Жуковский. О театре "Стрела" и его премьере

Выпуск № 5-155 / 2013, В России

В 2012 году подмосковный театр «Стрела» для детей и взрослых празднует юбилей - десять лет назад он стал муниципальным. А началось все гораздо раньше: в 1984 году выпускница Театрального института имени Щукина, ученица Б.Е.Захавы Наталья Ступина, (заслуженный работник культуры РФ) создала в городе авиационной науки Жуковском драматический театр. Расположился он в старинном особняке. Шли годы, мастерство актеров оттачивалось, театр стал лауреатом областных, российских, международных фестивалей (Украина, Литва, Латвия, Тунис, Египет, Франция). В своем творчестве «Стрела» ориентируется на традиции русской театральной школы переживания, стремясь к яркой сценической форме. В репертуаре более 30 спектаклей: две трети из них - для детей. Предпочтение отдано инсценировкам русских народных сказок - «Царевна-лягушка», «Морозко», «По щучьему веленью», детской классике - А.С.Пушкин «Сказка о рыбаке и рыбке», С.Я.Маршак «Теремок», «Двенадцать месяцев», А.П.Чехов «Каштанка», А.Н.Толстой «Приключения Буратино», А.Линдгрен «Самый лучший в мире Карлсон». В репертуаре для взрослых театр также ориентируется на лучшие образцы классической драматургии и прозы: А.П.Чехов «Чайка», Н.В.Гоголь «Записки сумасшедшего»,

Ж.-Б.Мольер «Лекарь поневоле». Театр известен в Жуковском и за его пределами.

В «Стреле» всегда драматургу и писателю доверяли. Для коллектива театра имена Пушкина, Чехова, Гоголя что-то да значат. Как с этих позиций подойти к постановке гоголевской «Ночи перед Рождеством»? К тому же, это произведение не только множество раз рождалось заново на сценической площадке, но и испытало не одну экранизацию. А после колоритного киношедевра А.Роу 1961года, казалось бы, чем тут еще можно удивить? Что открыть нового?

А Наталья Ступина открыла и удивила. Нашла ту неведомую грань, которая защищает от «попсового» повтора, с одной стороны, от нарочитых переосмыслений и «переакцентировок», с другой. И не ударилась в так называемый «театр для себя», где режиссерский язык доступен пониманию немногих. Ступина создала настоящий «театр для людей» ( понятие Дж.Стрелера). Не банальный, не вульгарный, а художественный, светлый, радостный и радужный. Редко такое бывает, чтобы масса разновозрастных и разно образованных зрителей была довольна. Несколько показов - переаншлаги! Люди с восторгом рукоплещут. Сказано без преувеличений.

В основу спектакля легла известная инсценировка повести, сделанная Сергеем Женовачом. Благодаря режиссерскому замыслу Натальи Ступиной, в текст инсценировки «Ночи перед Рождеством» органично вплелись отрывки из «Вия» в сцене «Посиделок у Рудого Панька». Тревожная история про Панночку, рассказанная одним из казаков наивным девушкам и парубкам, сопровождаемая расплывчатой проекцией «кошмара» на заднике ( как «послеотбойные страшилки» в пионер-лагерях) будоражит и заставляет улыбнуться зрительный зал. Во время полета Вакулы на Черте над Петербургом актеры «создают из себя» этот «город-миф»: люди театра превращаются в дома, в фонарные столбы, в лошадей с каретами. В тот момент на сцене царит атмосфера гоголевского «Невского проспекта». Из чрева Петербурга возникают: Башмачкин с шинелью, Майор Ковалев в поисках носа...и «растворяются», поглощаемые мрачными «людьми-особняками». Воистину, чтобы понять литературный мир писателя, такого как Гоголь, в его сценической версии, мало одного единичного произведения. Через вкрапления текстов из других сочинений создается полнота впечатления от увиденного. Подается и мир Диканьки, «облюбованной» Чертом, и Петербург Екатерины Великой, и «черно-плащовый» мистический Петербург XIX столетия. Наблюдая за этим многоуровневым «миром», попадая под магию машущих «крыл-плащей», веришь актерам - это гоголевский Петербург! Гоголевская Диканька! Создается впечатление, будто размыкается круг пьесы и вы «купаетесь» в мире «театра Гоголя», который больше, чем «Ночь перед Рождеством». Это не уводит от главной действенной линии, наоборот, через аналогии показывает, как различным героям Гоголя, пусть по разным причинам, нужна какая-то вещь. Добиваться ее становится смыслом жизни, персонажи одержимы. Дайте Башмачкину новую Шинель! Майору Ковалеву - Нос! Вакуле - Черевички!

В спектакле Натальи Ступиной нет знаменитой «сцены с галушками». Это нисколько не обеднило действие. Здесь «трюкачество» в других эпизодах. В сцене «Зимняя ясная ночь» Черт, совершив «беззаконное дело» (украв месяц) почти фокусническим мановением притягивает к себе казаков. Далее манипулирует ими как марионетками на невидимых нитях: они под «его началом» тягают огромную бутыль варенухи, тащут шматок сала, вертятся, крутятся, в итоге вообще теряют ориентиры и способность мыслить.

Может это и не мистическое совпадение, но Черта играет Евгений Безбог! Вот такая случайная ирония. Евгений играет великолепно: виртуозно, легко, его движения напоминают то пластику кошки, то обезьяны. И с плечистым богатырем («почти медведем») Игорем Булгаковым, исполняющим Вакулу, они смотрятся парой настоящих семантических двойников (абсолютные противоположности, не могущие друг без друга существовать). Солоха - заслуженная артистка Московской области Ольга Андрианова - эдакая сибаритка, жаждущая услад, веселая эротоманка диканьского разлива. Смысл ее жизни - вечные наслаждения. Оксана (Наталья Прасолова) в отличие от Ведьмы Солохи - более цельная натура. Вектор любви Оксаны разворачивается за одну ночь (а ведь ночь-то волшебная!) ровно на 180 градусов: от «нарциссизма», всепоглощающей любви к себе красивой, к жертвенной и абсолютной любви к кузнецу Вакуле. Казаки - смешные, разнокалиберные, почти карикатурные, эти образы насыщают живописную картинку диканьской жизни.

Неожиданным и оригинальным выглядит эпизод с Екатериной Великой (Виктория Мельникова). Перед народом она появляется исключительно в виде портрета в полный рост, вставляя в картину, точнее в вырезанные, где надо, отверстия, лицо и руки. Когда портрет, а по сути одежду, фрейлины уносят, Императрица со своими «сахарными ножками» остается неглиже. Царица перед казаками в коротенькой сорочке - легкий и грациозный конфуз! В «сказке для взрослых» возможно невозможное.

Сцена диканьских «баб» - одна из самых гротескных. Лица, а если быть точным, по Гоголю, «рожи» селянок (С.Стародубова, Л.Шестоперова, Т.Орлова), да и сама сцена спора «утонул Кузнец или повесился» напоминают разговор ужасной «носатой» троицы уродов на переднем плане с картины И.Босха «Несение Креста». Только у художника герои - мужчины и гротеск подчеркнуто-мрачный, а в спектакле -добродушный шарж на традиционную фольклорную перебранку теток.

Надо заметить, что и с фольклором в спектакле Наталья Ступина обращается «нежно», ненавязчиво. Говорят актеры на чистом русском языке, на том языке, что писал Гоголь. Украинские песни звучат на чистом украинском, со всеми правильными звуками. Каждая пiсня - не дивертисмент, а часть действия. Это часть общего «узора», общего «сплетения» в картинке, где главная линия, как всегда, линия любви. И даже искушенный зритель, знаток классики, с напряжением следит: победит любовь Вакулы Оксану или нет, добудет ли он черевички, простит ли Чуб, отец Оксаны (Юрий Горбатиков) Кузнеца?

Сценография в спектакле также сочинена Н.Ступиной. Маленькие (как для кукол) хатки на высоких тумбах, звезды, приделанные к длинным шестам, посуда, с помощью которой Шинкарка (Мария Дьякова) «озвучивает» события - вся эта подчеркнутая театральная условность, создающая иллюзию, окунает в мир почти детской радости. Приемы не скрываются, а демонстрируются, будто нарочно делая из зрителя сообщника.

В спектакле «Стрелы» есть персонаж - Рудый Панько (Илья Просекин). Он сценический герой. Его образ, так сказать, многофункционален. Он не только нарратор, он сам и участник истории, и посредник между героями и зрительным залом. Наделенный авторским текстом, он скрывает в себе и писательский взгляд из вне. Это явление добавляет постановке, с одной стороны, «ответственности» за сделанный сценический вариант повести, а, с другой, создает дистанцию между оригиналом и его театральной версией, что в итоге дает почувствовать самоценность того и другого.

«Приезжайте к нам в Диканьку!» - слышится со сцены в финале спектакля. И правда, ловишь себя на мысли, что хочется приехать. Там так тепло, вкусно, узорчато, празднично, и все какое-то родное, наполненное живительными соками вечной радости бытия!

Фото Александра Ступина

Фотогалерея