Ты их любишь маловато... "Слуга двух господ" в Новокузнецком драматическом театре

Выпуск №6-166/2014, Молодая режиссура

Самое сочное послевкусие премьерного спектакля «Слуга двух господ» по пьесе Карло Гольдони, поставленного молодым режиссером Артемом Терехиным в Новокузнецкой драме, оставляют сцены массовой карнавальной стихии. Комедия поставлена как объемное полотно с участием практически всей труппы. Состав действующих лиц увеличен придуманной массовкой - горожанами Венеции. По накалу страстей, лихости и темпераменту этих массовых персонажей, а также возвышающейся в центре сцены конструкции-дома, иронично и отдаленно напоминающего Вавилонскую башню (художник-постановщик Евгений Лемешонок), можно предположить, что сцены эти вписаны в композицию спектакля для выражения мысли о вечной разобщенности людей, их агрессивной взаимной гордыни. Но массовка уводит нас от этого теоретического и умозрительного предположения и действует совсем иначе: ее задор, театральные представления странствующих актеров и вольные танцы (хореограф Татьяна Безменова) сообщают спектаклю колоритный и восхитительный дух карнавальности, а великолепно выполненные костюмы и бутафория - атмосферу и аромат эпохи.

Символом этого массового уличного фейерверка становится яркий дуэт бродячих актеров, которые по праву занимают место актеров-протагонистов. Живописная парочка нескладной рослой Артистки (Юлия Костенко) и невысокого Артиста (Олег Лучшев) выглядит совершенно гармонично и вызывает в зрительном зале теплую волну отклика - то наивной экспрессией своего маленького уличного театра, то тонким эффектом отражения сюжетных событий. Своей естественной погруженностью в материал и ненавязчивой стихией игры они не гасят, не ограничивают, а тонизируют наше воображение. Кстати, и приводя его к традиционной стилистике комедии дель арте. Попытки использовать эту эстетику в спектакле заявлены, но не проработаны, именно актерски не проработаны. Сами-то актеры пытаются существовать в игре, легкости, масочности, но невольно соскальзывают в шутовство и кривлянье.

Увы, такая нынче беда с приглашенными молодыми режиссерами: они интересно сочиняют большую оригинальную метафору спектакля, но практически воплотить ее на сцене, проработать в каждой актерской партитуре или не могут, или не хотят, или не считают нужным, полагаясь на исполнителей. Карнавальная стихия и драйв массовых сцен стали центром спектакля и привнесли дисбаланс в его композицию: основная фабула и главные действующие лица гораздо меньше захватывают внимание зрителя.

«Слуга двух господ» - это одна из самых популярных историй знаменитого итальянского комедиографа. Лихо закрученный сюжет с преодолевающими все преграды на пути к счастью главными героями - находчивым простаком Труффальдино из Бергамо (Андрей Грачев) и двумя парами влюбленных, соединившихся к финалу, после всех случайностей и превратностей судьбы.

В поисках своего возлюбленного, под именем покойного брата Федерико, в мужском одеянии, бравая девица Беатриче (Екатерина Санникова) заявляется в дом венецианского купца Панталоне (Артур Левченко), где расстраивает помолвку Сильвио (Евгений Лапшин) и Клариче (Екатерина Казанцева). Труффальдино, слуга этого новоявленного Федерико-Беатриче, предварительно поднимается в дом, чтобы объявить о прибытии хозяина. После визита, пока хозяин был занят, голодный Труффальдино услужил другому господину, которым оказался возлюбленный Беатриче - Флориндо (Андрей Ковзель) и нанялся также к нему.

Комизм последующих хитросплетений невольной лжи, изворотливости и совпадения случайностей подчеркивается чужеродностью манер, пластики движений и всего облика разбитного паренька Труффальдино из Бергамо. Он и одет-то совсем иначе, чем все его «куртуазное» окружение - этакий Адриано Челентано в кепке, правда, без самоуверенной фатоватости последнего, зато с изрядным запасом хамской простоты. Надо сказать, что Андрей Грачев создает непривычный и живой образ своего героя. Его Труффальдино не авантюрист, а именно простак, обстоятельствами провоцируемый на изворотливость и ложь во спасение. То и дело ему приходится импровизировать и стремительно овладевать ситуацией, что он и проделывает с бесшабашной природной изобретательностью. К финалу, не утратив своей развязности, он привносит в нее элементы некоей артистичности - как в человеческом, так и в театральном смысле, и даже находит себе жену - Смеральдину (Полина Зуева).

Кроме рельефно выстроенных массовых сцен, в спектакле немало интересных составляющих. Одна из них - ясно (уж слишком ясно!) читаемая мысль о сильных, даже брутальных женщинах и слабых, инфантильных мужчинах. Не думаю, что следовало так педалировать эту идею в сцене женской драки - зрители, право же, и без того уловили ее актуальность. Остроумно ведут любовный дуэт своих героев Андрей Ковзель, в полном смысле слова летающий по сцене, и решительная, отважная - a la кавалерист-девица - Екатерина Санникова.

Хотя действие происходит в Венеции XVIII века, особенности проявлений человеческой природы и различных характеров в экстремальных ситуациях всегда современны. Создателям спектакля не хватило лишь целостного взгляда и любви к подробностям актерского наполнения, чтобы сделать это театральное полотно неотразимым. Заготовить философскую концепцию и осуществить постановочный каркас вне точной партитуры актерского исполнительского мастерства - это еще не значит поставить спектакль. В подобного рода случаях наши именитые заезжие критики нередко оценивают ситуацию как хорошую работу режиссера, а вот актеры, по их мнению, «не дотягивают».

И вспоминаются грустные пассажи известной песенки на стихи Новеллы Матвеевой: «Ты их лепишь плоховато, ты их любишь маловато... Разве кукла виновата, разве клоун виноват?!»

Фото Сергея КОСОЛАПОВА

Фотогалерея