Негаснущий очаг / IX Международный фестиваль театров финно-угорских народов "Шумбрат, Майатул!"

Выпуск № 5-155 / 2013, Фестивали

Понятие «театр финно-угорских народов» появилось в начале 1990-х годов. Стремясь к национальной самоидентификации и пропаганде творчества своих народов, театры российских финно-угров вместе с зарубежными коллегами из Венгрии, Финляндии и Эстонии решили учредить международный фестиваль. Первый прошел двадцать лет назад в 1992 году в столице Удмуртии Ижевске. В 1997 году фестиваль получил поэтичное название «Майатул», что в переводе с марийского означает «огонь, сберегаемый в очаге». В течение многих лет монополию на его проведение «захватила» столица республики Марий-Эл Йошкар-Ола. Начиная с нынешнего года, по предложению большинства финно-угорских театров фестиваль стал «передвижным», и первым пунктом в его движении по стране стал Саранск - один из самых театральных городов России. Здесь в октябре 2012 года и состоялся IХ по счету фестиваль. На этот раз он, правда, несколько изменил название, к уже привычному для театрального слуха слову было прибавлено традиционное мордовское приветствие, в результате чего получилось: «Шумбрат, Майатул!» Базой нынешнего фестиваля стал Мордовский государственный национальный драматический театр. Судя по всему, коллектив театра и его директор Евгений Пулов после прошлогоднего фестиваля «Штатол» не только почувствовали вкус к проведению такого рода мероприятий, но и накопили определенный опыт. Поэтому за организацию нынешнего фестиваля им можно было поставить твердую пятерку. Открылся «Шумбрат, Майатул!» торжественным действом, в котором актеры театра вышли не сцену в образах мордовских эпических героев вместе с известным во всем финно-угорском мире  эрзянским и мокшанским ансамблем народной музыки «Торама». Продекламировав подобающие торжественному моменту славословия и оды, участники действа, воздев руки к небу, пригласили спуститься к ним на сцену богиню Тол-аву. Она, как известно любому финно-угру, является покровительницей «дикого» и печного огня, поэтому ее попросили благословить фестиваль, название которого, как уже было сказано, имеет самое прямое отношение к сфере ее деятельности. Языческая богиня не заставила себя долго ждать, спустилась с балкона театра и милостиво благословила «Майатул». После чего был зажжен «штатол» - родовая свеча мордовской земли, которая потом каждый вечер переходила из рук в руки руководителей театров - участников фестиваля.

Творческая часть была открыта спектаклем хозяев фестиваля по пьесе «Юстина» финского драматурга эстонского происхождения Хеллы Вуолийоки в постановке Владимира Долгова. Не могу сказать, что бытовая драма, главной темой которой является высокая жертвенная любовь героини и ее борьба за идеалы добра в жестоком и несовершенном обществе, вызвала восторг. Хотя в целом и по визуальному ряду, и по качеству актерской игры спектакль получился крепкий, добротный, рассчитанный на широкого зрителя. Особенно хочется отметить женскую часть актерской команды, в частности, Марину Аверкину, тонко и трепетно исполнившую роль заглавной героини, Екатерину Исайчеву, как всегда виртуозно перевоплотившуюся в девочку-подростка, и особенно Тамару Весеньеву, замечательно сыгравшую Сенаторшу. Своим исполнением Т. Весеньева напомнила дивных «старух» Малого театра, в ее прикованной к инвалидному креслу героине было столько любви, доброты, лукавства и радости бытия, что хотелось снять ее на видео и потом показывать молодым в качестве «учебного пособия» по мастерству актера. Причем главным в ее игре было не только обаяние и очарование немолодой мудрой женщины, но способность осмыслить всю роль целиком, сыграть не сиюминутное состояние героини, а процесс и логику развития ее поступков и движений души. Впрочем, столь точная «простройка» роли в данном случае была вполне ожидаема. Дело в том, что Тамара Весеньева в последнее время достаточно успешно пробует себя в режиссуре, подтверждением чему стал ее спектакль «Власть тьмы» по пьесе Л.Н.Толстого, о котором наш журнал уже писал. Мнение зрителей и корреспондента «СБ» совпало с позицией жюри: Тамара Весеньева за роль в этом спектакле была признана лучшей актрисой фестиваля.

Следующим участником «Майатула» стал спектакль «Последняя утренняя звезда» по инсценировке эпического романа известного хантыйского писателя Еремея Айпина «ХАНТЫ, или Звезда Утренней Зари». Создала его команда Театра «Катариинан камари» из финского города Коккола: авторы инсценировки Ари-Пекка Лахти (он же режиссер спектакля), Яркко Лахти (он же один из актеров) и Туомас Роунакари (актер и композитор). В предуведомлении к спектаклю авторы цитируют Еремея Айпина: «У каждого человека есть своя Звезда. По глубокому убеждению моего народа ханты, все добрые дела непременно взойдут Звездой Утренней Зари на небосводе». Между тем, главному герою ханту Демьяну в жизни нередко приходилось видеть и не очень добрых людей. Потому что «на земле и у самой земли - ниже верхушек деревьев - слишком много нечистого». Это становится понятно Демьяну только после его «отъезда» Вверх. Оттуда ему и его родным видно, что «оболочка земли напоминает туманное или пыльное облако - земля окутана облаком нечистым, о котором живущие внизу не подозревают». В таком туманном и пыльном облаке суждено было прожить на Земле Демьяну. В его жизни, как в зеркале, отражен трагизм бытия маленького народа ханты. Впрочем, наверное, как и любого другого: русского, финского или мордовского, ибо в истории каждого из них было зло, трагедии, отчаяние, рабство и безысходность. Ари-Пекка Лахти перед началом спектакля очень точно сказал: «У нас одно сердце». Поэтому, наверное, пронзительный хантыйский эпос о вере и безверии, о материи и духе, о том, как трудно быть Человеком, так живо отозвался в душах тех, кто был в тот вечер в зале. При этом в спектакле напрочь отсутствуют пафос, риторика и эпическая высокопарность. Театральный мир, созданный финской командой, достаточно условен и аскетичен. Но благодаря фантазии художника Маркку Хернеткоски он на редкость красочен, емок и разнообразен. Женский платок здесь символизирует образ любимой женщины, детские башмачки - маленького сына Демьяна, козлы для пилки дров превращаются в олениху и т.д. И тут же среди разбросанных по сцене березовых поленьев - современный музыкальный центр. Такая, на первый взгляд, эклектика вполне оправданна, потому что мысли, чувства и боль спектакля - на все времена. Таких не броских, но важных для театрального повествования находок в этом спектакле немало. И ты с удивлением видишь, как, казалось бы, из ничего: из воздуха, из «полувзглядов и полувздохов» актеров, из мельчайших деталей сценографии - рождается настоящий пронзительный Театр. Не могу не сказать о талантливой работе художника по свету Веса Лахти, который вместе с режиссером сумел создать особую образную атмосферу жизни хантыйского жилища, настроение и мысли его обитателей и гостей: званых и незваных. Наверное, создателям спектакля помогло то, что они в ходе работы в течение нескольких дней жили в лесу на стойбище в низенькой деревянной избушке, рубили дрова, ловили рыбу, готовили пищу, т.е. полностью окунулись в хантыйский быт. Особой похвалы заслуживают артисты, которые, как выяснилось, прекрасно владеют навыками особого стиля, близкого к брехтовскому театру. Каждый из них играет по несколько персонажей, а порой даже животных, и делается это легко, органично, без натуги и излишнего психологизма. Некоторым зрителям могло показаться, что финские актеры были порой чрезмерно сдержанны, отстранены и холодноваты. Но мне думается, что такие черты, на первый взгляд, диссонирующие с пронзительной историей жизни маленького человека, в данном случае очень точно соответствовали сути этого очень «мужского» спектакля. Однако в те моменты, когда действие доходило «до точки кипения», в актерах просыпались такая мощь, темперамент и страсть, что известная присказка про «горячих финских парней» казалась вовсе не шуткой. Не случайно оба актера - Яркко Лахти и Туомас Роунакари - получили на «Майатуле» приз за лучшую мужскую роль.

Спектакль с пугающим названием «Sugrierror.com» эстонского «Театра в соломенных стенах» (режиссеры-постановщики Анне Тюрнпу, Эва Клементс, Марта Колдитс) получил приз «Смелость сценического эксперимента». «Sugrierror.com» - это пьеса о финно-угорских проблемах. Авторы называют свое детище «игрой ассоциаций - экспериментом соединения финно-угорского менталитета и театра». Наверное, главная задача создателей спектакля, действительно, состояла в том, чтобы разбудить в зрителе некий ассоциативный ряд, образное мышление. Отчасти им это удается: в сдержанной и странноватой атмосфере спектакля зритель находит какие-то близкие его сердцу образы и мысли. Хотя иногда возникает подозрение, что участникам этого проекта было не так уж важно, понимает их зритель или нет. И что они создали свое загадочное действо, свой замкнутый мирок исключительно для самих себя. Ну и для некоторых посвященных. И в этом смысле зрелище выглядит абсолютно самодостаточным. На сцене читаются монологи a la Гришковец, демонстрируется народное искусство финно-угров - танцы, песни, присказки, показываются видеосюжеты о гибнущей природе родного края, а также воспроизводятся некоторые традиционные обряды: изгнание бесов, погребальное песнопение и т.д. В соединении традиций и современного мышления и состоит смелый сценический эксперимент «Театра в соломенных стенах». Надо отдать должное актерам: делают они свое дело в основном с чувством, страстью и даже с юмором. Кстати, актеры собраны со всего финно-угорского мира, и это придает спектаклю особую достоверность. Между тем, несмотря на некоторую медитативность зрелища и «сон разума», в который погружают зрителя участники спектакля, этот самый разум все же требует разъяснения некоторых метафор и образов. Автора этих строк не покидала мысль о том, что неплохо было бы иметь некое подобие либретто, чтобы хоть как-то разобраться в происходящем. Надеюсь, что представителям финно-угорских народов спектакль более понятен и близок по духу. Однако отдельные его эпизоды, думаю, без труда «прочитываются» зрителями всех национальностей. Например, уморительно смешная, хотя и отчасти скабрезная мансийская клоунада «Тулинглар» или видеосюжет об открытии очередной АЗС «Лукойла». О последнем следует сказать особо. На экране, установленном на заднике сцены, любительская камера демонстрирует зрителю новую бензоколонку с повязанной на въезде ленточкой, которую радостно разрезает шоумен районного масштаба, сообщая при этом, что сегодня на открытие объекта приехали «дорогие гости, коренные жители той земли, где течет эта нефть». Затем на экране появляется фольклорный коллектив, который прямо на заправочной площадке робко и уныло исполняет народные песнопения в честь этого «торжественного» события. Парадоксальный сюжет стал еще одним печальным свидетельством проникновения в нашу жизнь элементов пресловутого «общества потребления» и сочетания несочетаемого. Между тем, как показалось, в таком лобовом театральном «лозунге» было гораздо больше политики, чем искусства... Спектакль «Sugrierror.com», по утверждению его авторов, является подвижной субстанцией, претерпевая постоянные изменения своей формы. Поэтому хочется надеяться, что он со временем станет менее дидактичным и более зрелищным. Думаю, что его создателям следовало бы задуматься об изменении темпоритмов, сокращении безумно длинных пауз, что, на мой взгляд, может придать спектаклю большую динамичность и, если хотите, страстность. В целом же можно сказать, что серьезность намерений участников проекта была подкреплена серьезностью способов их реализации. Важно и то, что организаторам удалось собрать отличный ансамбль, где каждый актер был абсолютно убежден в правоте и необходимости своего дела. А это самое главное.

В спектакле Коми-Пермяцкого драматического театра им. М. Горького из г.Кудымкар «Миян Деревняын» («В нашей деревне») в отличие от предыдущего все было предельно ясно. Авторы и участники просто решили позабавить зрителя прелестным представлением по мотивам сказки В. Климова «Сизимок». Не буду рассказывать сюжет, он повторяется в тех или иных интерпретациях в сказках самых разных народов. Но, признаюсь честно, давно так не смеялся в театре, как на этом спектакле. Пьеса, написанная Анатолием Радостевым (он же - исполнитель главной роли придурковатого царя Сюткыля Быздыля), названа «посиделками в одном действии для детей и взрослых» и очень напоминает, с одной стороны, «Сказ про Федота-стрельца» Леонида Филатова, с другой, незабываемого современниковского «Голого короля». Именно в такой манере: незатейливой, наивной и ироничной, - создано коми-пермяцкое действо. И оформление его весьма аскетично и чем-то напоминает декорацию кукольного театра. Но назвать эти «посиделки» незамысловатыми не поворачивается язык. Потому что, как известно, «сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок». Если кто-то узнал себя в героях сказки и в задумчивости почесал «репу», можно сказать, что цель авторов и исполнителей достигнута! Особая статья этого искрометного действа - чудные кудымкарские актеры. Казалось, что они буквально купаются в легкой и жизнерадостной атмосфере спектакля, получая истинное наслаждение от происходящего. Конечно, есть в этом представлении и свои упущения. Как показалось, режиссеру-постановщику Анатолию Попову во второй половине спектакля не хватило фантазии для того, чтобы продолжить действие в столь же яркой и остроумной театральной стилистке, как в первой части. Актеры по инерции стали использовать уже наработанные приспособления, в результате чего спектакль несколько «забуксовал». Но это никоим образом не затмило общего радостного впечатления от коми-пермяцкого забавного зрелища.

К сожалению не могу сказать того же о спектакле-притче Горномарийского драматического театра из г. Козьмодемьянска «Суртвуй» («Домохозяин»), автор пьесы и режиссер-постановщик Алексей Луценко. Пьеса и спектакль, как следует из программки, были созданы по мотивам марийских народных сказок и воплощены на основе горномарийских традиций, обычаев и песенных обрядов. Действительно, зритель увидел в этом спектакле некоторые обряды, а также услышал неплохие песни, правда, воспроизведенные под фонограмму. Но в этой притче не было самого главного - театра. Было лишь примитивно преувеличенное изображение страстей, эмоций или реакций на то или иное событие пьесы. Что-то похожее по форме на «Свадьбу с приданым», но провинциального «розлива». (Прошу заметить: провинция в данном случае упомянута вовсе не в территориальном, а в стилистическом контексте). Словом, той магии, которой завораживает зрителя настоящий театр, в этом спектакле не было. Наверное, можно было бы посетовать на оторванность козьмодемьянских актеров и режиссеров от театральных центров (на обсуждении на мой вопрос, часто ли они видят спектакли других театров, артисты стыдливо опустили глаза долу). Однако очевидцы рассказывают, что спектакль Горномарийского театра «Анят тиды пуйырымаш» по пьесе Нины Садур «Панночка» на прошлом «Майатуле» в Йошкар-Оле вызвал восторг зрителей. Значит, есть у этого театра потенциальные возможности! Значит, способны его актеры работать в стилистике современного, а не закостеневшего соцреалистического театра! Значит, они в состоянии спеть хорошие народные песни «живыми» голосами, а не разевать рты «под фанеру», как это было в их нынешнем спектакле!

Как известно, марийский народ делится на две группы: горных и луговых мари. После горных, на «Майатуле» дошла очередь и до луговых. Марийский национальный театр драмы им. М. Шкетана показал на фестивале мюзикл «Юмынyдыр» («Дочь Бога») - пьесу, сочиненную Натальей Пушкиной по древнемарийскому мифологическому сюжету. Поставил спектакль главный режиссер театра Роман Алексеев. В отличие от своих земляков из горного края эта команда выглядела вполне профессионально. Причем, в глаза бросалась вышколенность актеров, прекрасный вокал и вообще отлаженность этого театрального «механизма». Но если предыдущий спектакль был рассчитан сугубо на «внутреннее пользование», то в данном случае чувствовалось явное стремление создать шоу «на экспорт». Это и подвело команду «шкетанцев». Потому что из чудного марийского мифа ушла марийская душа. Все было пристойно: и голоса актеров, (которые, слава Богу, пели «живьем», хотя и под «минус»), и их пластика, и костюмы, и декорация. Но не покидала мысль, что спектакль сделан по какому-то заезженному, изрядно надоевшему клише: в таком «розово-парфюмерном» стиле можно было поставить и «Графа Монте-Кристо», и «Ромео и Джульетту», и «Дюймовочку», и даже новогоднее представление на елке, в котором Юмынудыр могла бы стать Снегурочкой. Пусть не обижаются на меня замечательные марийские актеры, но я в который раз вспомню их блистательный музыкальный спектакль по шекспировскому «Сну в летнюю ночь», который был показан на «Майатуле» в 2006 году. В нем шекспировская история, рассказанная современным театральным языком, органично сочеталась с древними языческими традициями марийского народа. Недаром его создатели получили призы на нескольких фестивалях и даже Государственную премию Республики Марий Эл. В нынешнем же спектакле явно чувствовалось стремление поставить зрелище, не хуже, чем в Москве (а, может быть, даже в «самой Европе»!) В результате получилась нечто «среднеарифметическое», копия, которая, как известно, всегда хуже оригинала. Надеюсь, что читатель поймет меня правильно: под словом «копия» я имею в виду вовсе не плагиат, а стремление к некоей унификации, стандартизации сценических решений, что делает наши мюзиклы похожими друг на друга, как матрешки. Это касается и визуального ряда, и музыки. Уверен: имея такую роскошную труппу, можно и нужно было придать этому сказочному действу особый марийский колорит и в постановочном решении, и в характерах персонажей. Кстати, главную героиню играет прекрасная актриса Светлана Строганова, которая делает свое дело вполне профессионально, точно выполняя указания постановщика. Но, как мне показалось, она в этом мюзикле не реализует и десятой доли того, что в ней заложено природой. Тот, кто видел ее в шекспировском спектакле, а также в одном из вариантов упомянутого выше «Sugrierror.com» (мне удалось посмотреть этот вариант на видео), согласится со мной. Сколько прелести, очарования, народной мудрости и ядреного марийского юмора привнесла она в свою роль в эстонском спектакле! И как печально было полное их отсутствие в мюзикле...

В спектакле Национального музыкально-драматического театра Республики Коми из Сыктывкара «Ясэвэй» (Вожак), поставленном Светланой Горчаковой по ее же пьесе, напротив, задача состояла в демонстрации национальной самобытности народа Коми. Ижмо-колвинский эпос повествует о трудной жизни мальчика Ёрны, родственников которого из корыстных побуждений убивает мерзкий злодей Мандо со товарищи. Мальчик же с честью выходит из всех жизненных передряг, повзрослев, становится богатырем, находит негодного Мандо и учиняет над ним справедливую расправу. В финале зло оказывается поверженным, Ёрна женится на одной из своих спасительниц, словом, торжествуют справедливость и любовь. Как и в любой другой детской сказке, для характеристики героев здесь существуют только два цвета: белый и черный, т.е. герои - либо сугубо положительные c печатью благородства на челе, либо резко отрицательные - рычащие, верещащие дурным голосом и корчащие отвратительные рожи. Полутонов здесь быть не может! Думаю, что в соответствии с модной установкой этому спектаклю вполне мог быть присвоен возрастной ценз: например, 6 +. Считаю, однако, что в этом случае должен быть ограничен и «верхний» рубеж, ну, скажем, отнюдь не более 12. Ибо только неискушенное малое дитя может простить авторам такое количество нелепиц и несуразиц, которые пришлось видеть на сцене. Хотя, наверное, любитель гламура тоже похвалит это зрелище, ибо сцена порой напоминала подиум для демонстрации роскошных нарядов, отделанных дорогущими мехами, супермодных курток и потрясающей меховой обуви северных жителей. Даже несчастный дядя Ёрны Вэре, который по счастливой случайности не гибнет от стрелы злодеев и в течение десятка лет влачит жалкое нищенское существование в тундре, щеголяет в роскошных унтах, вызывающих зависть модников в зрительном зале. Довольно забавно выглядят также юные леди - спасительницы Ёрны, которые бродят по лесу в сногсшибательных манто и таких же, как у Вэре, унтах, собирая нежными ручками хворост для очага. Но, вероятно, таким был замысел постановщика, ибо в программке значатся помимо художника по костюмам еще три художника-модельера! Впрочем, не будем строго судить создателей этой немудрящей глянцевой сказочки, ибо они, наверное, хотели как лучше. Ведь существуют же ансамбли песни и пляски разных народов, и никто от них не требует логики и «правды жизни»: станцевали, спели, показали национальные костюмы, - и на том спасибо! Этим можно было бы закончить рассказ о спектакле театра Республики Коми, если бы не одно «но». В качестве «вспомогательного персонала» в нем действуют так называемые «коренные певцы», играющие на самых разных национальных музыкальных инструментах. Подобно хору в древнегреческом или традиционном японском театре, их функция состоит в музыкальном и вокальном сопровождении действия. В блистательной музыке и пении «коренных певцов» - Валентины Соколовой и Александра Ветошкина - было столько мудрости, непосредственности, юмора, любви к родному краю, северной удали и вольной волюшки, что они стали чуть ли не главными действующими лицами спектакля. Ради них ваш покорный слуга готов был даже пойти на серьезную жертву: пересмотреть еще раз «эпос» под названием «Ясэвэй», но регламент фестиваля не предусматривал игры на «бис». Жюри «Майатула» учредило специальный диплом - «Лучшее воплощение национальных традиций» - с формулировкой «за оригинальную адаптацию этнического фольклора к современности» и вручило его замечательным «коренным певцам» из Сыктывкара.

Авторы спектакля Государственного национального театра Республики Удмуртии «Дорвыжы» («Родные корни») тоже, наверное, хотели как лучше. Но если в предыдущем спектакле все же была рассказана более или менее последовательная история, то в этом зритель лихорадочно пытался нащупать хоть какую-то нить повествования. Но тщетно! Ибо «фэнтэзи по мотивам удмуртского эпоса», как назвали свое действо авторы, представляло собой комикс на темы исторических перипетий развития удмуртского народа. Причем, авторы решили переселить своих героев из сегодняшнего дня в прошлое, не выдумывая никаких машин времени и прочей атрибутики подобного рода. Находящиеся на сцене представители четырех поколений современных удмуртов, не мудрствуя лукаво, просто сказали друг другу: «А давай отправимся в нашу историю!» Сказано - сделано: через минуту они уже сражались с завоевателями и прочими недругами, защищая родную землю. После чего герои снова собрались вместе, о чем-то посовещались и снова отправились «в путь». И так - раз пятнадцать. Причем, каждому из судьбоносных этапов в истории народа в спектакле уделялось не более минуты-другой. К содержательной сумятице можно присовокупить еще и режиссерскую беспомощность. Ни одна роль не была должным образом простроена, и бедным актерам приходилось действовать на свой страх и риск. Для пущей важности в дело была пущена видеокамера, которая время от времени проецировала на экран, установленный на заднике, крупные планы героев. Однако понять, зачем это нужно, невозможно было ни во время спектакля, ни после него на традиционном обсуждении за круглым столом. Печально, что этим странноватым зрелищем фестиваль «Шумбрат, Майатул!» завершил свою работу.

Между тем, автор этой заметки, не желая заканчивать ее, так сказать, «за упокой», решил оставить напоследок рассказ о главном событии «Майатула» - спектакле «Черная песня» («Песы ар»), поставленном молодым режиссером Анной-Ксенией Вишневской по повести Татьяны Молдановой «В гнездышке одиноком» в театре обско-угорских народов «Солнце» Ханты-Мансийского округа - Югра. В «Черной песне» завзятый театрал нашел, пожалуй, практически все, о чем мечтало его взыскательное сердце. Во-первых, поразительная история, основанная на реальных фактах, но кажущаяся порой вымыслом. Во-вторых, мощная, совсем не женская режиссура. В-третьих, роскошная сценография и световая партитура. И, наконец, талантливая игра молодых артистов. Начну с истории. Известный ученый и писатель народа ханты Татьяна Молданова узнала от своей бабушки и рассказала в повести о жестоком кровопролитии в глухих таежных районах, так называемом «Казымском восстании», которое остается до сих пор белым пятном в истории Сибири. Речь идет о расправе в начале 30-х годов с жителями тайги, не желавшими подчиниться советской власти. Тогда был репрессирован и дед Татьяны. С тех пор никаких известий о нем не было. В жизни бабушки началась «худая череда» - один за другим стали умирать ее дети. Историки пишут, что только чудо и самоотверженность хантыйских женщин спасли казымских хантов от полного вымирания. А бабушка потом сочинила песню, которая вдохновила ее внучку Татьяну написать о трагической судьбе своего народа. В основу спектакля лег потрясающий документальный материал. Но «Черная песня» - это все же некий художественный вымысел: переплетение воспоминаний и снов главной героини Анны. Уходя в иной мир, она вспоминает свою жизнь, то, как пришло горе, как красноармейцы забрали ее любимого мужа Ювана и отняли охотничьи ружья, опасаясь, что Анна начнет стрелять в солдат. Как жить в тайге без оружия?! Как добывать пропитание?! Тем более, что на руках Анны осталось восемь детей, которых надо было кормить. А тут еще в стойбище повадился приходить волк, справиться с которым не под силу даже двум сильным собакам. Первым умирает грудной сын Анны. «Выгоревшим бором» стала она после этого. Но одна беда не ходит: в эту зиму Анна похоронила четверых своих детей! Высокая трагедия о жизни и смерти, о неравной схватке хрупкой женщины с жестокой природой, о том, как постепенно сжималось и слабело ее гнездышко, разрывает душу...

Спектакль сложен, тяжел и жесток. Режиссер Анна-Ксения Вишневская не пытается разжалобить зрителя. На крошечном пространстве в нескольких метрах от глаз зрителей (они сидят тут же, на сцене) разворачивает она свое трагическое театральное повествование. Главная героиня одинока в этом страшном мире, спасителен для нее лишь маленький островок - ее жилище, вокруг которого - тайга, снег, волки, смерть... Ее одиночество подчеркивается интересным сценографическим решением (художник-постановщик Вячеслав Зайчиков), в котором важна каждая деталь, каждый штрих. Кроме того, в спектакле используется «3D - мэппинг» московских художников Russian Visual Artists, воплощающий самые невероятные сны Анны. Говоря простым языком, это некие компьютерные технологии, позволяющие проецировать на сцену различные ее видения. Говоря еще проще, это какая-то магическая анимация, создающая впечатление, что Анна, действительно, находится на островке посреди океана (или тайги), вокруг которого снуют рыбы, носятся олени, валит снег, etc. Спектакль идет в вихревом ритме, такое впечатление, что режиссер вместе с Анной торопятся допеть свою «Черную песню», успеть высказаться, чтобы люди знали о том, что произошло с ней и с ее народом. Чтобы помнили... Хотя, наверное, такие темпоритмы не всегда оправданны. Иногда хочется вместе с героиней (вернее, героинями) остановиться, оглянуться, унять свою и их боль, вдохнуть полной грудью таежный морозный воздух, чтобы потом опять ринуться в этот трагический поток воспоминаний. Главную героиню играют три актрисы, символизирующие три ее разных возраста: Анна молодая (Екатерина Потпот), Анна средних лет (Марина Кашпирова) и Анна старшая (Евгения Молданова). Они очень разные и внешне, и внутренне, но их объединяет одна судьба, одна «Черная песня». Молодые актрисы, особенно Евгения Молданова, стараются не допускать в своей игре излишнего психологизма. Их Анна, наученная горьким опытом жизни, внешне сдержанна, хладнокровна и строга. И лишь глаза выдают боль, тоску и немой вопрос: за что?.. Остальные актеры, да и все те, кто этот спектакль создавал, также заслуживают самых теплых слов благодарности. Не привожу здесь все фамилии только потому, что ограничен объемом заметки. Скажу лишь, что теперь при любом удобном случае непременно поеду в Ханты-Мансийск, чтобы еще раз погреться в лучах театра под названием «Солнце».

Фотогалерея