Его жизнь - это целый эпос / Игорь Сиренко (Москва)

Выпуск № 6-186/2016, Гость редакции

Недавно художественный руководитель театра «Сопричастность», заслуженный артист РСФСР, заслуженный деятель искусств России Игорь Михайлович Сиренко отметил тройной юбилей: 25-летие своего театра, собственное 75-летие и 50-летие творческой деятельности.

Сцена «Сопричастности» невелика - однако тут репертуар необычайного размаха: А.Н. Островский, А.П. Чехов, Ф.М. Достоевский, И.С. Тургенев, А.К. Толстой, М. Горький, Л. Андреев, Н. Гумилев, У. Шекспир, П. Кальдерон, Ф. Гарсиа-Лорка, У. Гибсон, М. Сантанелли... И всякий найдет для себя то, что ему по вкусу.

- Игорь Михайлович, вас знают не только как создателя театра «Сопричастность», но и как блестящего актера театра им. Вл. Маяковского, где вы играли в 60-70-е годы, в то время, когда театром руководили знаменитые Николай Охлопков и Андрей Гончаров...

- Начну издалека. В октябре исполнилось ровно 50 лет с тех пор, как выпустился наш курс Щукинского училища, которое и дало мне «путевку» в Театр им. Вл. Маяковского. А курс у нас был замечательный: вместе со мной у легендарного Бориса Захавы учились Александр Калягин, Валентин Смирнитский, Вячеслав Захаров... И как раз исполнилось 50 лет с того момента, как в 1965 году я поступил в Театр им. Вл. Маяковского, куда меня принял сам Николай Павлович Охлопков. Я попал туда в тот период, когда на сцене играло целое созвездие великих: Максим Штраух, Лев Свердлин, Юдифь Глизер, Мария Бабанова, Евгения Козырева, Нина Тер-Осипян; позже там выросло прекрасное поколение, воспитанное Охлопковым, - Светлана Мизери, Александр Лазарев, Светлана Немоляева, Владимир Комратов, Евгений Лазарев, Эдуард Марцевич. (Эдуард Марцевич играл тогда «Гамлета» и это был самый молодой Гамлет в мире.) Охлопков дал мне возможность дебютировать в спектакле «Царь Эдип», где я играл Креонта, и, помню, даже вышла «Вечерка» с моим портретом в этой роли - что было для меня незабываемо... Потом Охлопков болел, потом ушел из жизни. И в 1967 году пришел в театр Андрей Гончаров - могучий, кипучий, сильный. Он, конечно, делал ставку на крупных актеров, пригласив в театр Татьяну Доронину, Армена Джигарханяна, Евгения Леонова, Владимира Самойлова, Ирину Печерникову - создавая таким образом высокий столичный уровень своей сцены. А я начинал играть у него со спектакля «Два товарища» по пьесе В. Войновича. После чего сыграл здесь больше тридцати ролей: среди них были Лаэрт в «Гамлете», Эгей в «Медее» (где Медею играла Козырева), Фрасибул в «Беседах с Сократом», Карраско в «Человеке из Ламанчи», Митчел в «Трамвае «Желание», Простой человек в «Энергичных людях»... А однажды я показал Гончарову свою самостоятельную режиссерскую работу по Г. Бёллю «Пересадка», которая ему очень понравилась и стала моим первым режиссерским опытом. В то время я получил звание заслуженного артиста РСФСР...

Но все же пришел момент, когда я понял, что мне надо идти собственной дорогой. И в 1979 году попробовал себя на директорском поприще в Театре им. А.С. Пушкина, став самым молодым директором в Москве. Потом поступил на высшие режиссерские курсы в ГИТИСе. Потом начал работать режиссером и директором в Театре им. Н.В. Гоголя. Ставил и взрослые спектакли, и сказки. А 25 лет назад, воплощая мечту о собственном театре, создал «Сопричастность». Это было в трудные 90-е годы, когда все делали деньги и думали только о том, как выжить, а я - строил государственный репертуарный театр. Наше здание на улице Радио, в которое вы сейчас приходите, было совершенно в разрушенном состоянии...

- Какова была художественная идея вашего театра?

- Я придерживался основных идей основателей русского театра Станиславского и Немировича-Данченко: главное на сцене - это автор, главное - уметь угадать, постигнуть и услышать автора, точно и глубоко его поставить. И зрители, приходящие к нам на Горького, Чехова или Островского, потом благодарят за то, что они попали в настоящий театр и услышали со сцены подлинное слово классика.

- Кстати, многие ваш театр называют просветительским - в нем действительно сильно просветительское, воспитательное начало.

- Вся русская литература, как и драматургия, построена на православии. И если в человеке нет морали, этики, совести, нет должного отношения к женщине, к матери, к стране - тогда играть ему, в общем-то, нечем. Когда эти нравственные основы есть - тогда есть личность и есть актер, который что-то важное может дать зрителю, обогатив его.

- Вы хотели строить свой театр преимущественно на классике? Ведь, как я понимаю, классика - ваше основное направление?

- Получилось так, что я как-то «не попал» на современную пьесу, находя больше размышлений о современности именно в ней, классике.

- А с кем вы начинали ваш театр, кто из актеров пришел сюда вместе с вами?

- Наталья Кулинкина и Николай Тырин, замечательная актерская пара, ушла из Театра им. Н.В. Гоголя строить вместе со мной «Сопричастность», и прошла со мною вместе всю жизнь нашего театра. Из наших «патриархов» сейчас играют Михаил Жиров, Светлана Мизери, Мария Зимина (дочь Мизери). И уже ушли из жизни Борис Панин, Владимир Михайлов, Николай Тырин. Но наша труппа все время росла и развивалась. И сейчас у нас целое поколение молодых талантливых актеров, играющих наравне со зрелыми: Владимир Фролов, Алексей Булатов, Владимир Баландин, Александр Батрак, Вера Лофицкая, Венчислав Хотяновский, Руслан Киршин, Вячеслав Вилейко, Александра Солянкина, Екатерина Яцына, Александр Трубин, Анастасия Русанова, Александр Шишкин...

В моей труппе 26 человек, и играют абсолютно все, никто не простаивает. И все они непрерывно растут, повышая свое мастерство. А многие актеры работают еще и монтировщиками, ничуть не стесняясь подобного совмещения, и делают это очень достойно, и это ничуть не наносит урона их самолюбию.

- Ваша супруга, блестящая актриса Светлана Мизери, покинула Театр Маяковского, чтобы строить «Сопричастность» вместе с вами?

- Да, она ушла за мной. А позже и сама стала прекрасным режиссером. Роли же здесь она сыграла великолепные: Мать в «Кровавой свадьбе», императрицу Екатерину в спектакле «Любовь - книга золотая», Молли в спектакле «Белые розы, розовые слоны», Домну Пантелеевну в «Талантах и поклонниках», Элеонору в «Месье Амилькар», Мать в спектакле «Королева-Мать». И так, как она играет, сейчас уже мало кто умеет: с высокой поэзией, высоким лиризмом и невероятной одухотворенностью. Каждая ее роль - это актерский шедевр. А теперь, встав на путь режиссуры, она сама поставила прелестные спектакли - «Сверчок на печи» по Ч. Диккенсу, «Поросенок Кнок» по пьесе М. Варфоломеева, «Девочка, где ты живешь?» М. Рощина, «Эти свободные бабочки» Л. Герша, «Провинциалку» И.С. Тургенева, «Бледный край небес» У. Хенли.

- Вы являете редкий тип «играющего режиссера», исполняя в своих спектаклях ведущие роли. Это удавалось очень немногим - например, Сергею Арцибашеву, который играл почти во всех своих спектаклях, будучи и режиссером, и прекрасным актером. Вы тоже играете много: Луку в спектакле «Без солнца», Фирса в «Вишневом саде», князя Дулебова в «Талантах и поклонниках», Фому Опискина в спектакле «Фома Фомич созидает всеобщее счастье», Короля Лира, командира Желтых в «Третьей ракете». И все-таки вам важнее Сиренко-актер или Сиренко-режиссер?

- После Театра им. Вл. Маяковского я двадцать лет не играл. До меня Луку в «Сопричастности» играл Владимир Михайлов, который трагически погиб. Труппа не захотела приглашать на его роль чужого человека, и эту роль стал играть я. Вот с этого момента я вернулся на сцену как актер. Потом опять случилась трагедия - умер Борис Панин, и я стал вместо него играть Фирса. Умер Тырин - и я стал играть Дулебова. А следующие два спектакля - «Король Лир» и «Фома Фомич...» - я делал уже на себя.

- Ваш спектакль «Фома Фомич созидает всеобщее счастье» и спектакль театра «Глас» «Село Степанчиково» вышли одновременно. И я помню, сколько разговоров было в Москве о двух мощных исполнителях роли Фомы Опискина - Игоре Сиренко и Никите Астахове. Это было двойное художественное открытие на ниве Достоевского. И все, кто видел в этой роли Астахова, потом обязательно шли посмотреть вас. И наоборот. Сравнивали. Интересно, трудно совмещать на сцене режиссерскую и актерскую профессии?

- Да, это требует громадных сил. Кроме того, совмещать возможно лишь тогда, когда тебя окружает труппа единомышленников. Когда есть взаимоуважение, терпимость, любовь друг к другу. А если кто-то про себя считает - да ты сам-то так себе артист, а еще и режиссируешь! - тогда, конечно, невозможно. И без помощи моих актеров я бы эти свои роли не сыграл: они шли мне навстречу, они во всем поддерживали меня. А ведь моя работа над ролью с выходом спектакля не заканчивается: я еще все время дорабатываю роль, еще обдумываю ее, что-то новое о ней познаю - и этот процесс никогда не заканчивается. Так что, твоя роль требует к себе твоего постоянного внутреннего внимания.

- Ваш театр славится в Москве как истинный театр-дом, необычайно теплый и уютный, зрители обожают сюда приходить, у вас вежливый и душевный персонал, встречающий публику, начиная с красавца-гардеробщика...

- Да, весь наш коллектив живет в предельно доброжелательной атмосфере, которую сам же и создает. У нас - только так. И, кстати, когда я уходил от Гончарова, чтобы идти собственным путем, я сказал себе: буду учиться у него тому, чего не надо в театре.

- А чего не надо?

- Не надо хамства в театре.

- Да, ходили легенды о его деспотизме!

- Это не деспотизм, это что-то другое... Он талантливый педагог и очень хорошо понимал, у кого есть способности, а у кого нет. У кого были способности - он тех почему-то гноил, а приближал к себе людей заурядных. И очень многие уходили от него. У него было много учеников-режиссеров, а кого мы знаем, кроме Петра Фоменко?..

- За 25 лет жизни «Сопричастности» что-то менялось в ее программе и направлении?

- Зачем же искать что-то другое? Все равно вы рождаете детей одним способом. И процесс актерского творчества - один, какие бы ни были жанры на сцене - лирический, комедийный или трагический.

- Я вас всегда понимала как последовательного продолжателя линии русского реализма на сцене. Именно таким режиссером я вас вижу и знаю.

- Я, наверное, не знаю, что такое реализм. Но я знаю, что такое русский театр. Я русский артист. У меня русская душа. Я работал с прекрасными русскими режиссерами. Во мне заложено много самого главного, что является силой нашего театра - это его сердце, его душа, его ясная мысль и его вера в человека.

Фотогалерея