Молчаливый художник. / Кирилл Данилов

Выпуск №9-159/2013, Проблема

Молчаливый художник. / Кирилл Данилов

Кирилл ДАНИЛОВ. Мы знакомы давно. Помню его появление в Ташкентском театре имени Горького, где он должен был начать работу над современной пьесой. В то время он, еще студент Школы-студии МХАТ, приехал в театр на практику. Я, тогда молодой, начинающий режиссер, приступал к работе над пьесой У. Голдмэна «Лев зимой», и Кириллу Данилову руководство театра предложило поработать со мной. Так мы познакомились.

Первое впечатление. Молчалив. Говорит очень тихо. Заставляет прислушиваться к тому, о чем говорит. Умеет слушать, долго молчит, не отвечая, ничего не выдает сразу, никаких вариантов. Образован. Начитан.

Кирилл уехал в Москву, и мы потерялись на какое-то время. Встретились случайно в городе Кирове, в ТЮЗе, в котором Кирилл в ту пору был главным художником. Вспомнили друг друга сразу, хоть и не виделись больше десяти лет. Я смотрел спектакли Кирилла и видел, в какого замечательного художника он вырос.

По-разному складывалась наша жизнь. И в конце концов произошло то, что, видимо, должно было случиться. Кирилл Данилов был приглашен мною в Ярославский ТЮЗ, который я тогда возглавлял, на должность главного художника. Начался новый этап нашей совместной работы. Мы сделали вместе много спектаклей. Я помню начало работы над «Островом сокровищ» (по пьесе М. Рощина): поговорили недолго, много шутили, дурачились, договорились, как мне казалось, о каких-то общих вещах... И вдруг - макет. Восторг! Решение! Будущий спектакль стал сочиняться еще в макете. Это редкий случай, когда решение сочиняет художник, самостоятельно. И я с удовольствием пошел за ним.

Данилов много внимания уделяет форме будущего спектакля, ищет ее иногда трудно, вариантно, умеет отказываться от интересных, на первый взгляд, находок, а иногда решение приходит вдруг и сразу точно

Сценографическое решение пьесы А.М. Горького «Последние» (Ярославский ТЮЗ) - не просто хорошая работа художника, это - точное понимание режиссерского замысла. Художник создал обстановку, вид и атмосфера которой вступали в парадоксальное соотношение с довольно мрачной или, по крайней мере, тоскливой горьковской интонацией. Рождался неожиданный контрапункт зрительного образа и психологического состояния персонажей. Правда актерского существования была поддержана правдой сценической среды.

Кирилл Данилов использует разные фактуры, любит дерево, интересно работает с металлом и тканями. Очень важен для него цвет. Подробно работает с людьми, которые его декорации создают. Он вошел в театральный процесс, когда все великие сценографы нашей страны были на взлете своих карьер. Трудно было начинать в такой компании. И все-таки работы молодого, никому неизвестного художника незамеченными не оставались. Его оценили, о нем начали писать, отмечая талант и индивидуальность.

Данилов понимает сценографию как целый комплекс пластически выраженных конфликтов и ситуаций, заключенных в драматургии. Он хорошо чувствует особые связи, объединяющие идеи, темы автора и жизнь сегодняшнего человека. Он ищет подвижность в декорации, особый ритм. Иногда результатом поисков становится изящная стилизация, как в «Тартюфе» (Ярославский театр драмы им. Ф. Волкова), иногда - непригодное для жизни, искореженное, холодное пространство, как в «На дне» (Москва, Зеленоград, «Ведогонь-театр»);. Но всегда это конфликтно, как будто в предчувствии взрыва.

Данилов любит работать со светом и уделяет этому много внимания. Когда мы были помоложе, то свет ставили сами. Теперь с нами - художник по свету, но и Кирилл всегда рядом. Что-то тихо шепчет в ухо, они колдуют. Когда приходит на репетиции, садится позади меня и так же тихо предлагает обратить внимание на неточную мизансцену или невнятно выраженную мысль. Внимательно следит за тем, как режиссер выстраивает пластику спектакля. Иногда я слышу, как он хмыкает, это значит, ему нравится, а когда нет - сидит без движения, без реакции и только внимательно смотрит, потом вздохнет и уйдет курить.

Недавняя наша работа - «Борис Годунов» А.С. Пушкина (Костромской театр драмы им А.Н. Островского). Высокие металлические ставки из ржавого, местами прогнившего железа, в них - низкие двери-норы и узкие окна-бойницы. Ржавчина железных конструкций ассоциируется с красными, кирпичными стенами московского Кремля. Идея обрела полноту и значительность, когда замысел был воплощен в спектакль, когда на закованное в металл сценическое пространство вышел одинокий Борис Годунов, и огромная тень его в медленном движении как бы надвигалась на нас. Это была попытка максимально приблизить события пушкинской трагедии к зрителям, увести ее из мнимости площадного, якобы исторического пространства, придать действию современное звучание. Выразительная получилась декорация, красивая, но это была красота разрушения и смерти. Кирилл Данилов мыслит пространством. Но мыслит и временем.

Мы вместе работали в Санкт-Петербурге, Москве, Ярославле, Костроме, Самаре, Южной Корее. Как невероятно быстро летит время. Еще недавно молодой, худой, красивый, подающий профессиональные надежды - и вот уже грядет юбилейный год. Начинающий художник превратился в мастера и остался таким же худым, с вечной сигаретой в руке.

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.