Валентин Клементьев: "Меня устраивает степень моей неузнаваемости"

Выпуск №2-162/2013, Лица

Валентин КЛЕМЕНТЬЕВ - народный артист России, ведущий актер МХАТа им. М. Горького. В минувшем году он отметил свое 50-летие.

В преддверии юбилея мы договорились с ним встретиться в 19 часов. Минута в минуту он был на месте. Я растерялся, не узнав артиста. Я видел его в спектакле «Комедианты господина», где он играл короля Людовика XIV, И ожидал увидеть актера примерно таким же - с избыточным весом, слегка обрюзгшим, что было бы простительно для его возраста. Но передо мною стоял стройный, как юноша, высокий, под два метра, мужчина весьма спортивного телосложения. Волевое лицо, проницательный и одновременно открытый и доброжелательный взгляд органично дополняли картину: ничего общего с Людовиком XIV.

- Глазам не верится!- не удержался от реплики я, пораженный несходством.

- Ничего удивительного, - опустил меня с небес на землю исполнитель роли. - Просто сценический образ требовал определенной пластики. Опять же костюм, грим...

- А голос?! Он у вас едва ли не на октаву ниже, чем у вашего персонажа. Как вам это удается, особенно - елейные нотки, бархатистый голосок безобиднейшего на вид человека, каким поначалу предстает в спектакле Людовик XIV, оказываясь впоследствии сущим палачом, изувером-инквизитором?

- Изменить голос - в этом нет ничего сложного. Этому учат в любом театральном вузе. Профессия актера обязывает быть разным.

- И все равно удивительно! В спектакле по пьесе Горького «На дне» вы играете Сатина. И опять меняете голос, если можно так выразиться, на 180 градусов! Баритон у вашего Сатина хриплый, надсаженный. А «уголовные» интонации выдают в нем человека с тюремным прошлым.

- Я следовал тексту и заданию режиссера. В пьесе есть намек на уголовное прошлое Сатина, постановщик спектакля Валерий Белякович решил сделать эту черту доминирующей в характере персонажа - отсюда наш Сатин с его манерой речи и поведения, что является, в некотором смысле, приметой нашего времени: в моде татуировки, почти тюремная «крутизна». Мой персонаж разве что не растопыривает пальцы веером, а в остальном это чистой воды уголовник, живущий не по принципам, а «по понятиям».

- И, несмотря на это, ваш Сатин вызывает у зрителя сочувствие. В характере Сатина «прочитывается» физический надлом, нравственное страдание. И это при том, что он пытается скрыть их, в отличие от словоохотливого бунтаря Пепла, упивающегося своим бунтарством, как играет его Максим Дахненко.

- Сатин в моем представлении - заблудившийся в жизни человек. Ему нет выхода к добру, к свету. Его душа рвется к свободе, но он понимает, что все попытки напрасны. Его удел не жить и даже не существовать, а заживо догнивать на дне общества.

- Насколько эта внутренняя борьба, по вашему мнению, актуальна для современного зрителя?

- То время и день сегодняшний - во многом схожи. Я стремился показать нынешнего человека в современных условиях. Что-то, наверное, привнес от себя, следуя режиссерской трактовке. Но об этом судить лучше не мне, а автору постановки.

- Вы заняты практически во всех основных спектаклях театра, играете наиболее сложные многоплановые роли. Вы и Лопахин в «Вишневом саде» А. Чехова, и Муров в «Без вины виноватых» А. Островского, вы же Рюи Блаз в спектакле по одноименной пьесе В. Гюго, прокуратор Иудеи в «Мастере и Маргарите» по роману М.Булгакова... Всего за годы работы во МХАТе им. М. Горького вами сыграно более двадцати заглавных ролей репертуара. Есть ли среди них особенно любимые?

- Я стараюсь делать свою работу честно вне зависимости от конкретных ролей. Надеюсь, мне это удается.

- Вы народный артист России, лауреат премии им. В. Розова. Что означают для вас эти звания?

- Я достаточно скромно отношусь к себе как к артисту. Поэтому такое признание заслуг для меня не столько поощрение, сколько обязанность работать как можно лучше, с полной отдачей. То есть это, прежде всего, ответственность.

- Вы пришли во МХАТ им. М. Горького двадцать с лишним лет назад и больше не меняли своего выбора. Почему?

- Работать рядом с Татьяной Дорониной - большое счастье. Как художественный руководитель она совершает подвиг, продолжая традиции, заложенные Станиславским и Немировичем-Данченко. В наше время это крайне трудно. Как актриса Татьяна Васильевна всегда привлекала мое внимание. Я был на всех ее спектаклях еще в то время, когда она работала в театре им. Вл. Маяковского. Я всегда понимал, что Доронина - уникальное явление в русском театре.

- Вы успешно совмещаете работу актера с другими театральными обязанностями. Были заведующим труппой, начальником режиссерского управления. Сегодня вам доверены организационные вопросы театра. Чем вызван ваш интерес к несценической деятельности?

- Такая работа дает мне возможность общения с Татьяной Васильевной вне сцены. Она удивительный, интереснейший человек.

Не первый год я являюсь ответственным за вводы в спектакли. Однако у меня нет тяги руководить, командовать. Также я никогда не стремился выступать в роли режиссера. Просто кто-то должен делать и эту работу. Мне доверили, и я стараюсь оправдывать доверие сполна во всем и везде.

- Об актерской профессии вы мечтали с детства или пришли в нее случайно?

- Скорее, второе. Окончив в Москве школу с математическим уклоном, я какое-то время учился на факультете прикладной математики в одном из московских вузов. Мама - инженер по образованию - хотела видеть своего единственного сына в серьезной по тем временам профессии, и я терпеливо грыз гранит науки. Возможно, был бы со временем профессором математики, но вмешалось одно обстоятельство. Девушка, которая мне тогда нравилась, закончила школу и подала документы для поступления в ГИТИС. Мне хотелось быть рядом, и я, бросив технический вуз, стал поступать вместе с нею. Приняли с первой попытки.

- Незаурядные внешние данные и врожденный артистизм сделали свое дело?

- Приемную комиссию подкупили мой абсолютный музыкальный слух и профессиональное умение играть на гитаре.

- Девушка тоже поступила?

- Да. Но спустя какое-то время что-то разладилось в наших отношениях, и вскоре они вовсе сошли на нет. Интерес же к театру, наоборот, усилился, стал занимать все мое время. Четыре года учебы пролетели незаметно. Нужно было куда-то трудоустраиваться. В Москве в то время шел 1983 год - существовало 37 стационарных театров (сегодня наверняка более сотни). Я понимал, что ни в одном из них серьезных ролей мне не дадут: знания есть, но нет опыта. И пошел работать в Областной театр драмы.

- Этот театр находился на периферии актерского внимания. Но вместе с тем он был самодостаточным и прекрасно существовал в своей нише.

- Совершенно верно. Не имея собственной сцены, мы гастролировали по стране по 4-5 месяцев в году. И везде были аншлаги. Сегодня такой театр возможен только с расчетом на «звезд». Но тогда отсутствие «звездности» облегчало работу коллектива. Весь молодой состав прошел мощную театральную школу, играя в спектаклях то главные, то второстепенные роли мирового репертуара.

- Недавно Областной драматический возглавил Сергей Безруков. Сулит это театру, на ваш взгляд, какие-либо перемены?

- Думаю, да, и не малые. Хотя это давно уже другой театр. Наше время, как и любое другое, увы, не повторится.

- В вас говорит ностальгия, тоска по утраченной юности?

- Может быть.

- В те годы вы много снимались в кино...

- Было дело! Был даже момент, когда я в один день искупался между съемками сразу в трех морях - Черном, Азовском, Балтийском.

- В тот период вы снялись во многих полнометражных художественных фильмах: «Документ Р», «Долгая память», «Полтергейст-69», «Хмель», «Вам задание» и других. Почему вас нет на киноэкране сегодня? Перестали приглашать?

- Периодически предложения поступают. Но еще ни разу не было материала, ради которого имело бы смысл принять участие в фильме. А просто сниматься - мне этого хватило в молодые годы.

- Вас не прельщают лавры востребованного киноактера?

- Меня вполне устраивает степень моей неузнаваемости. Я хорошо знаю, что такое - работать по 20 часов в сутки. И преклоняюсь перед теми, у кого есть на это силы. У меня их хватает только на театр. Я даже готов признать свою профнепригодность для кинематографа - для кино сегодня меня как бы не существует.

- Вы столь не амбициозны?

- Все зависит от того, как позиционирует себя человек, на что претендует. У меня не большая квартира, но и не такая уж маленькая. Автомобиля моего мне тоже достаточно: не самой дорогой марки, но он всегда доставит меня из пункта «А» в пункт «В». Иногда мне даже кажется, что я обладаю излишними благами - в том смысле, что мог бы обходиться и меньшими.

- Что это, христианская этика? Из аналогичных побуждений вы сотрудничаете с издательством Новоспасского монастыря «Радонеж» и его звукозаписывающей студией, в которой при вашем участии в качестве чтеца выпущены в формате мр3 «Жития святых», целый ряд сказок для детей и другая художественная и духовная литература? Я знаю, что, помимо прочего, вы ведете литературные вечера в ЦДЛ...

- Литература - мое хобби с детства. Я люблю книги. Как был книжным мальчиком, так им и остался. А еще я «законченный» дачник: при первой же возможности уезжаю из Москвы на свой подмосковный садовый участок и провожу там свободное время, которого всегда не хватает. Грибы, рыбалка, пешие прогулки помогают восстановить силы и обострить восприятие жизни. Для артиста и человека это не маловажно.

Фотогалерея