"Одна на всех..." За ценой не постояли. "Судьба одного дома" в ЦАТРА

Выпуск №9-10 - 179-180/2015, К 70-летию Победы

"Одна на всех..." За ценой не постояли. "Судьба одного дома" в ЦАТРА

В Центральном академическом театре Российской армии Борис Морозов поставил спектакль «Судьба одного дома» по своеобразной композиции Владимира Еремина, составленной из фрагментов произведений, может быть, самых лучших писателей, прошедших войну и запечатлевших то, что назвали «окопной правдой».

Эти фрагменты взяты из «Проклятых и убитых» Виктора Астафьева, «В окопах Сталинграда» Виктора Некрасова, «Сотникова» Василя Быкова, «Берега» Юрия Бондарева, киносценария «Женя, Женечка и «катюша» Булата Окуджавы и Владимира Мотыля и, наверное, одного из самых пронзительных и философских романов отечественной литературы ХХ века, «Жизни и судьбы» Василия Гроссмана. Одно только перечисление этих произведений заставит, по меньшей мере, два поколения вспомнить, как читались эти романы и повести, когда доходили до нас, с какой болью и горечью, с каким чувством неистребимой гордости , но и боли за свою родину.

Прошли эти времена, выросло поколение, для которого чтение уже не является насущной потребностью, но написанное этими и другими писателями осталось живой, запечатленной в слове, в великом русском языке памятью о тех, кого уже нет и кто еще рядом. Думаю, они оценят ту бережность, с которой Владимир Еремин «вырывал» кусочки этой кровоточащей прозы, соединяя фрагменты в целостное - то целостное по мысли, эмоциям, чувствам, что режиссер Борис Морозов прочитал как глубоко личное повествование о людях, благодаря которым мы празднуем святой праздник Великой Победы.

Признаюсь сразу, что включение в этот своеобразный мартиролог фрагмента из «Жени, Женечки и «катюши» показалось мне немного натянутым. Прекрасно понимая мысль режиссера о том, что надо дать зрителю возможность «вздохнуть» и улыбнуться забавным перипетиям, что случались на войне, этот «мотив» (а жанр спектакля очень точно определен как «Шесть мелодий войны») относится к «лирическим комедиям» в то время как в спектакле речь идет о трагедиях. И зритель, как представляется, не нуждается в снятии напряжения, скорее, наоборот. Хотя нельзя не отметить, как замечательно, энергично, с задором играют здесь молодые артисты Татьяна Морозова, Евгений Безбог, Роман Богданов и все остальные, включая замечательный оркестрик (Сергей Комаров, Александр Барклянский, Александр Богданов, Илья Кириличев).

...Спектакль начинается с последних часов мирной жизни во дворе одного дома - здесь танцуют, играют в домино, перетаскивают в новые квартиры домашний скарб, веселятся, но внезапно заговорит черная «тарелка» и - жизнь эта закончится. Уплывет вверх рисованый дом, а за ним окажется двухэтажная конструкция, символизирующая и первые разрушения, и остатки былого существования, и блиндажи, и еще многое (замечательная сценография Анастасии Глебовой). И - солдаты, вчерашние мальчишки и взрослые люди...

А дальше - мгновенный удар током: «Прокляты и убиты» Виктора Астафьева, история двух мальчишек, расстрелянных из-за того, что неподалеку, дома, корова отелилась, и они не удержались от того, чтобы сбегать в родную деревню попить парного молока и принести своим однополчанам домашнего хлеба. И были за это расстреляны не столько по суровым военным законам, сколько по тупой исполнительности сотрудников НКВД. Братьев Снегиревых играют студенты РУТИ Иван Гришенков и Ярослав Бережнов - трогательные мальчишки, не понимающие, что «на войне как на войне», они не умеют еще стрелять, не знают, что такое идти в бой и, кажется, не совсем понимают, что за приговор зачитывает перед нами бесстрастным голосом пономаря Очкастый майор (Сергей Данилевич). Но зато это хорошо понимают бойцы роты - командир Щусь, скупо и предельно выразительно сыгранный Сергеем Колесниковым, старовер Рындин (Андрей Новиков из нескольких реплик и молитвы по невинно убиенным создает образ масштабный и сильный), старшина Шпатор Константина Денискина, пытающийся изо всех сил противостоять тому, чему по определению противостоять невозможно...

Очень выразителен Николай Козак, играющий Портнова в быковском «Сотникове», - этот сдержанный, с хорошими манерами бывший руководитель школьного хора пошел служить немцам от чувства собственного достоинства, которое казалось ему попранным при Советской власти: ему недодали, его недооценили, вот и ждет он заслуженных наград... И - слушает пластинку «Вечерний звон». Борис Морозов придумал яркую, бьющую в глаза и в сердце метафору - Сотникова (Юрий Сазонов), старосту Петра (Алексей Крыченков), Демчиху (Инна Серпокрыл) и еврейскую девочку Басю (Марина Павленок из детской студии при ЦАТРА) вешают на колоколах, и печальный и тревожный их звон еще долго сопровождает действие, заставляя нас думать о вечном...

Наверное, немалые трудности пришлось преодолевать Борису Морозову в сценическом прочтении фрагмента из романа «В окопах Сталинграда» Виктора Некрасова. Ведь телевидение нечасто, но все же демонстрирует фильм с гениально сыгравшим лейтенанта Фарбера Иннокентием Смоктуновским. Соперничать было бы невозможно, но Александр Рожковский с помощью режиссера нашел в своем герое совсем, казалось бы, другие черты - и по-иному зазвучал знакомый текст, и соединение комических и трагических черт глубоко штатского Фарбера произошло органично и естественно.

Замечательно сыграл командира взвода полковой разведки Чумака Андрей Егоров, настолько просто и сильно, словно он шагнул на подмостки прямо с поля боя. Их остается все меньше и меньше после каждой схватки, но когда в финале сцены звучат слова: «Вперед на Берлин!..» - зрительный зал взрывается аплодисментами, потому что Борису Морозову удалось на те часы, что длится спектакль, сделать всех нас участниками происходящего.

Может быть, немного нервного расслабления дает последняя часть, «Берег», но это, как оказывается, необходимо перед эпилогом спектакля, о котором речь впереди. Видимо, происходит это потому, что в романе Юрия Бондарева неразрывно связаны прошлое и настоящее, когда Вадим Никитин (Константин Днепровский) возвращается десятилетия спустя в Берлин. Хотя и здесь нельзя не отметить замечательный актерский ансамбль, в котором справедливо будет выделить Меженина (Антон Морозов) и стоит перед глазами эпизод, когда лейтенант Княжко (очень хорош в этой роли Вадим Пожарский) предлагает своим товарищам послушать тишину, а на экране проплывают лица, лица, лица - словно Бессмертный полк снова проходит перед нашими глазами...

Поскольку спектакль решен, в основном, на сценах массовых, каждому артисту дается слишком мало времени и места, чтобы проявить себя, но особенностью спектакля становится именно массовая, ансамблевая в самом высоком смысле слова энергетика, которая властно захватывает зал, заставляя буквально не дышать в каждом фрагменте, в каждой из шести мелодий, составивших спектакль и слившихся в мощную ораторию памяти. И здесь значительная роль принадлежит композитору Рубену Затикяну - музыка на протяжении спектакля почти не умолкает, но она становится органичной частью действия, порой сопровождая, порой ведя за собой.

Но несомненным центром спектакля является сцена из «Жизни и судьбы» Василия Гроссмана и играющая мать Виктора Штрума Алина Покровская. Часть сцены обращенная к зрителю спиной, она поворачивается, вклиниваясь в происходящее, и читает свое последнее письмо сыну, крупному ученому-физику. Ни малейшего пафоса нет в простых словах этого письма, Покровская читает его ровным голосом, но ее полные слез глаза говорят о пережитом ужасе куда больше всех слов!.. Рассказ о выселившей ее из комнаты в чулан соседке, о знакомых, которые стали отворачиваться на улице при встрече, о переселении в еврейское гетто перемежается с празднованием Нового года в московской квартире Виктора Штрума (Владимир Еремин), с радостными хлопотами его жены (Наталья Лоскутова), тревогами о муже ее сестры (Наталья Аристова), напускным весельем явившихся гостей - директора института ядерной физики Шишакова (Александр Разин) и парторга Ковченко (Александр Захаров), с танцами и застольем. И за всем этим - словно два силуэта проступают из дымки: вынужденный на предательство Штрум и гибнущая в гетто его мать, последние строки письма которой звучат страшно: «Будь счастлив со всеми теми, кто стал тебе ближе матери... Живи, живи, живи вечно!»

Алина Покровская словно проживает на наших глазах жизнь и судьбу не только этой женщины, для которой и в последний миг жизни главным остается ее сын, но тысяч и тысяч других, - и в этом великая правда материнства, великая правда великого романа...

А после «Берега» настает черед эпилога: на сцену выходит народный артист России Александр Петров, фронтовик, пиджак которого сияет наградами. И своими словами он обращается к нам, еще раз напоминая, какой ценой досталась победа и как должны мы помнить об этом не только в юбилейные дни, но всегда, всегда. Зрительный зал встает, словно один человек, потому что волнение от спектакля достигает апогея. Именно здесь и сейчас понимается глубокий смысл его названия: в словосочетании «Судьба одного дома» главным словом становится «одного». Не того, что расположен по конкретному адресу и был явлен нам в прологе - единого, неделимого дома, который носил название Советский Союз, страны, чья армия-победительница освободила мир. Мы были и остались одним домом, независимо от разделивших нас границ, от национальной принадлежности, потому что, каким бы искусственным ни было соединение разных народов в одну страну, они принесли победу и подарили нам жизнь все вместе.


Фото предоставлены театром

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.