Златоуст. "Не погибай, смятенная душа!.."

Выпуск №6-176/2015, В России

В Златоустовском государственном драматическом театре «Омнибус» на малой сцене «Сфера» состоялась премьера драмы «На большой дороге» по пьесе А.П. Чехова. Режиссер-постановщик, главный режиссер театра Борис Горбачевский не впервые обратился к творчеству великого драматурга.

Б. Горбачевский: «Еще пять лет назад музеи Ялты и Мелихова предложили нашему театру поставить спектакль "На большой дороге" Чехова, который ставится крайне редко. С Ялтинским музеем театр "Омнибус" связан с 2003 года: "Чайка" была показана на Международной конференции "Чеховские чтения в Ялте", на IV Международном театральном фестивале "Мелиховская весна", на Всероссийском театральном фестивале "ПостЕфремовское пространство" в Москве. В 2005 году на Международном Чеховском фестивале "Чеховские сезоны в Ялте" была показана "Свадебная феерия", этот же спектакль на следующий год был представлен на VII Международном театральном фестивале "Мелиховская весна". Это очень интересное творческое сотрудничество, которое продолжится и дальше. Особенность нашей новой постановки заключается в соединении психологического подробного существования актеров с режиссерской выстроенностью метафорической системы чеховского авангардизма».

В сюжетной основе спектакля события, разворачивающиеся одной дождливой ночью в кабаке на большой дороге, где случайные путники находят свой временный приют. Праведники и грешники, у каждого из них своя дорога жизни... с поисками и метаниями, на которой они пытаются обрести свое счастье. Острая социально-бытовая драма представлена в спектакле гармоничным единством двух реальностей: земной, неприглядной, порой страшной, и небесной, идеальной, к которой молитвенно устремляются уставшие, отчаявшиеся души.

Начало спектакля - стоп-кадр, мгновенно переместивший зрителя в атмосферу будущего действа: решенная в темных тонах сценография представляет интерьер кабака (художник-постановщик - Виктор Хлыбов, Уфа), уставшие путники на скамьях, за стойкой - погруженный в свои дела содержатель заведения. По мере того, как «оживают» персонажи, перед зрителями раскрываются их характеры и судьбы. Каждый герой затронет зрительское сердце, ведь главное, что удалось актерам под руководством режиссера-постановщика - создать органичный слаженный ансамбль.

Начинает действие Савва, старик странник (Александр Антонов), и он же (по воле режиссера-постановщика) завершит его. Паломник, путешествующий по святым местам, он настолько утомлен дальней дорогой и болезнями, что богомолки боятся, как бы он не умер. Но умереть Савва хочет только в родной Вологодской земле, да и дел у него еще немало: в душе живет надежда добраться до святой земли «Ерусалим»... Праведник земли русской... Все-то он отличает по святости: «...где святынь много, там везде хорошо...» Савва лишь физически немощен, но внутренние силы его велики. Он живо реагирует на все происходящее в кабаке: успокаивает богомолок, рассказывает о своей жизни Федору, пытается разрядить назревающий конфликт. Александр Антонов создал цельный запоминающийся образ. Артист, которому удаются глубокие философские роли, и на этот раз сумел мощно, выразительно (а ведь роль-то по большей части статична) показать состояние души, в любых обстоятельствах устремленной к святости, к высшему. Это своеобразный стержень драмы, который ненавязчиво акцентируется еще и словно с небес льющимся церковным песнопением «Господи, помилуй, господи, прости...». Окружают заботой Савву две богомолки - Назаровна (Ольга Семененко) и Ефимовна (Алена Михеева). Ефимовна пытается советом помочь Борцову (Максим Фаустов), осадить Мерика (Игорь Вершинин), а Назаровна (в заботе о Савве) чутко воспринимает происходящее, дает ему оценку немногословными, но точными репликами. Женское начало в лице двух богомолок представлено в пьесе скупо. Это больше роли глубоких внутренних переживаний, в чем и заключается их сложность. Актрисам удалось создать светлые образы женщин сочувствующих, сострадательных.

Содержатель кабака на большой дороге Тихон Евстигнеев (Юрий Чулошников) много разного люда перевидал на своем веку. И до денег он жаден, и хитер, и, на первый взгляд, не больно расположен пожалеть ближнего. Только и в его облике чувствуется усталость, на всей его согбенной фигуре (несмотря на то, что крут бывает Тихон), словно гирями тяжелыми, лежат прожитые годы. Юрий Чулошников раскрыл интересный, сильный образ. По ходу действия, когда зритель узнает драму разорившегося помещика Семена Семеновича Борцова (Максим Фаустов, Владимир Архипов), он понимает, что и у Тихона Евстигнеева не зачерствела душа. Именно о Борцове, вздохнув, он скажет: «Кому какую силу господь дал...»

С Борцовым связано главное событие драмы. С самого начала это опустившийся человек, страждущий рюмки водки, на все готовый ради спасительного глотка. Но в этой алкогольной ломке проглядывает измученная больная душа. И совесть не умерла («не мне их обирать! не мне!..» - это о просьбе пятачка у нищих); и любовь (как нарыв, как рана) жива к неверной жене; и спрятать хочется расхристанную свою душу от любопытных глаз, когда узнавший барина Кузьма начинает вдруг рассказывать о нем. Максим Фаустов до мелочей убедителен в этой роли. И больно, и тяжело смотреть на его героя, понимая, что вряд ли сможет он вернуться к прежней своей жизни. «Кому какую силу господь дал...» Кузьма, проезжий (Руслан Серебренников), взволнованный встречей с Борцовым, ничтоже сумняшеся, начинает рассказывать о нем случайным встречным. Увлеченно. Взахлеб. Нисколько не щадя своего бывшего благодетеля. Руслан Серебренников мастерски создал образ этакого любителя быстрой езды, весельчака, балагура, души компании, который, правда, то ли по неразборчивости, то ли по злому умыслу, походя, может сильно ранить...

Путники, до этого момента остраненно воспринимавшие убогого спившегося человека, прониклись другим чувством к Борцову - глубинной жалостью, тем более что у некоторых, как, например, у Егора Мерика (Игорь Вершинин), эта история растревожила и собственные душевные раны. Колоритнейшая фигура в кабаке - бродяга Егор Мерик. Лихой человек, с постоянной «пропиской» на больших и малых дорогах России, на сей раз идет на Кубань, ищет свое счастье, которое «за спиной ходит... Его не видать...». В его спокойствии чувствуется такая сила, что он невольно наводит страх на богомолок; он угрожающе-небрежен с Федором (Денис Коломин), вальяжно-циничен с Тихоном. Но в душе этого вольного человека, вора, бродяги - живой нерв в восприятии человеческих отношений, своя шкала ценностей пороков и добродетелей. Поэтому он и заставит Тихона Евстигнеева снять с себя, бродяги, сапоги, поэтому и поднимет в яростном ослеплении топор на Марью Егоровну, по его мнению, виновницу злой участи Борцова. Игорь Вершинин, в творческой копилке которого это совершенно новый персонаж, психологически точно создал образ неоднозначной, многогранной личности.

Осмеливается спорить с Мериком и не поддается ему Федор, фабричный (Денис Коломин), оригинально вписывающийся в систему персонажей. Федор - социальный герой, за которым стоят будущие пролетарии. У него четкие представления о жизни, свое понятие о справедливости. Денис Коломин очень органичен в этой роли, бережен к истории и судьбе своего героя.

Кульминационное событие в спектакле - неожиданное появление Марьи Егоровны (Анастасия Константинова) со своим кучером (Андрей Плакунов). Они - люди из иной среды, из другой жизни, что подчеркивается и цветовой гаммой костюмов (художник Лилия Файзулина). В отличие от обитателей кабака, в одеждах которых преобладают приглушенные неброские тона, наряды нечаянных гостей насыщенного пурпурно-красного цвета. Волнующего, тревожного. Благодаря рассказам Кузьмы представление о Марье Егоровне сложилось как о весьма легкомысленной особе. Да и что можно подумать о сбежавшей из-под венца невесте? Героиня Анастасии Константиновой разрушает это представление. Роль небольшая, но по своему внутреннему эмоциональному накалу очень объемная. С ее появления действие начинает убыстряться и стремительно двигаться к развязке. И по тому, как переживает героиня встречу с Борцовым, понимаешь, что не только за внешнюю привлекательность полюбил ее Семен Семенович. В ее глазах, в каких-то бессильных и отчаянных жестах, отрывистых репликах, во всей обмеревшей от ужаса фигуре (когда узнала Борцова, когда поняла, что произошло с ним) видна натура глубокая, чувствующая. Не нашлось у нее добрых слов для Борцова, как ни молил ее Егор Мерик. Но можно догадаться, с какой душевной маятой она будет жить после этой встречи. И уже боль Борцова воспринимается не как «малодушество», а как серьезная потеря, как трагедия. И это еще одна тема спектакля - противостояние мужского и женского начал. Гармонии здесь нет. Доминирует мотив мужского эго: оскорбленного чувства, недоверия к женщине, что проявляется и в отношениях (робких, внимательных, душевных богомолок можно резко оборвать, им можно нагрубить, лишь Савва общается с ними по-доброму), и в том, что женщины в принципе немногословны, словно автор пьесы намеренно лишил их слова. Вечное притяжение и противостояние...

Сцена свидания Борцова и Марьи Егоровны связала сильнейшие эмоции невольных свидетелей в такой тугой узел, что исход оказался страшным. Не почувствовав в Марье Егоровне ни капли сострадания к Борцову, Егор Мерик заносит над ней топор. На этом высочайшем накале история подошла к концу. Финал в спектакле иной, нежели в пьесе А.П. Чехова. Словно какая-то сила подняла старца Савву с его тяжкого неуютного ложа. В пьесе он тоже встает и становится между Мериком и Марьей Егоровной. В спектакле Савва - ходатай перед Богом. Он выходит на первый план, тогда как остальные герои уходят вглубь сцены. «Господи! Прости твоих детей неразумных!.. Ибо не ведают, что творят...» - молит старец. Последняя мизансцена, последний стоп-кадр: словно со старой фотографии смотрят они на нас, случайные попутчики, укрывшиеся от непогоды в кабаке на большой дороге. И мы чувствуем, какой впереди у каждого из них непростой путь, и сердце разрывается от жалости, и хочется заплакать очистительными слезами...

Фото Владимира НАКОРЯКОВА

Фотогалерея