Рыбинск. Время идти в театр
Золотые листья, небо, словно сошедшее с картин Тернера, мокрый асфальт... Да, это осень. Время идти в театр. Ведь каждую осень в городе маленький праздник: открывается новый театральный сезон...
Прошедший сезон в Рыбинском драматическом театре был серьезным, но не судьбоносным; нынешний, 188-й, обещает больше перспектив. Но и прошлый сезон принес участие и победы в трех фестивалях: «Арт-окраина» (Санкт-Петербург), фестиваль театров малых городов и «Родниковое слово» (Архангельск). Впереди целый букет премьер, причем самых серьезных - начиная с пьесы Н.В.Гоголя, о котором речь пойдет чуть позднее. А кроме Гоголя, в планах такие авторы, как Жан Ануй, Олег Богаев, Теннесси Уильямс, Лора Каннингем и т.д.
Перемены коснулись даже моментов комфорта - летом театр претерпел основательный ремонт, вследствие которого сцена и зрительный зал будут нормально обогреваться: системы обогрева давно уже пришли в негодность. Предвидятся и другие усовершенствования, в результате которых помещение будет соответствовать стандартам, принятым в ХХ1 веке, а не в середине века ХХ. За это уже надо благодарить городские власти и совет депутатов.
Действительно, если мы хотим иметь профессиональный театр, нужно учитывать все факторы. А настоящее время называют «временем профессионалов». Да, безусловно, театр по определению не может быть предприятием прибыльным, однако, во-первых, в его силах частично обеспечивать себя своими силами, во-вторых, слава Богу, есть категории выше шкалы «прибыльно - убыточно». И.П.Петрова, директор театра, прямо говорит: «Театр - лицо города». Рыбинский драматический ставит своей задачей высокую цель воспитания молодого поколения - согласитесь, сейчас это нечастое явление. По крайней мере, молодежь нашу хотят вернуть и приохотить к чтению, а это уже первый и, возможно, главный шаг.
Поэтому совершенно логично и естественно, что основная линия театра - сохранить и приумножить традиции. Поэтому провинциальные театры, и Рыбинский тоже, ориентированы прежде всего на классику, которая вечно современна и актуальна. Получается, чистой воды просветительство, хотя это слово слегка подзабыто в нашем обиходе.
Но не требуют ли традиции периодического обновления, модернизации?.. Даже, казалось бы, давняя традиция любой труппе иметь главного режиссера... С одной стороны, главреж для актеров - важнейшая фигура, на которую полагаются и всецело доверяют. С другой стороны, законы современного театра позволяют обходиться и без главрежа - приглашенными режиссерами, и тогда каждый спектакль - не просто постановка, но отдельный проект. И количество таких проектов сейчас увеличивается до 6 в год. То есть на подготовку каждой премьеры уходит максимум 2 месяца, иногда меньше. Сравните с прежними стандартами - полгода. Нынешний театр обязан быть динамичным, символизировать движение. Тут вспоминается цитата из Кэрролла - «нужно очень быстро бежать только для того, чтобы остаться на одном месте». Ну а чтобы попасть куда-то еще - помните, как надо бежать?.. То-то: вдвое быстрее...
Хотя это не значит, что театр не нуждается в главном режиссере. Но ведь удачный альянс труппы с тем, кто придет на эту должность, как любой счастливый союз, совершается на небесах...
Таким образом, несколько видоизменяются принципы работы. Актеры должны обладать большей самостоятельностью и гибкостью, пластичностью, а «разовому» (без «одно») режиссеру необходимо приезжать в театр уже с готовым видением спектакля во всех деталях. Целиком, а не только в том, что касается собственно режиссерской работы.
Или взять такой «новый» термин, как «математика спектакля». Говорят, что при правильно выстроенной математике спектакля он никогда не развалится и не утратит своей энергии. А термин... взят из Станиславского, да-да, Константина Сергеевича. Вот вам и вся «новизна»...
Эксперименты в театре - быть им или не быть? Как водится, в столицах экспериментируют больше, в провинциях - меньше. Да и характер экспериментов иной: вот, например, спектакль «Женишки», которым Рыбинский театр драмы открывает очередной сезон. Исходник - Н.В. Гоголь, «Женитьба». И ни одного слова оригинала не изменено, только нынешняя премьера - не классическая «Женитьба». Это именно свое прочтение пьесы московским режиссером Дмитрием Горником. «Личная версия» «совершенно невероятной истории» (таков подзаголовок Гоголя). Начиная с названия - не «Женитьба» и даже не «Женихи» (это первоначальное авторское название пьесы), а именно пренебрежительное «Женишки». И не комедия, а комедь, это более многозначное понятие. Здесь женихи не имеют цели жениться, а хотят попросту потусоваться-выпить-закусить и всячески развлечься... Много женихов - и ни одного мужчины. Но принципиальное отличие постановки Горника - образ Агафьи Тихоновны. Если в оригинале она ущербная старая дева, то в нашем случае - молодая, красивая, интересная женщина, которая не хочет идти замуж на первого встречного и ждет, как ни странно, настоящей любви. Разве это не норма?.. И в данном контексте неважно, что жених сбежал - она все равно пережила секунды счастья и прикоснулась к любви... Необычна и трактовка образа Подколесина - в «Женишках» это человек, только что вылезший из петли, куда полез... от скуки. По сути, суицидник. И он, как и другие женихи, шел свататься развлечения ради, не ожидая увидеть на месте невесты такую Агафью - истинную женщину. Ну а тема женского одиночества для нашей страны, увы, более чем актуальна.
Образ Агафьи Тихоновны, созданный Марией Сельчихиной, довольно ярок: это эффектная, страстная женщина, во всех отношениях заслуживающая настоящей любви и полноценной семьи. Да, она чересчур экзальтированна, даже нервна, в несколько декадентском ключе, но, очевидно, это происходит из-за ее повышенной чувствительности и слишком большой веры в прекрасные надежды. Если на протяжении спектакля комедь еще остается комедией - то есть смешным, забавным действом, то к финалу она превращается в подлинную трагедию, именно за счет рухнувших надежд и, в итоге, разбитой жизни Агафьи Тихоновны. Как-то незаметно наступает момент, когда становится не смешно, а очень, очень грустно. По-моему, Сельчихиной удалось передать зрителям эту свою боль, которая отозвалась в душах многих. А боль чаще всего - начало нового понимания, возможно - смены координат и системы ценностей.
Интересно было бы увидеть Сельчихину в какой-нибудь совсем неожиданной роли, например характерной. Хотя тут уж решают режиссеры, и, наверное, именно постоянный главреж мог бы раскрыть новые грани ее таланта.
Из вереницы женишков стоит отметить главного - того, с которым дело доходит почти до венца: Подколесина. Тоже вполне декадентский характер, только на иной лад. Если Агафье свойственны впечатлительность и нервность, ничуть не мешающие принимать решения и идти вперед, то его эти качества тянут назад: он мямлит, он трусит, он мечется. В результате выход в окно ему представляется путем более желанным, чем прогулка в церковь, под венец. А ведь, казалось бы, тоже были мечты о семье, о детях... но идеал «премудрого пескаря» (образ не Гоголя, но его соседа по стране и веку) оказывается сильнее. Сергей Молодцов в роли Подколесина очень органичен - такой современный, замечательно эгоистичный, инфантильный до крайности молодой человек.
Буксиром для нерешительного Подколесина служит его друг Кочкарев - эдакий мачо (Сергей Шарагин). Замечу, что Шарагину удаются самые разноплановые роли, и эта - не исключение. Развязный, дерзкий, нагловатый молодчик, который ловит кайф от того, что вершит судьбы других. А иначе зачем бы ему вся история с жениховством друга?.. Роль, если можно так выразиться, написана «крупными мазками». На фоне Кочкарева Подколесин выглядит еще более робким, с другой стороны, и Кочкарев на фоне Подколесина нагл и груб до отвращения.
Другие женихи, каждый на свой лад, стараются развлечься - что им неизменно удается. В отдельных сценах все происходящее на сцене напоминает натуральный шабаш, разве что без ведьм на помеле. Впечатление усиливает и разудалая музыка. Зато в начале и конце спектакля, в «общечеловеческом» финале, она, наоборот, очень лирична.
Каждый из женихов, по сути, призван олицетворять какой-то определенный человеческий порок. Нужно сказать, что актеры (Евгений Колотилов, Юрий Задиранов, Эдуард Иванов) делают это весьма убедительно, однако же, не перетягивая одеяло на себя, выдвигая на первый план Агафью Тихоновну.
Сваха - профессия довольно специфическая. «У вас товар, у нас купец» - это ее формула. В данном случае сваха (Наталья Левина) - это поистине торговец... людьми?.. Да нет, скорее их сердцами. Или их капиталами. Когда как повезет. Как любой менеджер по продажам, она отлично усвоила законы пиара, проведения презентаций и тому подобных акций. («Да ведь она лгунья, мой свет»...) Ну а сорвется сделка - сваха останется крайней, - так тут уж профессиональный риск, ничего не поделаешь. Изворотливость и находчивость - без них сваха пропадет. Левина играет по принципу «как бы это выкрутить покруче» - любые ужимки и прыжки свахе позволены.
Алла Смоленкова, исполняющая роль девчонки Дуняшки (хотя здесь она совсем не девчонка), привнесла сюда свойственные ей обаяние и иронию. Кстати, на мой взгляд, эта роль ей «мала» - она органично смотрелась бы даже в роли героини.
Еще хотелось бы отметить тетушку невесты (Галина Райкова). Вот она - золотая середина, гармония, здоровое начало. Как мне представляется, во всем спектакле тетушка - некая точка опоры. Незаметная - а зря. Становится ясно, откуда у Агафьи Тихоновны возникли ориентиры на вечные ценности. Ей бы еще теткину устойчивость...
Немного об общем впечатлении от спектакля. Начало мне показалось затянутым, динамика появилась ближе ко второму действию, а гуманность, которой так не хватает всем (и «им», то есть героям, и «нам»), - именно в финале, когда бедная, обманутая невеста, уже надевшая подвенечный наряд, остается ни с чем и ни с кем. Здесь режиссер «дорисовывает» сюжетную линию ее умопомешательством.
- Я готовился к этой работе более 20 лет, - говорит режиссер Д.А. Горник. - Я сделал современный вариант пьесы, не злоупотребляя приметами современности. Чтобы это было внутренне ново. А внешне... например, что касается костюмов - задача была такая: отдать дань классическому произведению, это около 5 %, остальное - костюм вне эпохи, можно сказать - современный гламурный костюм. Синтез. Все совпало. Мне очень хотелось бы, чтобы зритель читал все это. Потому что самое интересное - между строк...Пусть и актеры растут, и зритель подтягивается, учась понимать этот театральный язык.
Я спросила режиссера, что означает финал спектакля, уже не гоголевский: двое, юноша и девушка, встречаются - и проходят мимо друг друга. Встречаясь, не встречаются... Ответ был таким:
- Мы выводим сценический язык на самый доступный уровень: это современные ребята, каких миллионы, которые, встретившись, не замечают друг друга, и в итоге - несостоявшаяся любовь, нерожденные дети, несложившаяся жизнь... И это уже глобальные темы, способные спровоцировать дискуссию. В том числе среди школьников, педагогов, психологов. Чтобы молодежь училась понимать, что такое любовь, и ни с чем ее не путать.
В начале сезона ожидаются «гастроли по обмену»: к нам приедет Мичуринский театр, наши актеры поедут в Мичуринск. А какой же театр без гастролей?.. Гастроли по определению поднимают планку: это всегда движение, соревнование, сравнение. И еще такой момент: теперь, как в былые времена, есть возможность сотрудничать с приглашенными актерами. А в перспективе Рыбинский драмтеатр мечтает «привести» сюда какой-нибудь театральный фестиваль. Город хорошеет, становится привлекателен для туристов, так почему бы и не состояться фестивалю? Будем надеяться и верить. А в ожидании - посещать свой театр, радоваться его удачам, расти вместе с ним.
Фотографии Татьяны Петрушовой
Фотогалерея
Отправить комментарий