Ярмарка молодежи

Выпуск №7-157/2013, Взгляд

Как ни странно, театры, что именуют себя продвинутыми, претендуют на жгучую актуальность и поиск сегодняшнего языка, - именно они молодых режиссеров не любят. Наиболее пропиаренные авангардисты - «Практика» (она же «Политеатр») и Театр.doc благополучно обходятся силами собственных худруков и к ним приближенных - лиц уже в возрасте. Даже Центр драматургии и режиссуры, который при его основателе Алексее Казанцеве и впрямь был магнитом для молодых, свои позиции утратил. Потеря - не в последнюю очередь из-за стремительного впадания в читки, метод крайне уязвимый. Достаточно напомнить о низком кпд: из 4-5 групп заведомо лишь одна получит право на полнокровный спектакль. А нередки случаи, когда до финиша не доходит никто - тогда результативность уступает даже эффекту паровоза. Так что на поверку с молодежью охотнее возятся в традиционных стационарах.

Естественно предположить, что в труппах, куда пришли молодые лидеры, работа с молодежью будет одним из приоритетных направлений: кто долго сам проходил в начинающих или на вторых ролях, тот даст возможность юным коллегам проявиться как можно раньше. Одно из громких назначений последних лет - М. Карбаускис, стало быть, яркий пример работы с молодыми, авторами и режиссерами. Действительно, за неполную пару сезонов выпущена на двух сценах дюжина спектаклей (хорошо, много актеров занято), только два из них поставлены самим худруком, еще в один он вошел (вроде как пристяжной), остальные подписаны иными фамилиями.

Среди них три молодых. Если о Туфане Имамутдинове, который уже выпустил несколько работ в Театре наций «СБ, 10» уже писал (о его дипломных «Записках сумасшедшего», зачем-то перенесенных на профессиональную сцену), то другие - абсолютные новички. Александр Коручеков, правда, ставил в качестве педагога (его «Незаученная комедия», попытка перенести на отечественную почву мотивы комедии дель арте, игралась на Малой сцене Вахтанговского театра), но со столичной труппой столкнулся впервые. Его постановка по пьесе известного израильтянина состоялась, однако молодой режиссер покинул стены Маяковки.

Удачнее - внешне - сложилась судьба у выпускника РУТИ Никиты Кобелева - его худрук театра пригласил поставить конкретную пьесу, победительницу каких-то конкурсов. «Любовь людей» идет на Малой сцене, в ней есть несколько хороших актерских работ и запоминающихся сцен, однако разлад между городским взглядом постановщика на деревенскую жизнь и сельской действительностью ощутим. Хотя, по заветам предшественников, совершались необходимые экскурсии и просматривались даже документальные фильмы о селе, привкус искусственности ощутим. Истекает он, разумеется, из текста пьесы (почему автор Никита Богославский, житель Минска, вздумал писать не о белорусской, но русской деревне, неясно), а преодолеть несовершенство драматургии Кобелеву не достало профессиональной хватки. История об отчаявшейся старухе, убившей садиста-мужа и скормившей тело свиньям, чтобы выйти за давнего своего воздыхателя, не выглядит убедительно, как бы ни старались актеры и что бы ни изобретал постановщик. Тем не менее, он стал штатным очередным Маяковки.

В качестве такового сделал капустник, посвященный 90-летию театра. Капустник, как известно, создание одноразовое, слепленное с большой долей импровизации, однако на сей раз под претенциозным названием «Девятьподесять» он вошел в постоянный репертуар. Зачем? - вопрос, на который можно предположить множество ответов, а как говорилось в одной неплохой пьесе, по сути это значит - нет ни одного. Начинается представление с довольно заурядной лекции, в которой сообщаются факты, театралам известные, а для случайных посетителей неинтересные. Потом действие переносится в гардероб, где стоят несколько рядов стульев и пара прожекторов освещает тех, кто исполняет миниатюры, из которых и состоит капустник.

Можно усмотреть некую связь между стилем исполнения и интерьером театра: в последнем на стенках дамские элегантные платья и мужские вечерние костюмы, к которым прилажены головы актеров и режиссеров. Вызывает это мысли о бренности, что перекликается с темами миниатюр. Написаны они еще одним представителем молодежного крыла (правда, уже получившим «Золотую Маску»), драматургом по имени Саша Денисова и включают в себя протоколы давних заседаний (персонажи - Луначарский, Мейерхольд и т.д.), воспоминания о тех, кто выходил на подмостки за эти десятилетия, а также рассказы работников цехов и т. д. Совершенно разношерстная мозаика в неприспособленных к тому же условиях поставила перед режиссером главную задачу - не дать зрителю соскучиться. Славное прошлое при этом отходит куда-то на столь дальний план, что его и не различишь, а исторические лица выглядят одно глупее другого. Поверить в то, что Мария Бабанова была абсолютной глупышкой, а Андрей Гончаров только и делал на репетициях, что впадал в истерику, можно - благодаря убедительным исполнителям, но вот насколько это даст благие результаты?

Зритель неискушенный и в самом деле подумает, что девять десятков лет в театре, носящем имя выдающегося поэта, ничего достойного не происходило. На том спектакле, который я видел, в финале вышел человек из публики (не подсадной) и сказал, что будет очень грустно, если у зрителей, которые не застали спектаклей А. А. Гончарова, останется впечатление, что тот лишь главным образом орал на сотрудников. Это оказался двоюродный брат Андрея Александровича - на его свидетельство можно положиться, но что делать тому же Станиславскому, которого тоже подали в шаржированном виде?

Неуважительное отношение к собственному прошлому чревато эффектом бумеранга: уже сейчас в зале на Б. Никитской немало публики, пришедшей повеселиться, радостным ржаньем встречающей популярных актеров - вне зависимости от того, что те делают на подмостках. Не тут ли причина чересчур многих полуудач последнего времени - и не только у молодых режиссеров?

Последним из начинающих - Алексей Кузмин-Тарасов, с провалом особенно обидным, поскольку «Маяковский идет за сахаром» должен был, по задумке худрука, открыть серию спектаклей, повествующих о том «горлане, главаре», профиль которого осенял и продолжает осенять труппу. Первопричина неудачи - опять-таки текст той же Саши Денисовой, который нельзя даже назвать пьесой, это заурядный литмонтаж воспоминаний, как самого стихотворца, так и его современников. Основной интерес автора сосредоточен не на стихах (памятное «я поэт, этим и интересен»), но на женщинах любвеобильного героя.

Режиссер добросовестно следовал за автором, что привело к странным перекосам: семнадцатилетний Маяковский панибратски обходится с Хлебниковым, который на десятилетие его старше. Впрочем, количество действующих лиц настолько превышает число участников, что часто вздрагиваешь, мысленно вопрошая актера: ты сейчас кто? Юные школьники, основная составляющая аудитории, боюсь, так и не смогут выяснить - кто же такой был этот верзила и за что его помнят и чтут. Тем более, что добавленная постановщиком сцена обсуждения этой проблемы самими артистами оставляет впечатление неизбывной фальши.

Похоже, смена лидера академической труппы дорогу, по которой входит молодая режиссура в профессиональный театр, скоростной трассой не сделала. Или Маяковка - все же исключение?

Фотогалерея