Штрихи к портрету Ирины Мартемьяновой (Смоленск)

Выпуск №8-168/2014, Вспоминая

Не так давно в Доме Актера по инициативе Смоленского отделения СТД РФ прошла творческая встреча, посвященная 75-летию заслуженной артистки России Ирины Леонидовны Мартемьяновой (1938-2004). Ее имя связано со Смоленским государственным драматическим театром (1964-1988) и Смоленским камерным (1994-1998).

... Будущая актриса родилась в Куйбышеве (нынешней Самаре). Там же училась в школе. Тайно грезила актерской профессией, в Куйбышевском драматическом театре не пропускала ни одной премьеры. Ко времени окончания Ириной средней школы П.Л.Монастырский - главный режиссер театра, открыл драматическую студию и осуществлял в нее набор. Вот как вспоминала Ирина Леонидовна о том периоде своей жизни: «Я мечтала служить в его театре. Моя мама работала тогда домоуправом на том участке, где жил Монастырский. Однажды мама сказала ему, что ее Ирочка (то есть я) мечтает о его театре. П.Л.Монастырский, любивший красивых и высоких женщин, посмотрел на меня со страшным сожалением...».

Окончив школу, Ирина поняла, что ее тянет из дому. Это было в 1957 году. Уехала на Дальний Восток, который был местом ссылки всех «неугодных». К тому времени стали выпускать актеров из заключения, дальше Читы им запрещалось выезжать, и они оседали во Владивостоке. Заслуженный деятель искусств А.А. Добротин - талантливый педагог и режиссер - набирал театральную студию, и девушка решила попробовать. Выдержала конкурс: сорок человек на место! Однако разочарование наступило быстро - месяца через два Ирина  перестала посещать занятия. Думала сразу уехать домой, но не было денег. Тогда нужную сумму ей принес... ее педагог: «Поезжай!» Разумеется, она осталась.

В 1960 году состоялся сценический дебют актрисы Ирины Мартемьяновой. В пьесе Н.Хикмета она играла роль дочери бензинщика. Эта работа в спектакле была признана лучшей. Впрочем, позже в ее творчестве получать «лучшие роли» стало традицией. Так было в спектакле смоленского театра «Таня» по пьесе А. Арбузова, где роль Дуси была отмечена тоже как лучшая... Кстати, этот спектакль ставил самый молодой в России режиссер А.Григорян. Ему было тогда всего 25 лет. Он учился у Вивьена. Интересно, что на роль Германа Григорян взял... таксиста (!) И сделал из него актера - сейчас он «народный». О своем успехе в этом спектакле Ирина Леонидовна стеснялась говорить: «Да... Мне было так неловко! Роль-то маленькая».

По-другому складывалась работа с режиссером А.Бородиным, ставившим  «Стеклянный зверинец», где актриса играла роль Аманды: «Это было трудно. Спектакль ставился по принципу музыкальной партитуры. Я никак не могла понять закодированный язык этого режиссера. По-бытовому существовать в его спектакле было невозможно, требовалось ассоциативное мышление. Текст шел вразрез с действием. Режиссер подчеркивал абсурдность происходящего. Он однажды довел меня до обморока - да! Открываю глаза, он рядом и говорит: «Уконтрапупил артистку». Но работа получилась великолепная».

С благодарностью вспоминала Ирина Леонидовна практически всех режиссеров, с которыми ей довелось работать. Тепло говорила об А.А.Михайлове: «Он был талантливым педагогом и воспитателем (кстати, «Гамлет», которого сейчас играет актер БДТ В.Рецептер, зарождался еще в Ташкентском театре, которым руководил Михайлов). Когда сняли этого режиссера, многие актеры в знак протеста ушли из театра. А я поехала в Москву показываться в Театр им. В.Маяковского. Меня смотрела М.О.Кнебель, которая сказала, что я произвела на нее большое впечатление, что она просит меня приехать в сентябре, чтобы показаться Ю.А.Завадскому. А тут я получила от мамы телеграмму, в которой сообщалось о болезни моего сына. Я рванула в Самару. Это был обман. Мама просто не хотела, чтобы я была в Москве... Позже я встретилась со своим сокурсником из Московского театра Сатиры и задала ему вопрос: «Ты много работал на периферии, теперь наконец в Москве, ты счастлив?» На это он ответил: «Знаешь, искусства и здесь нет...».

С радостью вспоминала актриса и режиссера М.И.Резцова - человека сложного, но... с талантом, «Богом данным». Приятно работалось с В.А.Маминым, хотя поначалу приходилось переводить его язык на свой собственный. С большим уважением говорила она о Н.П.Парасиче, отношение к искусству которого ей глубоко импонировало.

Сегодня, вспоминая роли Ирины Мартемьяновой, приходишь к выводу, что она не вписывалась в рамки какого-то одного театра... Так было всегда. И когда она служила в Драматическом театре, и когда работала в Камерном. Она - это она - Ирина Мартемьянова, не похожая на других, никогда не соответствующая «стандартам» классической актрисы, явное исключение из общего правила. Помните, у Камбуровой: «Я - другое дерево». Ирина Мартемьянова - редкое «дерево», дерево, которое тянется к небу - к воплощению вечных тем - через собственную боль и страдания - «лишь затем, чтоб увидеть лицо человека», услышать биение его сердца, понять порыв души. Диалог со зрителем Ирины Мартемьяновой - это всегда была попытка разгадать тайну смысла жизни, попытка увидеть Истину. Всех ее героинь объединяли насыщенность духовной жизни, стремление осознать себя как личность. Думая о том, чья она актриса, какого театра, какого направления и стиля, приходишь к выводу: такая глубина, крупные планы, «вкус правды» на сцене, анализ того, что играется, - все это роднит Ирину Мартемьянову с «исследовательским театром» И. Бергмана, хотя актриса никогда не играла в его пьесах и сценариях. Она - умная актриса. И поэтому раскрывалась в спектаклях умных режиссеров. Она - тонкая актриса, и поэтому ей доверяли сложнейшие роли режиссеры, владеющие струнами человеческой души. Она - щедрая актриса, потому каждой своей героине отдавала себя полностью. «В списках не значился», «Валентин и Валентина», «Стеклянный зверинец», «Жестокие игры», «Вагончик», «Девки, в круг!», «Над светлой водой», «Оглянись в любви своей», «Спокойной ночи, мама!», конечно же, «Татуированная роза» и др. Все работы Мартемьяновой потрясающе соединяли в себе глубокий психологизм и утонченность, чувство меры и вкуса, деликатное отношение к материалу и бездну юмора. Для «театра Мартемьяновой» трудно подобрать слова-характеристики. Ее роли живут в эмоциональной памяти. Легендой стал спектакль и ее работа в «Доме Бернарды Альбы» по пьесе Г.Лорки, где реальность и символы, обыденность и балладно-поэтическое переплетались, обнажая в основе своей трагедию жизни. Рассказывают, что ее Аманда из «Стеклянного зверинца» была совершенством. «Татуированную розу» зрители смотрели по многу раз.

Ирина Мартемьянова могла нравиться или нет, но ее творчество всегда привлекало внимание. И когда в Смоленск приехала съемочная группа фильма «Люди на болоте», то первой актрисой, получившей приглашение сниматься у замечательного кинорежиссера В.Т.Турова, была именно она. Позже последовало еще одно предложение сниматься в главной роли в его новой картине, но Ирина Леонидовна отказалась. Потому что много была занята в театре, потому что видела в театре смысл жизни. Не конкретно в смоленском, а в вечном - ТЕАТРЕ.

Ей никогда не было стыдно за то, что она делала в искусстве. В одном из последних интервью актриса призналась: «В начале моего творческого пути я была чище и порядочнее. Меня театр ломал. Мне казалось, что я безгрешна, а теперь, подводя итоги, я ужасаюсь от греховности этого дела. Мы становимся хуже, хотя и занимаемся «очищением души». Невольно втягиваемся в закулисные игры... Да, оказывается, я способна орать и топать ногами. Я по природе человек независимый, а профессией занималась адски зависимой - от руководителей, от капельдинеров, от портных, от билетеров, от осветителей, от одевальщиц. Эту раздвоенность я постоянно ощущаю. С одной стороны, я - свободна, я творю, с другой - зависима. Хотя, возможно, все зависит от тебя самой...

Оставив сцену, Ирина Леонидовна видела «актерские» сны, в которых забывала слова роли, бежала по бесконечным ступеням лестницы, потеряв выход на сцену, хотела крикнуть - и не могла издать ни звука... А свет рампы звал, а зрительный зал ждал...

Такой она и запомнилась нам Ирина Мартемьянова - актриса, которая внутренне все сорок лет своей сценической деятельности уходила из театра, которая всю жизнь тянулась к небу. Не потому что она была лучше других, нет, просто она была «другим деревом». Другим.

Фотогалерея