Художник метафоры / Нурия Габидуллина (Уфа)

Выпуск № 3-173/2014, Лица

Нурия Габидуллина - театральный художник. Она живет и работает в Башкирии, в городе Уфе. В качестве сценографа, начиная с 1999 года, поставила более четырех десятков спектаклей. Одна из недавних ее работ - сценография к драме Хая Вахита «Когда откроются небесные врата». Сценография проста и лаконична: два дощатых деревенских домика, а между ними празднично накрытый стол. Здесь и завязывается действие. Две семьи по-соседски отмечают праздник, но почему-то им невесело. Они недовольны собой, жизнью. И что отвечать, когда призовут туда? Вечный вопрос, вечный конфликт, и сценограф делает философское обобщение: в небе над деревней скучились райские облака, и из них на людей смотрит Дева Мария. Лик ее задумчив и светел. Такой Праматерь человечества изобразил на одном из своих рисунков Леонардо да Винчи. Нурия использует этот образ, как принято у сценографов, для метафорической передачи идеи пьесы, ее скрытого течения.

С другой стороны, Дева Мария здесь символ любви и веры. Именно этого недостает герою и героине пьесы: ему веры в себя, ей - способности любить всем сердцем, всей душой. Поначалу парень даже и не мечтает об ответной любви со стороны красавицы-соседки. Но вот он становится изобретателем, и первое же его творение обращает на себя внимание девушки. Пьеса заканчивается тем, что влюбленные женятся. Все перипетии вроде бы позади, но главное в их жизни еще только начинается...

Метафора - один из основных и излюбленных приемов Нурии Габидуллиной. Обратимся для примера к эскизу декорации комедии по пьесе Рэя Куни «Любовь на троих». Что мы видим? Комнату в стиле хай-тек (действие происходит в наши дни) и в самом центре элемент, взятый из интерьера замка Сальвадора Дали - красный диван в форме ярко накрашенных женских губ. Едва откроется занавес, и по этой декорации зритель сразу поймет, о чем будет спектакль - о чувственности, любви, страсти, соблазне, искушении. И именно такой и предстает постановка.

Метафоричность способствует лаконичности, принципу минимализма, который исповедует Нурия Габидуллина и чему она следует принципиально из спектакля в спектакль, вне зависимости от жанра пьесы или ее «прописки» (зарубежный репертуар или наш, российский). Что, как ни минимализм, мы видим в эскизе декорации к комедии Мольера «Тартюф». Комната с выгородкой двух стен и задающие настроение театральные маски на шторах - вот, пожалуй, и весь антураж, если не считать стол и два стула по центру сцены. Маски дают зрителю понять, что происходящее не отвечает действительности, что понимать все нужно с точностью до наоборот. Тартюф свят, но только по сану и вообще он не тот, за кого себя выдает, умело надевая личину.

Символизм и метафоричность в сценографии Нурии Габидуллиной идут рядом, зачастую неразрывно друг с другом. Таково, к примеру, сценическое решение уже упомянутого спектакля по Рэю Куни. Чувственный женский рот, словно яркое пятно на картине известного сюрреалиста, сразу привлекает к себе внимание, приковывает взгляд. Зритель не вдруг замечает остальные иносказания и символы. Пространство сцены решено просто и сложно одновременно. Простым можно считать цветовое решение: преобладают, собственно, два цвета - черный и белый, создавая контраст. Но черный с белым - это еще и антитеза, лаконичный стиль и глубокий смысл. Композиция решена неожиданно: ярко-красный диван на фоне черно-белых предметов интерьера.

Симметрия нарушена именно в той доле, которая необходима для полной гармонии и абсолютной красоты. Каждый предмет (стол, стул), каждый элемент (квадрат, круг) именно в том и только том месте и положении, где и как ему и надлежит быть. Поверните, к примеру, стоящий в пол-оборота серый стул хотя бы на 45 градусов или переставьте его ближе к столу в полоску, как все сразу нарушится - красота, гармония, изящество, цельность. Эту тончайшую грань Нурия Габидуллина не переходит нигде: ни в большом, ни в малом, оставаясь при этом художником-символистом, художником метафоры.

Присмотримся к полукругу коврового покрытия пола. Во-первых, это опять же стиль - именно полукруг, а не круг и тем более не квадрат. И цвета: черный, серый, белый. Во-вторых, тут снова метафора, иносказание, символизм. Часто в жизни белая полоса сменяется черной или, наоборот, черная белой. И вот сценограф дает зрителю подсказку, что и здесь, в спектакле, происходит нечто подобное, с аналогичным чередованием. Вторая же половина полукруга представляет собой фрагмент шахматной доски, что тоже можно понимать иносказательно.

Любому делу нужно учиться. Для Нурии Габидуллиной такой школой стал Уфимский институт искусств, где она обучалась на сценографическом факультете у мэтра башкирской сценографии Рифката Арсланова. Окончив вуз, стажировалась в Москве, в легендарном «Ленкоме». Здесь ее наставником был знаменитый театральный художник Олег Шейнцис. У него Нурия научилась многому, в частности, световым тонкостям работы - тому, как следует учитывать переключения света по ходу спектакля при создании декорации, особенно задника. Были и другие секреты мастера, которыми она благодарно пользуется по сей день.

В качестве дипломной работы Нурия представила две серии декорационных картин к произведениям Чайковского - опере «Пиковая дама» и балету «Спящая красавица». Исполненные в нежных тонах, решенные на кружевах, близких к батику, в благородной серебристой гамме, они были очень созвучны музыке великого русского композитора, классически экспрессивны и авангардно художественны.

Театральный дебют Нурии Габидуллиной состоялся в 1999 году, когда она выступила в качестве художника-постановщика спектакля по пьесе известного татарского драматурга Зульфата Хакима «Ясновидец». Здесь тоже нашлось место классическому и авангардному подходам. Занавес расступился, и зрители увидели небо над деревушкой и башенку мечети, устремленную ввысь, а рядом... тень памятника Ленину. За двенадцать лет здесь никто не родился и не умер. Жизнь как будто остановилась. Не вразумил жителей и пожар, случившийся в селе. И только старик Галяутдин где шутками, где проповедью пытался как-то расшевелить односельчан...

Схожие эстетические и жанровые ориентиры Нурия задает себе и сегодня. Ей под силу и классическая сценография, и авангардная. Послушны все жанры - от балета и оперы до комедии и драмы. Не ограничивает она себя и рамками одного театра, тем более национального. Ей интересно работать как для башкирского или татарского зрителя, так и для любого другого, включая международный уровень. На ее счету есть постановки и такого масштаба. Потенциал сценографа Нурии Габидуллиной широк, многогранен.

Фотогалерея