необходима такая личность, как Евгений Урбанский, - актер-гражданин, который, как и его герои, настойчиво, упорно стремился бы к совершенству. Обновление жизни невозможно без человека, который мужествен, кристально честен, страстен и настойчив в преодолении трудностей, в достижении цели, во имя которой живет».

Им владела неутомимая страсть к совершенству. И бесстрашие. Чувство, что с ним ничего не может случиться. Победительное чувство. Именно эти черты и погубили его, когда он не мог остановиться, и все делал и делал новые дубли на съемках в Бухарской степи.

Евгений Евтушенко, из «Баллады о совершенстве», Памяти Евгения Урбанского:

И там, в пустыне азиатской

на съемке горько-залихватской

среди, как жизнь зыбучих, дюн,

ломясь всей кровью, шкурой, шерстью,

как сумасшедший, к совершенству,

ты крикнул: «Плохо! Новый дубль!».

Искусство - съемка трюковая,

та трюковая, роковая,

где выжимают полный газ.

От нас, поэтов и актеров,

оно, как Молох, ждет повторов

все совершенней каждый раз!

И все смертельней каждый раз!

Пусть незаметна будет дурням

грань между каждым новым дублем,

пусть нам захватывает дух,

пусть мы у пропасти, у края,

но, на последнем погибая,

мы побеждаем первый дубль!

Так ты упал в пустыне, Женька,

как победитель, а не жертва,

и так же вдаль - наискосок -

тянулись руки к совершенству -

к недостижимому блаженству,

хватая пальцами песок...

Поэт Роберт Рождественский: «Он умер, как жил: целиком отдав себя делу, во имя которого смеялся и плакал, шептал и кричал, любил и ненавидел. Он не мог, не умел экономить, играть вполсилы. Он привык жить на сцене и на экране. Жить, а не существовать!»

В Московском драматическом театре им. К.С.Станиславского им были сыграны следующие роли:

Ричард - «Ученик дьявола» Бернарда Шоу

Мышлаевский - «Дни Турбиных» Михаила Булгакова

Джон Проктор - «Сейлемские ведьмы» Артура Миллера

Пичем - «Трехгрошовая опера» Бертольта Брехта

Лацис - «Шестое июля» Михаила Шатрова

Март Туйск - «Блудный сын» Эгона Раннета

Петр - «Такая любовь» Павла Когоута

Крайнев - «Раскрытое окно» Эмиля Брагинского

Рудаков - «Палуба» Леонида Зорина

Ян - «Первый день свободы» Леона Кручковского

Амиран - «Современная трагедия» Реваза Эбралидзе

Фильмография Евгения Урбанского:

Василий Губанов - «Коммунист» (1957)

Вася-инвалид - «Баллада о солдате» (1959)

Таежный проводник Сергей - «Неотправленное письмо» (1959)

Чекист - «Испытательный срок» (1960)

Алексей Астахов - «Чистое небо» (1961)

Рабочий - «Мальчик и голубь», короткометражка (1961)

Виктор Пронякин - «Большая руда» (1964)

Алексей Бабин - «Пядь земли» (1964)

Советский чекист - «Царь и генерал», НРБ (1965)

Фотогалерея