VII Международный театральный фестиваль "Встречи в Одессе" глазами членов молодежного жюри

Выпуск №3-153/2012, Содружество

Седьмой международный театральный фестиваль «Встречи в Одессе» открылся спектаклем «Якиш и Пупче» по пьесе культового израильского писателя и драматурга Ханоха Левина в исполнении театра «Гешер» из Тель-Авива. Возможно, организаторы рисковали, поставив эту работу в начало фестивальной афиши: спектакль играется на иврите с субтитрами, к тому же провокативная пьеса про двух бедных уродов, которым пришла пора жениться, незрелые умы могли воспринять как пародийную вариацию на тему телесного низа. Но одесская публика правильно прочитала все подтексты.

«Провокативный драматург и режиссер, нарушитель общественного спокойствия, он был признан классиком еще при жизни, пройдя за тридцать лет творчества долгий путь от всенародной ненависти до всенародной любви..., - пишет о Левине (1943-1999) израильский русскоязычный сайт Cursorinfo. - Левин оказался зеркалом израильской действительности... Его герои - злая, но легко узнаваемая пародия на израильтян». Думается, не только на израильтян, но и на все остальное человечество со всеми его юнговскими архетипами и фрейдовскими комплексами. Очевидно, для российской публики Левин и после смерти остается слишком провокативным автором. Если верить Википедии, в России за последние лет десять состоялось всего четыре постановки по его пьесам, в Москве и Питере, причем никто не рискнул поставить «Якиш и Пупче», хотя эта пьеса, на мой взгляд, интереснее и несравнимо глубже обожаемого нашими театрами «Влюбленного таксиста».

Еврейскую литературу любят за смех сквозь слезы, за юмор, от которого хочется плакать. Пьеса Левина - не исключение. На первый взгляд, ситуация обыденная и смешная: Якишу (Юваль Янай) и Пупче (Нэта Шпигельман) не повезло родиться некрасивыми, но они - живые люди: у него «из штанов валит дым», так ему охота жениться, и у нее гормонов «как нефти в Ираке». Но ведь у обоих в голове - образ прекрасного суженого-ряженого, единственного, назначенного Богом. Однако страшиле Якишу удается подобрать в пару только такую же страшную, как он сам, невесту (для чего красивую актрису пришлось сильно обезобразить средствами грима). В результате детородный орган Якиша отказывается «иметь дело» с молодой женой. Не я решаю, оправдывается Якиш, это «он» равнодушен к высокому.

Вот здесь в спектакле открываются человеческие глубины. Спектакль заставляет задуматься о том, как люди находят - или не находят - друг друга. Почему, например, мужики западают на глупых пышногрудых блондинок, не замечая умных и чистых, но неприметных с виду девушек, в будущем - идеальных жен и матерей? Почему под ручку с элегантной красавицей зачастую идет бритоголовое нечто в спортивных штанах? Этот спектакль о том, как часто в человеке борются духовное и телесное, при этом телу невозможно объяснить, что рядом с тобой - духовное совершенство, а разум зачастую пасует перед мощной, сокрушительной тягой к живому телу. Оставшись наедине, Якиш и Пупче говорят, что им не повезло родиться, и жалеют, что не живут в полной темноте и слепоте, потому что при малейшем свете тело Якиша отвергает Пупче. А ведь той хочется ребенка, идеал ее счастья - крошки от печенья, которое рассыпает ее дитя (какой тонкий, щемящий образ!).

«Левин - стебный автор и пьеса такая. Ее в цирке можно ставить, перемежая эпизоды цирковыми номерами», - пишет переводчик Марьян Беленький. Именно в клоунской стилистике и осуществил эту постановку Евгений Арье. Клоунские носы актеров словно уберегают нас от чересчур трагического восприятия действительности (жанр пьесы - «трагикомедия для взрослых»). Комический посыл спектакля - в призыве не относиться к некоторым вещам слишком уж серьезно, иначе можно все испортить - жизнь, любовь, интимную жизнь. Наверное, в этом деле лучшее - враг хорошего, но что выбрать - стабильное благополучие или кратковременное счастье - решает сам человек. Трагедия же в том, что «ты стареешь с каждой минутой», и поиск идеала может затянуться на всю жизнь, поэтому приходится брать «подпорченный товар», иначе останешься ни с чем. Своднику Лейбеху (Александр Сендерович) приходится идти на всевозможные ухищрения и манипуляции, чтобы с выгодой для себя сбагрить этот залежалый «товар». И вот уже Якиш находит для себя дюжину оправданий для того, чтобы «полюбить несчастье», потому что «мир - это не салон красоты». Вот только его «стрелка» не согласна и «стоит на полшестого», и даже обращение в «скорую интимную помощь», к проститутке Жужолине (Саша Демидов), не помогает. И чтобы вам чересчур не было смешно, придуманный режиссером - цирк так цирк! - Силач (Михаил Ривкин) обращается к аудитории: «А как у вас дела с этим?».

О Левине пишут, что «ни одна из постановок, сделанных другими, даже очень талантливыми режиссерами, не превзошла авторские по уровню подачи и силе воздействия». В данном случае, мне кажется, драматург остался бы доволен: актеры и постановщик прошли по грани между жизнью и пародией на нее, не свалившись в пошлость. Пьеса в целом жизнеутверждающая, ведь в конце концов у Якиша и Пупче «все получилось», пусть даже тому помогли эротические фантазии во сне (как говорится в одной грузинской пьесе, «Нет некрасивых женщин, есть мужчины без воображения»). В итоге у Пупче все-таки будет ребенок. Вряд ли он будет красавцем, но, как говорят герои, в этом мире все по-уродски, но нам нравится жить. Спектакль театра «Гешер» - это гимн жизни, преодолевающей свое собственное уродство. Недаром в финале уходящие актеры оставляют на бумажном полу разноцветные следы от босых ног.

Эта бумажная стилистика - сценографическая находка (Михаил Краменко). С одной стороны, она намекает на бренность, хрупкость бытия, с другой стороны, иллюстрирует иллюзию о том, что жизнь можно переписать, содрав предыдущий ее кусок, как старые обои. Весь спектакль предостерегает нас от этой иллюзии, но делает это ненавязчиво, клоунскими средствами, чтобы зрителю не было совсем уж тошно от могущей разверзнуться перед ними метафизической бездны. Этому способствует и живая музыка в исполнении инструментального квартета, который с помощью оригинальных, с национальным колоритом, обработок классических и эстрадных мелодий создает особую атмосферу, смягчая шутки телесного низа и одновременно отводя нас от края философской бездны.

Клоунские маски не мешают увидеть и понять, что в театре «Гешер» работает динамичная актерская труппа. Она настолько хороша, что этих актеров захотелось увидеть в «Гамлете» или «Короле Лире». Начало фестиваля было поистине ударным, к сожалению, высоты этой напряженно прозвучавшей театральной ноты последующие спектакли не достигли.

Сергей Гогин

Ульяновск

Театральный фестиваль «Встречи в Одессе» в один из вечеров показал новинку московского театрального сезона, спектакль Московского театра Еt Сetera под руководством Александра Калягина - «Моя Марусечка» по прозе Александры Васильевой в постановке Марины Брусникиной. В репертуаре театра Et Cetera идут современные вещи, причем, совершенно эксклюзивные. В частности, один из самых потрясающих спектаклей виденных мной - «Пожары» Важди Муавада. Там же идут и «Продюсеры», мюзикл, равный которому по сценическому совершенству сегодня трудно найти.

Марина Брусникина, педагог школы-студии МХАТ и режиссер Московского художественного театра им. А.П. Чехова, настойчиво ставит современную прозу - Владимир Маканин, Людмила Улицкая, Михаил Шишкин. И вот теперь «Моя Марусечка» по прозе Александры Васильевой. Несчастная простая баба Марусечка, жертвенно служащая ближнему своему, кажется, сейчас сорвется и сойдет с ума от печали и безвыходности: нет жизненно необходимых денег, приемный сын в тюрьме, а мама и сестра Дуня - на затопленном кладбище. Но одной чудовищной истории мало. Литературный текст не становится театральным текстом, слово не обращается в действие. Актеры играют сразу несколько ролей, меняются ими, и без того усложняя восприятие зрителем текста повествовательного жанра. Режиссер спектакля Марина Брусникина создает эхо, галлюцинации тяжелых воспоминаний, поток сознания и образов.

«Моя Марусечка» Александры Васильевой - история о женской многострадальной доле, столь распространенная на всем советском пространстве. Здесь хронотоп не имеет значения, он растворяется в безвременье, застывает в привычных всем дворах. Марусечка уже давно живет в пограничной сфере между жизнью и смертью: она словно античный Харон, переплывает в лодке озеро мертвых, бывшее кладбище, затопленное для создания парка отдыха. Здесь, вглядываясь в метры воды, она говорит с ушедшими близкими и мучается, что не смогла их уберечь.

Интерьер спектакля вполне театрален, именно сочинен, а не скопирован с социалистического быта. В оформлении есть даже отсылки к трагедии, вернее, на ее родину в древнюю Грецию (остатки античных колон). Есть и смелый режиссерский ход - дать фигуру героини в нескольких ипостасях и распределить роли на пятерых актрис (Мария Скосырева, Анжела Белянская, Антонина Березка, Наталия Житкова, Анастасия Попова). Они, единообразно одетые, простые, подхватывая одна другую, произносят текст, потрясающе поют и как бы формируют целостный образ современной страдалицы. Опять-таки, это сделано вроде бы и технично, со своей логикой - таких Марусечек не одна, не две. Здесь есть попытка умножить страдание. Собственно, это единственное, что удается режиссеру - создать эхо, галлюцинацию тяжелых воспоминаний, густой и плотный ассоциативный поток сознания.

Вошел ли спектакль органично в «формат» международного театрального фестиваля, в одесское театральное пространство, или просто в пространство славного города и его мироощущение - это, конечно, вопрос. С другой стороны, подумаем, как тяжко живется вообще современной теме на сегодняшних подмостках. Спектакль театра Еt Cetera тихий и честный жест. Он стремится представить свой взгляд на общую проблему современности. Сочувствуя такому шагу, мы остаемся в надежде на новые эффективные поиски и решения. Всегда на связи с театром Еt Сetera, с вечно прекрасной Одессой и ее театральными встречами.

Светлана Колесникова

Краснодар

Хозяева фестиваля - Одесский русский драматический театр - представили комедию А.Островского и П.Невежина «Блажь» в постановке Алексея Литвина под руководством Леонида Хейфеца. Постановщики лишили героев спектакля малейших бытовых подробностей, оставив на пустом пространстве перед барским домом место только для страсти. На фоне ясного синего неба и когда-то белоснежной, а ныне обветшалой, усадьбы (художник-постановщик Григорий Фаер) мечется между мужчиной и детьми, между любовью и долгом красивая, полная жизни и чувств Серафима Сарытова (Юлия Скарга). Бушующее в героине чувство разрушает все вокруг - семейный уклад, хозяйство и даже самого возлюбленного. Красивый, молодой, притягательный управляющий Степан в исполнении Михаила Игнатова не понимает этой любви и не способен на ответное чувство. Он постоянно требует денег и удовольствий, словно избалованный ребенок конфет, и не задумывается о последствиях. И с легкостью, даже радостью, бросает хозяйку. Эта страстная история могла бы стать романом или трагедией, но написана комедией - историей со счастливой развязкой для развлечения публики. И зрителям есть над чем посмеяться - комична и обаятельна уездная сваха Гурьевна (Валентина Прокофьева), пытающаяся «пристроить» своего племянника, симпатичного недотепу Митрофана (Николай Шкуратовский). Забавна в своем детском протесте против сестры Настя (Ольга Салтыкова), бросающаяся замуж за первого встречного грибника. Вызывает улыбку вечно дремлющий милый дядюшка Семен Гаврилыч (Михаил Дроботов), переложивший все решения на плечи жены. И три женщины ведут игру, сопровождаемую стремительными и страстными звуками фортепьяно (музыкальное оформление Евгении Ермаковой). Серафима, ослепленная страстью, пытается как можно дольше продлить свое преступное счастье, совершая жестокие, безумные поступки и мучаясь от понимания происходящего. Тетушка Прасковья Антоновна (Лариса Коршунова) по старинке готова сурово наказать провинившихся, не привлекая внимания общества. Крестница же Ольга (Елена Ященко) решает все по-современному - деловые переговоры, выгодные предложения, от которых никто не сможет отказаться. Казалось бы, только она и могла понять воспитавшую ее любимую сестру, но она строит свою удобную и перспективную жизнь. И никто из сидящих в зрительном зале не может упрекнуть ее в жестокости. Вот только грустно становится от мысли, как часто то, что для одного величайшая ценность, для другого просто «блажь». Серафима спасена, но счастлива ли? Завернувшись во вдовью черную шаль, сгорбившись, она сидит на краю сцены и на наших глазах превращается в старуху, опустошенную и одинокую. Нам показали комедию, «злодеи» оказались нестрашными, разум победил чувства, шампанское пузырится в бокалах, но в ушах звучит фортепьянная музыка, тревожная и быстрая. Так могла бы играть только глубоко чувствующая, страдающая, незаурядная женщина. Так могла бы играть Серафима Сарытова актрисы Юлии Скарги.

Анастасия Дудоладова

Нижний Новгород

Благодаря нынешним «Встречам в Одессе» между Балтикой и Черным морем вновь возник незримый мост, а на фестивальной афише появился спектакль «Страсти по дивану» Санкт-Петербургского государственного академического драматического театра имени В.Ф. Комиссаржевской.

Одесская публика не забыла прошлогоднюю встречу с актерами Северной столицы, показавшими тогда пьесу «Шесть блюд из одной курицы», в которой блистательно играла народная артистка России Галина Короткевич. А посему билеты на «Страсти...» были раскуплены еще в августе.

В пьесе Майи Тульчинской всего четыре действующих лица, причем все они - женщины, которым автор даже не дала имен, а только «1-я, 2-я, 3-я и 4-я». Внучка (актриса Александра Сыдорук), мама (заслуженная артистка РФ Неля Попова), бабушка (заслуженная артистка РФ Валентина Панина) и прабабушка (народная артистка РФ Тамара Абросимова). У каждой в прошлом своя любовь, своя трагедия, далеко не радостная жизнь.

Несколько поколений семьи обитают в квартире, где в центре гостиной давным-давно занял свое место старый громоздкий диван. Он уже не просто предмет мебели, а почти памятник, потому что, как надгробный камень, заставляет обитателей квартиры вспоминать: «на нем умерла бабушка». И если действующих лиц в пьесе М. Тульчинской четыре, то персонажей в спектакле режиссера-постановщика народного артиста РФ Георгия Корольчука, пожалуй, пять - старомодный диван вынужден быть свидетелем тех страстей, что бурлят из поколения в поколение этой семьи.

«Дорогой, многоуважаемый шкаф! Приветствую твое существование, которое вот уже больше ста лет было направлено к светлым идеалам добра и справедливости», - говорит Гаев в чеховском «Вишневом саде». Дивану из пьесы М. Тульчинской не так повезло. «Мне этот диван надоел. Видеть его больше не могу!» - в сердцах кричит одна из них. «Раз в году, когда у тебя бывает хорошее настроение, я предлагаю тебе выкинуть этот диван, на котором умерли все мои бабушки и на котором ты собираешься умереть мне назло!» - восклицает самая молодая из героинь.

Лирическая комедия по жанру, пьеса «Страсти по дивану» воспринимается скорее как психологическая драма. Понятно, почему героини безымянны - имена просто не имеют значения. В репликах каждой из них зрительный зал (в особенности его женская часть) улавливает до боли знакомые интонации, а в судьбах, которые автор дала легкими набросками, узнаваемые черты. И суть здесь, пожалуй, не в том, что в этом доме по каким-то причинам не задерживались мужчины, а в том, что в его стенах никому не хватало любви. Актрисы театра имени В.Ф. Комиссаржевской сумели передать в зал щемящую интонацию простой мысли о том, что это чувство нельзя откладывать на завтра.

Ольга Метелкина

Ставрополь

«Куклы» - спектакль-участник VII Международного театрального фестиваля «Встречи в Одессе» Калининградского областного драматического театра в постановке Вячеслава Виттиха. Перед этим молодой режиссер успел поставить его в Актюбинске, а еще ранее, в 2004 году он, будучи студентом ГИТИСа, увидел в Театре на Юго-Западе одноименный спектакль своего мастера Валерия Беляковича, в основу которого легла сильно переработанная самим Беляковичем пьеса Хасинто Грау «Сеньор Пигмалион». Описание такого долгого и сложного пути пьесы и спектакля неслучайно и заключает в себе один важный этический момент. Каждый раз, когда речь заходит о спектакле, имеющем под собой драматургическую основу, разговор о пьесе неизбежен. В данном случае не столь важно, какую позицию занимает режиссер по отношению к драматургу: сотворца, интерпретатора или снисходительного покровителя, - не упомянуть первоисточник практически невозможно. В случае со спектаклем Вячеслава Виттиха таким первоисточником, безусловно, является спектакль его учителя. При этом даже в большей степени, чем исходный текст, опять-таки практически полностью переписанный Валерием Беляковичем под свой театр и своих актеров.

На сцене разворачивается яркая история приезда необычной труппы сеньора Пигмалиона в маленький провинциальный испанский городок. Необычность труппы заключается в том, что она состоит из кукол, обладающих способностью не только разыгрывать удивительные представления, но и испытывать чувства. Хасинто Грау задумывал свою пьесу, написанную в 1930 году - крайне сложное для Испании время, - для демонстрации зыбкой грани между живыми людьми и их неживыми творениями, равно бессильными перед хлыстом тирана-хозяина. В переработанной пьесе, которую и использовал режиссер, приглашенный в Калининградский театр, акценты смещены в сторону вопросов искусства и перерождения куклы, обладающей способностью любить, в человека, а человека, теряющего эту способность - в куклу.

Зрительный зал Одесского академического русского драматического театра разделился на две неравные части: тех, кто видел спектакль Театра на Юго-Западе, и тех, для кого родственная ему стилистика оказалась в новинку. Простая сценография - практически пустая сцена, на которой полукругом стоят кофры для кукол, и согласующиеся с этой геометрией круговые мизансцены артистов, яркие костюмы и резкая порой музыка, броская и преувеличенная манера существования актеров - все это вполне отвечало заявленному в программке жанру спектакля - фарсу. Тем не менее, одним из главных недостатков постановки явилось отсутствие ритмически выстроенной структуры действия. Во многом по этой причине яркие и смешные номера кукол превратились в пошлые скетчи, а процесс взаимодействия их с живыми людьми, их символическое перемешивание и взаимопроникновение отошли далеко на второй план.

Всего этого лишен спектакль Валерия Беляковича, с неизменным аншлагом идущий на сцене Театра на Юго-Западе уже восемь лет. Повторюсь, речь не идет о сравнении двух спектаклей, речь о взаимоотношениях между постановкой Вячеслава Виттиха с ее первоисточником. На мой взгляд, важнее всего было понять направление и желания режиссера, вступившего в такой опасный (для спектакля) диалог. Но сделать это оказалось крайне сложно. Исключая менее значимые отличия на уровне мизансцен, сокращения текста, вставки малоубедительных номеров и прочее, хотелось бы отметить два самых важных. Первое - неспособность (или нежелание?) режиссера выстроить непрерывное изменение персонажей. Этот путь, заложенный в пьесе - зарождение жизни в куклах - решен режиссером как «переключение по щелчку», с мгновенной сменой образа и таким же возвращением в прежний. Что это? - лишняя демонстрация клиповости мышления или же осознанная пародия на него - так и осталось невыясненным. А второе - финал спектакля с простым и якобы снимающим все вопросы объяснением: «Все артисты на сцене были лишь куклами», увы, не оправдывает сделанные ошибки.

Но, несмотря на то, что диалог спектакля Калининградского театра со своим источником фактически не состоялся, приятно греет мысль о том, что труппа сеньора Пигмалиона продолжает свое путешествие по миру.

Дмитрий Хованский

Москва

Один час и сорок минут доброго юмора, томительно прекрасных воспоминаний о детстве, подсвеченных серьезными гуманистическими идеями - таков, если коротко, спектакль Игоря Славинского «Левушка» Киевского академического театра на Подоле. Он и закрывал VII международный театральный фестиваль «Встречи в Одессе». Прочитанный театром рассказ Анатолия Крыма «Левушка», о еврейско-русском мальчике и его таких разных бабушках, в свете современных религиозных скандалов и обид кажется чем-то утопическим, недосягаемым и давно потерянным.

Любовь к внуку Левушке напоминает перетягивание культурного каната. Два силача-ортодокса: украинская бабушка Даша (Лариса Трояновская) и еврейская бабушка Роза (София Письман) - обе с мастерски музыкальными акцентами - прививают свои традиции ребенку и враждуют люто между собой. Они перебивают друг друга песнями на идише и на украинском, кормят мальчика мацой и пасками, заманивают рублями в церковь и в синагогу. А Левушка (искренне сыгранный Артемом Мяусом) наслаждается их любовью и балансирует на детской качалке, что стоит во дворе: сегодня православие, завтра иудаизм.

В отличие от спорящих бабушек, режиссер, художники, актеры выступают заодно, достигая театральной цельности и логичности. Здесь каждая деталь содержательна и потому нет случайностей. Три жилых крылечка вводят в три мира: еврейский, советский и украинский. А бельевая веревка - главный коммуникатор между ними. На ней висят и расписной славянский платок, непременный церковный женский атрибут, и полотенца, превратившиеся в сцене в синагоге в талес - широкий шарф, которым покрываются во время молитв верующие (художник по костюмам Нина Руденко).

«Левушка» - рассказ о еврейском счастье (так заявлено в программке) превращается в рассказ о счастье вненациональном. Бабушек уже нет на свете, мальчик вырос, остались лишь воспоминания о чудесной стране, где была их любовь, еще не разрушенная синагога и еще не брошенная церковь; где свиток торы и иконы уживались в мире ребенка, и все колыбельные были равно родными.

Режиссер Игорь Славинский и художник-постановщик Мария Погребняк делают центральным, принципиальным местом дружественного объединения культур детскую качель. Левушка сидит посередине, лошадки уже не скачут вверх-вниз... А за спиной стали тени прошлого: любимые бабушки, друг Витька (Роман Халаимов), точильщик (Василий Кухарский), дворник (Мирослав Павличенко), все те, кто населял его странно прекрасное детство. Их реплики, свечи, песня в унисон венчают финал идеей, вселенской по масштабу: единство Бога, единство религий и единство человечества.

Киевский театр на Подоле создал удивительно светлую, добрую советскую Землю Обетованную. С тоской по ней покидали и мы зрительный зал.

Светлана Колесникова

Краснодар

Фотогалерея