У каждого спектакля свой зритель / Сергей Листопадов (Хабаровск)

Выпуск № 6-186/2016, Лица

Спектакль «ДиогенOFF» на сцене хабаровского театра пантомимы «Триада» молодой режиссер Сергей Листопадов поставил по мотивам пьесы Б. Рацера и В. Констатнтинова. У многих театралов выбор вызвал недоумение: пьеса написана в давние советские времена и что привлекательного в ней нашел сегодняшний начинающий режиссер? Но когда начался спектакль в жанре «трагикомической перезагрузки», со сцены пахнуло той давней «Триадой», с клоунадой, весельем, грустью, наивностью и мудростью, которые отличали когда-то этот театр от других. Когда, по определению его художественного руководителя Вадима Гоголькова, зрители приходили по отдельности, а уходили все вместе.

После премьеры захотелось поговорить с режиссером. Сергей только что вернулся из Ярославля с ежегодного фестиваля студенческих дипломных работ «Будущее театральной России», на котором со своими студентами представлял спектакль «Белый пароход» (замечу, что Листопадов помимо работы в «Триаде» преподает режиссуру и актерское мастерство в институте искусств и культуры). Так что первый мой вопрос был о фестивале.

- Фестиваль «Будущее театральной России», на который съезжаются со своими дипломными работами выпускники различных театральных школ - это своеобразная актерская ярмарка, возможность для будущих актеров «себя показать и других посмотреть». В этом году, уже по традиции, учитывая территориальную удаленность Хабаровска от центра России, устроители предоставили возможность принять в нем участие не только выпускникам, но и студентам третьего курса нашего института. Ребятам важно как можно раньше познакомиться с работами выпускников мхатовской или щукинской школ, зарядиться положительной энергетикой.

- Как «показались»?

- Наш «Пароход» в ряду других спектаклей попал под обстрел молодой критики. Но я к критике отношусь спокойно. Считаю, что профессиональный разбор дает возможность взглянуть на себя со стороны, понять свое место в общем театральном процессе. Сейчас вкусовые пристрастия и оценки у зрителей и коллег как никогда полярные: одни принимают на ура, другие отплевываются. Бывает, что и «золотомасочный» спектакль вызывает отторжение. Так что профессиональный критический разбор помогает сориентироваться в море впечатлений.

- Когда вы стали заниматься режиссурой?

- Еще в институте. Мой педагог Владимир Игнатьевич Павленко, посмотрев очередной мой отрывок, часто говорил: «Ну, конечно, Листопадов опять нагородил! Проще надо, проще!» Потом, когда на 4 курсе я стал преподавать речь, то стремился не просто подготовить со студентами чтение литературных отрывков, а создать что-то вроде поэтического театра, чтобы ребята могли почувствовать себя в ансамбле. Чингиз Айтматов, Мураками, вечер фантастики по Брэдбери - мои первые режиссерские опыты.

- В «Триаду» каким образом попали?

- Вадим Сергеевич пригласил заниматься с актерами речью, он ведь тоже в институте преподает - профессор. Потом очень ненавязчиво, как он умеет, предложил попробовать себя в качестве актера. Я сыграл в его спектаклях «Две стрелы» (Красноречивый), «Вишневый сад» (Петя Трофимов). А в один прекрасный момент мастер спросил, не хочу ли я поставить спектакль.

- Первый ваш спектакль - «За закрытыми дверями» по Сартру. Почему Сартр? Как вообще происходит выбор пьесы?

- Я сам предлагаю. Приношу несколько названий, а Вадим Сергеевич, великий провокатор, отбирает из них ту пьесу, которую хотел бы видеть на сцене театра. Как правило, самую заковыристую отбирает... Что касается Сартра, то этот автор мне близок по своей природе. Хотя я человек общительный, открытый, люблю, когда вокруг люди, меня все время тянет к каким-то глубинным вопросам, «потусторонним». А Сартр как раз исследует эти самые внутренние человеческие процессы. Мне нравится его лаконизм, внешняя сдержанность, за которой скрыто много такого, о чем человек сам не подозревает.

- А исполнителей кто назначает - вы или Вадим Сергеевич рекомендует?

- Исполнителей выбираю я сам. Мне не стыдно признаться, если я чего-то не знаю, тогда мы начинаем вместе с актерами искать, пробовать, это объединяет. Режиссура - это не есть раз и навсегда предложенная схема. Сделать спектакль или роль - это каждый раз все начинать с нуля. Иногда, чтобы вытащить из актера нужное состояние, приходится и обманывать его, в хорошем смысле. По-разному происходит. Как правило, на первом прогоне мне никогда не нравится то, что получилось, никогда...

- В чем была сложность постановки следующего вашего спектакля по пьесе К. Драгунской «Пить, петь, плакать»?

- Найти свой код в решении задач, предложенных пьесой. Мы определили зерно спектакля так: Россия - ремонт, Россия - война. Вечный ремонт и вечная война...Что-то получилось, например, второй акт мне кажется удачнее. Там сложная драматургия. Мы не смогли победить драматургию. Ведь играть слова нет смысла, смысл искать надо. В нашем спектакле много метафор, но зритель плохо их воспринимает, он не всегда понимает язык театра, не готов к этому.

Если говорить о режиссуре, то этой профессии нельзя научиться, хотя некоторые педагоги в вузе утверждали обратное, но я не согласен. Научиться можно ремеслу, а в режиссуре большую роль играет интуиция. Вся профессия практически на уровне интуиции, иногда ты сам не можешь объяснить, каким образом пришло к тебе то или иное решение. Я вижу, как работает Гогольков - зачастую на одной интуиции.

- Сергей, в вашем новом спектакле «ДиогенOFF», фантазийном, смешном, вы так далеко ушли от Рацера и Константинова, что возникает вопрос: почему для постановки выбрали эту пьесу?

- А почему нет? Пьеса, как сказал другой наш замечательный драматург Михаил Рощин, это только повод пофантазировать на предложенную автором тему. Когда мы приступили к репетициям «Диогена», стали думать с актерами: а что, если представить, что события происходят не в античности (о прошлом мы все-таки что-то знаем), а в будущем (не знаем ничего)? Вместе с главным художником театра Сергеем Кимом придумали пространство, изображающее некую конструкцию из искореженного железа, отсылающую к инопланетной цивилизации. Но человек - в древности ли это происходит, в настоящем или же в будущем - он все равно идет по одному и тому же кругу, и упорно наступает на те же грабли, что и его предшественники. И в любом времени есть люди, которых принято называть «лишними». Они живут в своем очень неприхотливом мире, погруженные в только им понятные изыскания и хотят одного: чтобы им не мешали. Это-то и раздражает окружающих, которые в отличие от скромного и вполне обыденного героя (Диоген у нас никакой не герой, а затурканный повседневностью человек), все работают в жанре гротеска - шумно, ярко, эпатажно. Они дергают, давят, постоянно требуют от Диогена каких-то поступков... А какие могут быть поступки, если в такой атмосфере не то, что согрешить, существовать проблематично? Мне не хотелось перегружать спектакль «смыслами», не хотелось о серьезных проблемах говорить с очень уж умным лицом. Захотелось похулиганить. Поэтому и возник тарабарский язык, на котором разговаривают персонажи спектакля. Это остатки других цивилизаций, которые то и дело вырываются из подсознания людей и которые Диоген на полном серьезе пытается систематизировать, осмыслить, донести до потомков. Наш спектакль, если хотите, своеобразный эксперимент, в котором мы средствами театра решили показать очередную попытку человечества пройти путь в «поиске человека» с самого начала. Эксперимент в спектакле привел, как и следовало ожидать, к нулевому результату. Но этот взрыв в финале - режиссерский посыл, который все-таки оставляет современникам последнюю надежду еще раз все попробовать сначала и, если повезет, обрести тот райский уголок, где тебя поймут, и где ты будешь чувствовать себя в зоне комфорта.

- А вы как ощущаете себя в театре?

- Ситуации бывают разные - работа есть работа. Но с труппой я всегда нахожу общий язык, а художественный руководитель, если вмешивается, то по делу. Например, когда Вадим Сергеевич «отчекрыжил» в моем спектакле по Сартру изрядный кусок, то спектакль от этого только выиграл, стал динамичнее. Главное для меня - набираться опыта, ставить задачи, идти к их решению через поиск, ошибки. Для этого важно иметь смелость (ее порой не хватает) и наглость. И еще я убежден, что у любого спектакля найдется свой зритель. Если раньше зрители ходили каждый в «свой» театр, то сейчас выбирают «свой» спектакль. Такова примета времени.

Фото из архива театра

Фотогалерея