Кемерово. "Ревизор", третий в истории театра

Выпуск № 5-155 / 2013, В России

Преприятнейшее известие - на сцене Кемеровского театра драмы состоялась премьера комедии «Ревизор» Н.В.Гоголя.

Безмерность и актуальность классики всегда давала простор режиссерской фантазии. «Натерпелся» за свои почти 180 лет со дня первой постановки и «Ревизор», разрываемый приверженцами от авангардного традиционализма до традиционного модернизма.

Режиссер Антон Безъязыков, которого после успешных постановок в театрах Сибири и Урала критика называет «надеждой молодой режиссуры», заявлял, взявшись за Гоголя, что будет ставить спектакль в классическом ключе.

И поставил - отважно, смело, весело и уважительно. Так, как он его, Гоголя, видит и чувствует сегодня.

Каковы они на сцене, «образы чиновничьей России в бессмертной комедии» - как некогда, да и теперь, формулируют темы школьных сочинений по «Ревизору»?

Жили припеваючи, пока, как громом, не поразило «пренеприятнейшее известие». Не боялись ни Бога, ни черта. Распоясавшись во всех смыслах, даже не в мундирах явились в дом городничего (А.Измайлов), который сам в домашнем халате, а одетыми, кто во что горазд. А потом приехавший из Петербурга мальчишка вселил в них великий страх. «Страшно, а от чего, и сам не знаешь», - шепчет Земляника (Д.Гильманов), когда, навравшись, наевшись и напившись, Хлестаков (И.Крылов) уснул. Знает и он, и все остальные казнокрады, взяточники, мошенники.

Так главным героем спектакля становится иррациональный страх, который, по сути, оказывается ревизором чиновничьих душ.

А.Безъязыков добивается неожиданности текста, хотя действие держится сквозного сюжета, не разветвляется на аттракционы. Возникает нормальный смех, без пресловутых слез. Так сыгран рассказ Бобчинского (М.Быков) и Добчинского (В.Пьянзин) о приезде ревизора, этих сиамских близнецов, внешне абсолютно разных, одержимых маниакальным желанием первыми выложить все городские сплетни. Вот городничий собирается в гостиницу на судьбоносную встречу, чуть не оставив на голове шляпную коробку взамен пресловутой наполеоновской треуголки. Суматоха, беготня, уничтожение компрометирующих бумаг - и потихоньку границы все еще разумного смещаются с основ - столы трансформируются в больничные каталки - и действие вместе с ними катится в сторону бреда. Заслуженный артист РФ В.Мирошниченко (почтмейстер Шпекин), Т.Шилов (судья Ляпкин-Тяпкин), А.Емельянов (смотритель училищ Хлопов), П.Макаров (частный пристав) оказались готовы не просто к сложной работе, а к некоему самоумалению, к существованию в ансамбле, и, создав действительно коллективный образ, не утратили своих актерских индивидуальностей. Концептуальность спектакля реализована через грандиозную во всех смыслах сценографию художника-постановщика Ф.Атмадзаса. Без метафорического тумана, то вырастает, то сдувается огромная, белая, шестиметровая конструкция. «Дутое» - вранье, обманка, воздушные замки, мечты быть не тем, что есть, прыгнуть хоть на вершок выше, чем тебе на роду написано и предназначено. Эта громадина заполонит сцену, трансформируясь то в величественный дворец с колоннами, очертаниями напоминающий театр драмы, то обернется стеной с окнами и дверьми или «Белый дом» уездного городка... А едва слышный от работающих насосов гул за сценой вносит ощутимую ноту абсурда во все происходящее.

В этих декорациях наступает звездный час Хлестакова, пустейшей «фитюльки», вертопраха, изголодавшегося за две недели безденежья, которому раз в жизни повезло так возвыситься. А ведь Гоголь - и режиссер Безъязыков вслед за ним - сделали все, чтобы не приняли Хлестакова за важное лицо. Однако приняли, вип-персоной сделали - и не тогда ли заложили основы нынешнего имиджмейкерства!

Роль Ивана Александровича Хлестакова - звездный час артиста Ивана Александровича Крылова, так свободно, азартно, упоенно играет он! Его Иванушка-Хлестаков - Иванушка-дурачок, переросток с всклокоченной «шатенистой» головой, борзой щенок на разъезжающихся лапах. Симпатичный, придурковатый, «без царя в голове» во всем: когда «пули отливает» в сцене вранья и в физиологическом смысле - хотя здесь явный перебор, когда волочится за женой и дочкой городничего - отличные работы Н.Юдиной и О.Шиловой. На Хлестакове-Крылове и в самом деле вины никакой. А что издевательское письмо другу Тряпичкину отослал, так ведь приблудного пса долго кормить надо, пока он отучится за руку цапать.

Финальную немую сцену, над которой ломают голову все режиссеры, А.Безъязыков «ампутировал». Не удержался «в классическом ключе» до конца, переписал Гоголя: сгинул городничий, пришел новый, но никакая ревизия не в состоянии изменить чиновно-бюрократическую российскую машину.

За почти 80-летнюю историю театра этот «Ревизор» - третий. И с третьей попытки высота взята. Думается, что спектакль займет достойное место в кемеровской гоголиаде и вдохновит зрителя на животворящий смех. Не столько над хрестоматийной коллизией и нарицательными персонажами, сколько, - как и задумывал великий знаток характера русского, над самими собой.

 Фото Родиона Гуденко

Фотогалерея