"Останься в моей памяти". Лаборатория "По тропинкам И.С.Тургенева" в Новокузнецком драматическом театре

Выпуск №6-176/2015, Мастерская

Театральные лаборатории - это своего рода вдох готовности к головокружительному дивертисменту: получится или нет. Как правило, получается, поскольку сгущенная атмосфера эксперимента и его кратковременность дают невероятное вдохновение и бешеную энергию. Театральный народ впадает в некий экстаз - и действительно начинаются чудеса. Внутри этого благодатного лабораторного поля Новокузнецкий драматический театр основал свою нишу, чтобы «лица не общим выраженьем» как-то себя же и поддержать. Лаборатории в Новокузнецке проводятся не по новой драматургии, а по классической литературе. И возникает к ней острый интерес - как со стороны творящих, так и со стороны воспринимающих.

2015 год - Год литературы в России - театр открыл в январе лабораторией «По тропинкам И.С. Тургенева». Несмотря на изысканность тургеневского стиля и прозрачную ясность языка, Ивану Сергеевичу все же не принадлежат столбовые дороги, подобные дорогам Толстого, Чехова и Достоевского. В жизни, в любви и в литературе он ходил тропинками (правда, иногда - с ружьем), а нередко оказывался на обочине. Что само по себе ничуть не менее интересно. И драматично. И тургеневские тропинки привели театр к прекрасным открытиям - новых имен, новых встреч и новых впечатлений. Самым ощутимым результатом лаборатории стало включение в репертуар двух экспресс-спектаклей: тонкой и проникновенной постановки «Аси» Антона Безъязыкова и дерзкой, художественно безупречной проекции на сегодняшний день рассказа «Муму» - в постановке Талгата Баталова. Впрочем, как ни странно для лаборатории, безупречными оказались оба эскизных варианта - и «Ася», и «Муму» - столь целостно и захватывающе выстроенные, что не понадобилось никакой доработки. По уже сложившейся лабораторной традиции Новокузнецкого театра, все три варианта зрительских оценок для голосования были выражены цитатами из произведений автора. Так вот оба эскиза более всего подошли под самую положительную формулировку: «Останься в моей памяти, как улыбка счастья».

Собственно, улыбкой счастья была и вся лаборатория, которой руководил известный театровед Александр Вислов (Москва) при участии Евгении Тропп, критика и театроведа из Санкт-Петербурга. Молодые режиссеры из Москвы, Санкт-Петербурга и Новосибирска поставили пять произведений Тургенева: лихую и противоречивую сценическую адаптацию романа «Дым» Степана Пектеева, балаганную и спорную интерпретацию пьесы «Месяц в деревне» Ивана Орлова, полную истинно тургеневской поэтики «Асю», «Муму» в виде школьного урока, а также ностальгическое, тонкое, «романсовое» прочтение рассказа «Часы» Александра Вислова.

Эскиз по повести «Ася» в программе лаборатории оказался первым. И сразу зрители были буквально ошеломлены уникальным сочетанием тургеневского беспощадного драматизма и чистейшей лирики. Антон Безъязыков - режиссер молодой, но уже достаточно опытный. И, что самое главное, талантливый и глубокий. Хорошо известный постановками новой драмы, участием в самых смелых экспериментах, он прекрасно чувствует природу классических жанров, сообщая им сегодняшнее звучание. Невзирая на эскизность, его «Ася» легко и грациозно передает зрителю тургеневский философский посыл тайны вокруг человеческой судьбы и любви. Безошибочное чувство вкуса даже в лабораторных условиях не позволило режиссеру бездумно смешать низкое с высоким. Артист Артур Левченко в роли господина Н. Н. на наших глазах проходит духовную эволюцию - от флиртующего жуира до человека, трагически осознавшего - «крепка как смерть любовь...». К финалу не остается и следа от его иронии, и герой понимает, что к роковой утрате привела его собственная нерешительность. Драматизмом и предвидением судьбы сестры веет и от нездешней печали в глазах и облике Гагина (Евгений Котин). Режиссер в своей виртуозной партитуре оставил юной исполнительнице Аси (Алиса Якутина, воспитанница студии «Юность» при театре) лишь функциональную чистоту и очаровательный облик, мастерски переложив энергию внутреннего движения на ее партнеров. Если это и был литературный театр, заявленный режиссером, то он явно вышел за эти рамки, настолько объемно была выстроена вся партитура спектакля, детали, роли и мизансцены. И тургеневские интонации, и тургеневская девушка, и вечная нерешительность тургеневских мужчин - мотив, кстати, очень сегодняшний.

И еще одна работа прозвучала с характерными тургеневскими интонациями, вполне вписанными в сегодняшний день, - читка рассказа «Часы» театроведа Александра Вислова, вполне успешно выступившего режиссером. Ностальгическая, несколько выморочная история с элементами детектива была представлена актерами, время от времени менявшими внешнюю атрибутику - соответственно смене персонажей. Они читали текст, преобразованный в реплики, все проживая и переживая. Каждый актер исполнял несколько ролей. И каждый был удивителен: и протагонист этого действа Анатолий Смирнов, и трепетная Черногубка в прекрасном исполнении Алены Сигорской, и непоколебимый Давыд Анатолия Иванова, и молодой бесхарактерный Алексей Евгения Котина, и колоритная тетка Ирины Шантарь, и отставной «сражант» Вячеслав Туев, и нелепый Транквиллитатин Евгения Лапшина, и все-все-все... Время от времени они негромко пели романс «Утро туманное, утро седое» - и возникало нечто волшебное и невидимое, что делает театр священным, а нас - приобщенными к свету.

Эскиз Талгата Баталова «Муму» (по его инсценировке в соавторстве с Николаем Берманом) прозвучал как бескомпромиссное и острое режиссерское высказывание. Формат школьного урока литературы в 5 классе, где изучается рассказ Тургенева «Муму», позволил режиссеру наглядно и внятно отразить сразу несколько пластов - эстетический, этический, социальный. Во-первых, изучение художественного текста на этом «уроке» превращено в идеологический пассаж против крепостного права. Во-вторых, происходит нечто парадоксальное: ученики (в колоритном исполнении Александра Шрейтера, Юлии Костенко, Олега Лучшева, Анатолия Ноги, Марии Захаровой, Екатерины Санниковой) прилежно читают рассказ, отвечают на вопросы, на «уроке» постоянно звучит тургеневский текст, но звучит он формально, проходит стороной, вне какого-либо осознания. В-третьих, учительница (блистательная работа Натальи Каллерт), декларируя осуждение крепостного права, сама изощренно тиранит детей, порабощая их души. Использование в финале материала социальных форумов, политических видеорепортажей придает спектаклю дополнительный объем. По признанию режиссера, в основу инсценировки положен реальный урок в одной из школ Санкт-Петербурга. А спектакль становится уроком метафорическим: невозможно воспитать гуманизм антигуманными средствами, бороться с деспотизмом деспотическими методами. Как и изучать Тургенева, будучи далекими от его живой вселенной. Спектакль обращает к нам множество вопросов, мастерски используя текст Тургенева в качестве отправной точки.

Вопросов было множество, иначе эксперимента бы не получилось, и это была бы не лаборатория. Недаром на обсуждении своего эскиза «Месяц в деревне», где конфликт и все рефлексии героев представлены как сумасбродный балаган с парниковым эффектом и толпой ряженых, режиссер Иван Орлов усомнился, возможна ли такая фарсовая форма по отношению именно к этому материалу. Степан Пектеев предпринял очень интересную попытку открыть происходящее в романе «Дым» разными ключами, использовав высокие и низкие жанры, но к роману Тургенева подошел далеко не каждый из этих ключей.

И, тем не менее, сам процесс театрального исследования, погружения в глубинные пласты смыслов и эстетики писателя духовно обогатил режиссеров. Да и не только их. И артистов, и зрительскую аудиторию, и весь коллектив театра, в дни лаборатории единодушно живущий тургеневскими реалиями, обновленными и преломленными современностью.

Фото Сергея КОСОЛАПОВА

Фотогалерея