Размышления в городе чистой зимы / Фестиваль "Йошкар-Ола театральная"

Выпуск №10-160/2013, Фестивали

Жители марийской столицы именно так называют свой город - и всем, кто оказался здесь в дни фестиваля «Йошкар-Ола театральная» пришлось убедиться в справедливости этих слов. Даром, что на дворе был конец марта, стихия во всю прыть сыпала мелкой крупкой и мела огромными хлопьями, а проглядывавшее между тем и тем солнце да белоснежные сугробы слепили глаза не по-весеннему. И все это до такой степени блистало свежестью и чистотой, что язык не поворачивался пенять на неурочность «зимнего дизайна». Не стоило бы начинать театральный обзор с банальной темы о погоде, если бы речь шла о каких-нибудь других, более урбанистических краях. Но только не в рассказе о столице Марий-Эл, где нам удалось ощутить не только могущество сил природы, но и ту поистине экологическую чистоту, которую привносят в жизнь здешнего театра его народные истоки (недаром самые яркие впечатления подарили те спектакли, где так или иначе звучали мотивы традиционной марийской культуры). А также соприкоснуться с проблемами, которые обусловлены этим важнейшим культурологическим влиянием - проблемами театрального языка и критериев его анализа.

Фестиваль-смотр лучших театральных премьер сезона, проводится в Йошкар-Оле уже двадцать лет, по его итогам вручается Национальная театральная премия. Залы в течение фестивальной недели были неизменно полными, аплодисменты неизменно бурными, а букеты на удивление многочисленными (активную, доброжелательную публику хочется назвать среди самых позитивных впечатлений этой поездки).

Нельзя не отметить, что марийский театр сезона 2012-2013 предстал в фестивальной афише вполне многообразным: национальная классика соседствовала здесь с современной драматургией, минималистическая антрепризная форма - с концептуальной условностью, яркие этнические мотивы - с отточенным академическим мастерством. Последнее впечатляюще продемонстрировал балетный спектакль Марийского государственного театра оперы и балета им. Э. Сапаева. В «Корсаре» А. Адана мы увидели и талантливую, бережную авторскую интерпретацию классической хореографии (постановщик балета Константин Иванов награжден за лучшую режиссуру), и чистые, артистичные партии Медоры и Конрада (Ольга Челпанова и Константин Коротков - как лучшие исполнители в балете). За роли второго плана были отмечены Александр Барачевский (Раб) и Светлана Паршина (Гульнара), специальным призом «Надежда» - Артем Веденкин (Невольник). Видеть на балетной сцене молодых, прекрасно оснащенных технически (без преувеличения, по самым «столичным» критериям), красивых артистов - всегда большое удовольствие, а йошкар-олинская труппа обладает всеми этими качествами в достаточной мере (несомненная заслуга того же К. Иванова - в прошлом солиста российского Большого, а сегодня - художественного руководителя и Марийского оперного театра, и организованной им балетной школы). К проблемным моментам можно отнести разве что не слишком слаженную ансамблевую работу кордебалета - но это, несомненно, преходящая проблема роста.

Представлению комической оперы Г. Доницетти «Viva la mamma» недоставало, на наш взгляд, режиссерской иронии и артистизма исполнителей. Особенности жанра, традиционно тяготеющего к острой характерной живости, не вполне были поняты и реализованы - артисты, аккуратно пропевающие свои ноты и одетые в скучновато-условный XIX век, сценография, воспроизводящая белые классицистские колонны и титанические складки малиновых портьер с золотыми кистями - во всем этом было мало буффонного и много «дежурного». Сюжет и вовсе незатейлив: бывшая певица Агата является на репетицию оперной премьеры, чтобы повлиять на театральное руководство и «продвинуть» свою дочь-дебютантку. Следуют скандалы, интриги, капризы, потасовки, финансовые неурядицы - но премьера в результате выпущена, Агата блистает в одной из ролей, все счастливы. Истинным (и довольно неожиданным) подарком для зрителей стала роль Агаты в исполнении баритона Дмитрия Романько - продемонстрировавшего и насыщенный эмоциональный тембр, и продуманно деликатную пластику, и редкостную (для такой комически гиперболизированной роли) актерскую органику. Этот персонаж фактически воплотил в одном лице всю специфику жанра, ни на полшага не перейдя черту между характерностью и вульгарностью. За что харизматичный артист и был заслуженно отмечен как лучший исполнитель оперной партии. Забавным парадоксом в этом свете выглядит то, что номинация «Лучшая мужская роль» на фестивале не досталась никому.

Специальный приз «Дебют» получила молодой режиссер Ольга Искоскина, поставившая в Горномарийском драматическом театре «Восемь любящих женщин» Р. Тома. Интерпретации популярного сюжета, пожалуй, не хватило того комедийного лоска, которого мы ждем от воплощений французской драматургии. Но, к чести актрис, они и не стремились «играть француженок», не прибегли к стилистике, иллюстрирующей «их нравы» - и потому исполнение выглядело вполне искренним. Героини иронического детектива в горномарийской версии оказались просто не очень счастливыми, обаятельными без стервозной чертовщинки женщинами, попавшими в опасный круговорот скорее от тоски, чем по велению алчности. А самой впечатляющей из них оказалась Бабушка в убедительном характерном исполнении... режиссера спектакля. Последнее не только порадовало зрителей, но и внушило надежду на рост актерской техники в последующих постановках театра (теперь им есть за кем тянуться).

Спектакль Республиканского театра кукол «Щелкунчик» тоже оказался режиссерским дебютом. И, надо сказать, Алексей Ямаев, шагнувший на кукольную сцену с драматической, приятно удивил деликатным уважением к законам жанра. При том, что «рождественская сказка», рассказанная нам в конце марта, не лишена постановочных проблем: в ней, например, отчаянно спорят довольно помпезная декоративная сценография, роскошно-карнавальные костюмы и ярчайше разодетые куклы. Но все это вместе, странным образом, не раздражало, а аккуратная работа артистов-кукловодов не могла не вызвать уважения. Отмечена премией была работа Владимира Никитина (исполнившего в «Щелкунчике» роли Дроссельмейера в живом плане и Гренадера в кукольном).

К сожалению, спектакль «Бедный Акакий» по мотивам знаменитой гоголевской «Шинели» - произведение режиссера-петербуржца Александра Стависского и художника Республиканского театра кукол Татьяны Батраковой - принес разочарование, предупрежденное уже текстом программки. «История одного привидения. Ужасающий аттракцион с элементами гиньоля, повествующий о загубленной душе, поддавшейся обаянию лукавого вымысла в самом вымышленном из всех городов мира (...) Как выжить в безумном мире хаоса, где никакая душа не может выстоять?» - формулировки поистине соответствовали увиденному затем на сцене. Двухактовый сценический сюжет оказался столь же излишне многословен, невнятен, перенасыщен необязательными цитатами и аллюзиями, в которых бесславно было утоплено какое-либо осмысленное высказывание (хочется верить, что в изначальном замысле оно все-таки присутствовало). Но, разумеется, отрицать пользу опыта работы с новым для театра материалом, в модных нынче синтетических приемах, было бы несправедливо.

Академический русский театр драмы им. Г. Константинова показал «Точку зрения» - пьесу В. Шукшина, которую поставил москвич Григорий Лифанов. В спектакле оказалось немало достойных внимания моментов: фантазийное пространство-трансформер (где интерьер коммуналки возникает на фоне плакатных облаков), остроумно вписанный в действие коллаж из советских песен (которым каждый раз хотелось подпевать), тщательная работа художника по костюмам (не только грамотно стилизованным в стиле эпохи, но и несущим очевидную образную нагрузку), азартные пластические мизансцены (будь то танец или драка). Увы, за полгода, прошедшие после премьеры, спектакль сохранил режиссерскую конструкцию, но не тон - «скатившись» с кафедры философской сатиры на «камчатку» банального анекдота «про алкоголиков». Пожалуй, лишь одному из артистов (Антон Типикин в ролях Соседа и Милиционера был отмечен как лучший исполнитель эпизода) удалось избежать этой незавидной трансформации.

Также в номинации «Лучшая эпизодическая роль» был награжден Артем Куклин, сыгравший Посла-Людоеда в спектакле «Про Федота стрельца» (Марийский ТЮЗ).

Среди позитивных впечатлений фестиваля - и внеконкурсный моноспектакль, который показал студент выпускного режиссерского курса СПГАТИ (мастерская Анатолия Праудина) Семен Пектеев. В самостоятельной, пока еще не слишком зрелой, но любопытной работе по мотивам трагедии Софокла «Царь Эдип» нашлось место и для работы со сценическим светом, и для пластического поиска, и для экспериментального речевого решения.

По поводу «Лучшей женской роли в драматическом театре» сомнений не было - всех безоговорочно покорила Светлана Никитина в спектакле «Марпа» Марийского Театра юного зрителя (режиссер Олег Иркабаев-Эйтан). Драматургическим материалом для моноспектакля послужила пьеса, созданная на документальной основе (автор - молодой журналист Владимир Матвеев), у ее героини существует реальный прототип - женщина, родившаяся в марийской деревне, пережившая трагические перипетии ХХ века, и оставшаяся в конце жизни наедине со своими воспоминаниями. Вот двор ее дома, старая липа, скамейка, стол, дома односельчан за низким заборчиком (художник Инна Луценко). А вот и сами односельчане - наивно сработанные куклы-манекены в национальной одежде, неподвижно и безмолвно выслушивающие почти эпический рассказ Марпы, обращенный то ли к ним, то ли к зрителям. Кажется, что мы смотрим на витрину краеведческого музея, где неведомо как ожила фигура пожилой женщины, в судьбе которой отразилась судьба всего народа. Женщины самоотверженной и беззащитной, вопреки всему не утратившей способность любить, петь, целомудренно и нешумно радоваться жизни. Молодая актриса выстраивает роль мастерски тонко, не играет «старушку», не старается подробно обживать объемный, почти публицистический текст и немного избыточные сценографические детали. Ее персонаж, несомненно наделенный этническими самобытными чертами, словно выходит в область общечеловеческую - только там и возможно то достоинство, та стоическая ирония, с которыми Марпа повествует о событиях своей жизни, предвидя ее скорое завершение. Финал спектакля на первый взгляд выглядит устрашающим и довольно спорным: сначала поворачиваются безглазыми лицами к героине и зрителю манекены, потом следует затемнение, а когда свет включается вновь, мы видим и саму Марпу - такой же манекен, сидящий за столиком... Сразу вслед за живым монологом героини сложно переключиться, чтобы обнаружить логику этой сцены. Месседж создателей спектакля догоняет позже: «Оглянитесь вокруг, и вы увидите совсем рядом такую же «уходящую натуру», которой нельзя дать исчезнуть бесследно, превратившись в неодушевленный экспонат. Успейте услышать ваших бабушек, пока они еще с вами!».

Неожиданно сложное впечатление вызвал поначалу спектакль Марийского национального театра драмы им. М. Шкетана «Морко сем» («Моркинские напевы», специальный приз жюри «За сохранение национальных традиций»). Перед нами предстала то ли сцена заводского клуба 1950-х, то ли кинопавильон той же эпохи: писаный задник с величественными пейзажными просторами, бутафорский костерок на переднем плане, мелодраматический сюжет из колхозной жизни, артисты в мизансценах, словно сошедших с полотен эпохи соцреализма... Довольно скоро, наблюдая и за действием, и за тем, как реагирует на него заполнившая зал публика, понимаешь: сценический текст полон самобытной поэзии и адресован в первую очередь тем, для кого ясен и важен содержащийся в нем культурный код. Вот, в центре сценографической композиции, высокие, сплетающиеся ветвями деревья, береза и сосна - так же, в центре сюжета, и мотив любви, которую пронесут главные герои через все горести. Вот к красавице, озорной певунье Манюк (Алина Егошина) сватается зажиточный бригадир, а ее сердце отдано деревенскому гармонисту Микале (Сергей Данилов), но прежде, чем состоится их свадьба, обоим придется пройти немало испытаний - чем не сказочная фабула? В сценах сватовства, проводов на войну, посиделок молодежи у костра, даже в текстах фронтовых писем - везде отголоском, а то и ведущим голосом, звучит национальный миф. Да и главный герой, гармонист Микале, герой-разведчик, потерявший зрение на войне, но не утративший человеческого достоинства и творческой одержимости - фактически персонаж современного мифа. Автор пьесы, один из любимейших марийцами писателей Миклай Рыбаков (1932-2004), положил в основу сюжета судьбу самодеятельного композитора Михаила Степанова, сочинившего хорошо известную в Марий-Эл песню «Морко сем». Режиссер Роман Алексеев избрал постановочный язык, в большой мере адекватный материалу, деликатно раскрывающий его смыслы - на сцене сменяются «живые картины» из жизни моркинцев, для которых необходимы и особая логика актерского существования, и целомудренно-величавый ансамблевый рисунок. Кому-то этот язык (вполне справедливо) покажется архаичным или даже простоватым, и такое впечатление будет основано преимущественно на незнании контекста... Но, в независимости от культурного багажа и театральной школы, нельзя не залюбоваться тем, как носят марийский костюм артисты, не заслушаться, как они поют.

Как показала дальнейшая программа, артисты Театра им. Шкетана прекрасно владеют и эстрадным вокалом - в этом убедил мюзикл «Юмынÿдыр» («Дочь Бога»), получивший Гран-при фестиваля. Успех, которым увенчалась эта попытка современного прочтения «древнего марийского мифа, созвучного всем финно-угорским народам», нельзя назвать вполне безупречным (к проблемным составляющим спектакля стоит отнести низкое качество звуковой техники, очевидную мизансценическую нечеткость в сценах национальных танцев, отчасти банальный видеоряд на заднике - последнего, впрочем, избежать удается мало кому из постановщиков). Напрасно было бы также требовать от исполнителей «бродвейского драйва» - он вряд ли был бы уместен в данном конкретном случае (история о наших молодых современниках, перенесшихся в мир легендарных предков, вероятнее всего, многое потеряла бы в достоверности и чистоте смысла, превратись она в «американистый» экшн). Но при этом художественная целостность спектакля не вызвала сомнений: сюжетные линии, связывающие героев в логике пантеистического мифа; лаконичная, и притом максимально осмысленная сценография (художник-постановщик Сергей Таныгин); стильно выдержанные фантазийные и аутентичные мотивы в костюмах; и просто великолепное по драматическим и вокальным краскам актерское исполнение. К сожалению, формат обзорной статьи не позволяет описать это впечатляющее действо так подробно, как оно того заслуживает.

Что сказать в заключение? Приехав в Йошкар-Олу, знакомясь с марийским театром, национальными традициями, бытом и ландшафтом, неленивый и любопытный почерпнет много интересного, совсем не лишнего для своей творческой и научной картины мира. Возможно, кто-то почувствует себя неуютно, оказавшись на территории древнего мифа, с его архаично ясными представлениями о мире, о Небе и Земле, о Красоте, о Жизни и Смерти, в которых не так много хитроумных полутонов и нюансов. Слишком уж укоренился в столичном менталитете страх прослыть «пафосным», недоверие к крупным категориям, стремление разъять их на бытовые мотивации, разоблачить, адаптировать к стандартам техногенного комфорта. И тут уж главное - не торопиться выносить мастеровитое суждение, а попытаться рассмотреть проблему... хотя бы как филигранно точные узоры марийской народной вышивки, словно излучающие первозданную витальную мощь.

С закрытием фестиваля очевидно, что вопросы не исчерпаны, а лишь ярче обозначены: современный сценический язык, способный адекватно воплотить этнически самобытное мироощущение в марийском театре только формируется. Пожалуй, огромным достижением можно было бы считать уже сам факт осознания того, что лексикон академической театральной школы (несомненно ценный как база профессионального мастерства) не может быть канонизирован в качестве универсального для национальных театров. И привычные театроведческие критерии, при условии такого осознания, уже не смогут претендовать на абсолютную объективность - критике придется куда более активно, чем это было традиционно принято раньше, обратиться к культурологии, этнографии, семиотике, этнопсихологии и другим, вполне смежным, областям знания.

Понятно, что масштаб этих задач огромен, и немедленного его освоения ждать не стоит. Тем любопытнее будет наблюдать за процессом их решения, который, хочется верить, будет прогрессивным и успешным.

Фотогалерея