"Скрипач" над ямой

Выпуск № 1-181/2015, Гости Москвы

"Скрипач" над ямой

В соответствии со знаменитым тостом из «Кавказской пленницы», как только его желания совпали с его возможностями, Свердловский театр музыкальной комедии выступил в столице с двумя мюзиклами, взбудоражившими театральную общественность еще несколько лет назад. На гостеприимной сцене Детского музыкального театра имени Наталии Сац екатеринбуржцы сначала показали культовый мюзикл Джерри Бока «Скрипач на крыше» по рассказам Шолом-Алейхема в режиссерской версии Кирилла Стрежнева. А затем на подмостки вышли персонажи мюзикла Сергея Дрезнина по мотивам повести Александра Куприна «Яма» (либретто Михаила Бартенева, постановка Нины Чусовой).

История Тевье-молочника идет в Екатеринбурге с весны 2012 года. Мировая премьера «Ямы» состоялась в начале декабря 2013-го. Нынешний показ этих спектаклей в Москве входит в программу нового «постоянно действующего» фестиваля, инициированного Ассоциацией музыкальных театров России. На этом форуме наряду с академическими версиями знаменитых сюжетов театры могут показать сложную поисковую работу, принципиально новую по языку и стилистике. «Яма» именно такова. С нее и хочется начать.

Входя, вместе с романом Мопассана «Жизнь», в число обязательных книг тайного сексуального самовоспитания подрастающего поколения, повесть Куприна «Яма», заклейменная значительной частью современного ему общества как неприличная и безнравственная, тем не менее, была автором «от всего сердца посвящена матерям и юношеству». Адресовав свой спектакль взрослой аудитории, Свердловский театр музыкальной комедии, тем не менее, воспринял авторское посвящение как мудрое предостережение юношеству нынешнему.

Сложность в том, что сам материал по природе своей провокативен. Смачно-бесстыдная жизнь падших обитательниц публичного дома, пронизанная цинизмом, подлостью и смрадом, с одной стороны, «энциклопедия беспощадности», но с другой, средоточие всего запретного, а потому особенно привлекательного.

Подобные сюжеты, начиная с «Пышки» и кончая «Дневной красавицей», чреваты пресловутым «обаянием греха». Жанровая специфика мюзикла, его острота и пряность усиливают провокативность сюжетных ситуаций. Сцена и впрямь становится увеличительным стеклом.

Режиссер Нина Чусова от актрис требует выкладки на 110 %, не особенно заботясь о сложностях и разночтениях. И потому краски характерности героинь порой излишне ярки, а интонации яростны. Композитор Сергей Дрезнин, следуя, по его словам, принципам барокко, сознательно перемешал в своей партитуре самые разные музыкальные стили - от романса до джаз-рока, тоже подчеркнуто резкого. Актрисам петь это трудно. Но дирижер Борис Нодельман делает многое, чтобы стилистические своеволия музыкальной фактуры были менее заметны.

Михаил Бартенев в своем либретто превратил ряд частных, глубоко интимных новелл в повод для исторической фрески. Это сказывается и в перечне персонажей. Постоянные клиенты Дома на Ямской улице впоследствии преобразуются в революционеров. Ароматом эпохи становится чад унизительного прозябания на фоне исторических катаклизмов. Сценограф Павел Каплевич, в свою очередь, перенасыщает пространство новыми технологиями, интересно, однако, решая костюмы. Пластическая характеристика каждой героини игриво и внятно индивидуализирована. Зрители, между тем, упрямо и дружно тянутся к сцене, когда в спектакле возникает что-нибудь сокровенно человечное.

Одним из самых ярких эпизодов оказывается история Любы, которую «строгий юноша» студент Лихонин пытается наставить на путь истинный. Простодушной девице, влюбленной и наивной, становится тошно от его честности, а тут еще друзья-студенты хотят ненароком ею попользоваться. Артисты Светлана Ячменева и Игорь Ладейщиков остроумно и подробно разыграли грустный этюд «воспитания чувств», в результате которого девица предпочла вернуться восвояси. Горькой иронией пронизана и новелла о Соне, проданной любимым в Дом на Ямской. Актриса Ольга Балашова точна в оттенках психического слома и перерождения обманутой женщины. Артистичной и страстной Тамаре, возомнившей себя роковой соблазнительницей из «Трех мушкетеров», жить, кажется, гораздо интереснее. Охмуряя тюремного конвоира, она шепчет про себя: «Я Миледи, я Миледи...», и, вырвавшись из тюрьмы, бежит в объятья любовника-вора. Эффектное трио Марии Виненковой, Александра Мезюхи и Алексея Литвиненко дает мастер-класс жанрового куража.

Беспросветна история Жени, женщины сильной и отчаянной, полной презрения к наглым клиентам. Заразившись дурной болезнью и сознательно заражая гостей, она азартна в своем мщении. Но, решившись на самоубийство, спасает «от себя» искренне влюбленного в нее кадета Колю. Замечательная актриса Татьяна Мокроусова вместе с молодым артистом Ильей Жирновым бесстрашно заглянули в бездну трагедии. Возникает в спектакле и нечаянная отсылка к легкому жанру. Появление благодушной актрисы Ровинской в доме на Ямской напоминает визит в кабаре «Орфеум» княгини Воляпюк из «Сильвы». Мудрая и стильная Надежда Басаргина усложняет эту лукавую аналогию благородным лиризмом. За каждым «отдельно высвеченным» персонажем наблюдать очень интересно, но общее впечатление от спектакля несколько хаотично, ибо новеллы разбиты на краткие фрагменты и перетасованы по пространству сюжета, сочиненного вольно и заново.

Версия «Скрипача на крыше», при всей ее самостоятельности, на смысловые основы блистательного первоисточника не посягает.

Хотя гастрольный показ выглядел, пожалуй, чуть пафоснее, чем дома, поскольку сцена в столице больше, а тысячный зал охватить труднее. Но лирико-философская природа постановки никак не

пострадала. Интимная интонация действия тоже возобладала, несмотря на то, что на сцене порой множество народа. Хормейстер Светлана Асуева и хореограф Гали Абайдулов создают в спектакле свою драматургию. Оба в равной степени отвечают здесь за единство лирического «кровотока», а потому кажется, будто хор тут танцует, а балет поет. И все вместе - «За Жизнь!».

Жители еврейского местечка Анатовки смотрятся библейским племенем, живущим единым духом вековых обычаев, никак не связанных с «внешней» историей. Художник Сергей Александров сознательно отказался от набивших оскомину цитат из Шагала. На сцене нет картинных любовников, блаженно плывущих по темно сиреневому небу, нет трогательно беззащитных домиков и прочих атрибутов специфического уюта. Есть ярусы ажурных темно серых жердей, тонких и прозрачных, из которых сколочены ветхие подобия жилищ: в них трудно, но так хочется сохранить живое тепло. Драматическое напряжение сценической среды развито и в облике персонажей, решенном в гамме и колорите «Габимы».

Бытийным теплом обволакивает чарующая интонация Тевье - Анатолия Бродского. Его непрерывные разговоры с Богом по-домашнему доверительны. Кроткие поначалу дочери Тевье - истинные крылья его души. Но каждая из них все-таки идет против обычая, против традиций, следуя избранной судьбе. Лишь жена его Голда - Светлана Кочанова, ни в чем не переча супругу, осторожно и мудро ему сопутствует. Альтернативой Тевье становится Урядник, сыгранный Павлом Драловым многозначно и строго. Этот военный чин, кажется, постоянно присутствует в сюжете и, наблюдая за происходящим откуда-то сверху, не исчезает в паузах. В первоисточнике Шолом-Алейхема Тевье сокрушается: «Вот так и живем: ждешь Мессию, а приходит Урядник». Но герой Дралова не соглядатай, а человек, тайно сочувствующий жителям местечка. Драма Урядника в том, что у него есть совесть, но он не знает, как с нею жить. Ведь оттого, что погром, назначенный по разнарядке, выглядит инсценировкой, легче не становится никому.

Драматична в спектакле и партия безмолвного нищего Нохема - Алексея Литвиненко. Напрасные пророчества его пластического комментария к сюжету пугающе красноречивы. Сами же обитатели Анатовки постоянно и упрямо ищут повод возрадоваться бытию. Любое, пусть самое грустное соло Скрипача - Аркадия Клейна остается вечной песней «За Жизнь!» А потому даже дорога вечного изгнания, сложенная из свечей, согревавших каждую душу в домах, покинутых отныне, становится звездной тропой.

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.