Куклы. Годы. Имена / Московскому кукольному театру - 85 лет

Выпуск № 6-186/2016, Мир кукол

85 лет назад на театральном пространстве столицы появился Первый государственный кукольный театр в Москве. Этот материал посвящен вехам истории Московского кукольного театра. Рассказывает его художественный руководитель, крупнейший российский теоретик кукольного театра Борис Павлович Голдовский.

Б.П. Голдовский - заслуженный работник культуры, арт-директор и основатель московских международных фестивалей театров кукол, Персональный член UNIMA при UNESCO, Президент Центра С.В. Образцова, Президент Фонда любительских театров кукол, доктор искусствоведения, писатель, драматург, сценарист. Его труды по истории «кукольной» режиссуры и драматургии, детские энциклопедии переведены на многие европейские языки и являются настольными книгами театроведов, режиссеров, актеров и обычных читателей, поскольку написаны блестяще и просто.

- Борис Павлович, у театра - юбилей. Давайте попробуем рассказать о его, безусловно, богатой истории в узких рамках интервью.

- Попробуем. Это старейший профессиональный театр кукол в Москве. До него было много любительских театров. Некоторые из них даже громко заявляли о себе, как, например, театр Петрушки художницы Нины Симонович и скульптора Ивана Ефимова, созданный в 1918 году. Но Московский театр кукол, тогда он носил другое название, получил господдержку. Своим возникновением театр обязан Виктору Швембергеру, артисту, режиссеру, драматургу, ученику Вахтангова. Швембергер как актер Передвижного театра во время Гражданской войны играл во фронтовых спектаклях, затем основал Черниговский Театр кукол Соцвоса (социалистического воспитания). Летом 1922 года он вернулся в Москву. И в 1929 году вместе с женой Надеждой Сазоновой открыл Московский Театр детской книги. Кстати, Московский областной театр кукол своим рождением тоже обязан этому человеку.

- Главной задачей театр, видимо, ставил пропаганду детской литературы?

- Как писал сам Швембергер, театр задумывался как студия чтеца. Времена после войны всегда одинаковые. Масса беспризорников. Проблема воспитания - на первом плане. И детей нужно было учить читать книги, чтение было мощнейшим рычагом развития личности. Театр детской книги открылся под эгидой Госиздата. Как только выходила очередная книга, тут же возникал сценарий и затем - спектакль. Виктор Швембергер существенно обогатил репертуар кукольного театра как драматург. Его пьесы до сих пор ставятся. Я очень хотел, чтобы в афише Московского театра кукол был спектакль по пьесе основателя театра Виктора Швенбергера, поэтому в нынешнем, юбилейном сезоне мы ставим его сказку «Маша и медведь».

- Как театр пережил годы войны?

- Одна из групп театра во время выезда в составе фронтовой бригады в сентябре 1941 года попала в окружение под Смоленском. И немцы увезли кукольников в Белоруссию. Там в небольшом городке артисты играли спектакли для детей и создали подпольную организацию. К сожалению, в 1943 году они все погибли. В мае будущего года в театре планируется открыть в их честь Доску памяти. С момента основания театр занимал две комнаты на Сретенке. Но во время войны из блокадного Ленинграда был эвакуирован Театр марионеток Евгения Деммени, выдающегося режиссера и теоретика-кукольника. И актеры Деммени влились в труппу Московского театра кукол. Это сослужило хорошую службу: театру дали наконец помещение, и какое - Славянский базар! После войны театр Деммени вернулся в Ленинград. А главным режиссером сюда пришел Виктор Громов, друг и соратник Михаила Чехова. По рекомендации Чехова, он поступил к Мейерхольду, а когда Мейерхольда не стало, Громова по понятным причинам нигде не брали. Но взял к себе Сергей Образцов.

- Есть мнение, что актер для режиссера - лишь живая глина, кукла. А Михаил Чехов требовал от актера игры воображения, то есть режиссерского соавторства. Как все это реализовывалось в рамках кукольного театра? Актеры приняли?

- Конечно, приход в театр человека, непосредственно участвовавшего в создании актерской системы Михаила Чехова, стал своеобразной революцией. На самом деле, с Громовым в театре Образцова произошла целая история: актеры с ним репетировали прекрасно и буквально влюбились. Громов был педагогом от Бога, лучшие актеры Образцова признавали, что именно он сумел полностью раскрыть их для сцены. В труппе Образцова наметился раскол. Но Громов вовремя ушел в Московский театр кукол. При нем в конце 50-х - начале 60-х этот театр славился именно мастерством актера, Виктор Алексеевич воспитал по системе Михаила Чехова прекрасную труппу.

- Это был театр с ширмой или без?

- С ширмой. Тогда господствовала теория бесконфликтности, предполагающая построение драматургии на борьбе лучшего с идеальным. С точки зрения драматургии - тяжелое время. Кстати, с именем Громова в Московском театре кукол связан период натурализма: постановки решались предельно натуралистически, человеческая и иная фактура копировалась детально, вплоть до использования натуральных материалов.

- Это был трюк?

- Когда зритель видел полное человекоподобие, это производило сильное впечатление. Куклы выступали как обычные драматические актеры. Если они по сцене читали книжку - это была миниатюрная книга, перелистывались страницы. Если они курили, то по всем правилам: вытаскивалась спичка из коробка, чиркалась о коробок, закуривалась папироска. Актеры Громова умели невозможное. Но, конечно, такой театр - своего рода аттракцион.

- Как складывалась судьба театра в 60-е?

- «Оттепель» пустила в рост новые веяния. Время требовало синтеза, остроты, метафоры. На пост главрежа пришел Борис Аблынин, ученик Образцова. Аблынину нужен был театр публицистический, злободневный, зрелищный. И на этой почве возник конфликт: актеры труппы были научены виртуозному владению куклой и не могли понять, зачем им выходить на драматическую сцену? Старые актеры хотели кукольный театр, новые - отвергали прошлое.

- И как же разрешился конфликт?

- Аблынин понял, что ему нужна «новая кровь». Он собрал актерскую студию при театре. И дипломной работой его студентов в 1968 году стал спектакль «Жаворонок» Жана Ануйя. Я видел этот спектакль, мощный, резонансный. Жанну д'Арк играла чудная Нина Шмелькова, сейчас - одна из старейших актрис театра Образцова. «Жаворонка» приняли на «ура», назвали одним «из самых парадоксальных, ярких, ироничных и остроумных спектаклей» московского сезона. Говорили о новаторстве: трагедия была разыграна куклами и масками. «Жаворонок» восхитил всех, кроме, естественно, старых актеров труппы. Но к счастью, Аблынину позволили открыть театр-студию «Жаворонок», он ушел вместе с воспитанными им актерами. Я в те годы начал свою кукольную жизнь именно в студии Московского театра кукол, когда пост главного режиссера после ухода Аблынина занял Авксентий Гамсахурдия. При нем в театре царил режиссерский диктат. Кстати, тогда для этого театра писал Сергей Михалков.

- Если отбросить частности, в основе внутритеатральных конфликтов всегда лежит проблема творческого развития?

- Конфликт - обычная для театра вещь. Объясняется просто. Меняются мировоззрения. Меняется театральная эстетика. Жизнь меняется: старики уходят, дети рождаются. Театру нельзя застывать в одной форме, как в слепке. Он - живой организм. Поэтому, собственно, новые режиссерские подходы и конфликтуют с прошлым.

- А что же случилось со студией Аблынина?

- Его театр-студия поставил несколько спектаклей, но года через два идеи исчерпались, театр расформировали. Борис Аблынин ушел в мультипликацию. Большая часть актеров вернулась в стены этого театра, кто-то поступил к Сергею Образцову, кто-то ушел на телевидение. А затем у театра открылась очередная глава: сюда со своими актерами пришел Леонид Хаит - «конферансье Апломбов» из «Необыкновенного концерта». К тому времени у него сложился свой актерский ансамбль «Люди и Куклы», ансамбль влился в труппу кукольного театра.

- Постановки Леонида Хаита часто транслировались по телевидению, их называли «новаторством». Их с удовольствием смотрели и взрослые и дети. Но было ли что-то новаторское?

- Когда куклы на сцене работают вместе с драматическими актерами и об этом говорят, как о чем-то новом, во мне поднимается протест. Ничто не ново под луной. И Леонид Абрамович не придумал это направление, его истоки глубже... Идеи витают в воздухе. Хаит уловил эти вибрации, реализовал в контексте эпохи. Он долго и успешно работал в Московском кукольном театре в качестве главного режиссера. Это был очень хороший период. Но поначалу тоже довольно конфликтный.

- Почему?

- Труппа стала очень неоднородной. Молодежь - студийцы Гамсахурдия, ветераны - актеры Громова: разные школы. А у Хаита - свое видение пути, он привнес элементы эстрады. Но Леонид Абрамович, помимо прочего, был замечательным педагогом. Ему удалось преодолеть все трудности, появилось много прекрасных спектаклей. У Хаита были личные контакты с ведущими актерами, режиссерами, композиторами СССР, театр стал много гастролировать по Союзу и дальнему зарубежью, а актеры любят путешествия. Это, безусловно, один из золотых моментов.

- А в чем секрет успешного управления театром, на ваш взгляд?

- Художественному руководителю важно быть не столько талантливым режиссером и постановщиком, это, может, и необязательно, потому что главный режиссер может сам и не ставить спектакли. Гораздо важнее уметь создать творческую атмосферу в театре, - работа, считайте, чисто педагогическая. И сложная. Потому что актеры, а тем более актеры-кукольники, ранимые, самолюбивые, со сложными биографиями. Как только в коллективе возникают творческие сложности - на первый план выходят взаимоотношения. Этого нельзя допускать.

- Время сменилось, Леонид Хаит эмигрировал. Как складывалась судьба театра в 90-е?

- У Швембергера, у Громова, у Аблынина, у Хаита, так или иначе, театр поднимался на взрослых спектаклях. Это не значит, что театр кукол должен заниматься исключительно взрослым репертуаром. Но именно спектакли для взрослых вытачивают ремесло, держат профессию, будь то актер, режиссер или художник. Если концентрации таланта в постановке недостаточно, взрослый зритель отреагирует прямо. А Московский театр кукол полностью перешел на детские постановки, причем, с очень слабой режиссурой.

- Хотя здешней актерской школе, как выясняется, могли бы позавидовать многие театры!

- Дети - благодарный зритель. Им все нравится, они будут в восторге от всего. И театр успокоился на продолжительное время. Да, было порядка 35 названий и около 50 актеров, театр неплохо жил - материально. Но качество спектаклей упало настолько, что это стало очевидно всем... И было принято решение о реформировании театра. В 2010 году сюда пришла новая, без сомнения, интересная команда «эффективных менеджеров». Им дали довольно серьезное финансирование. Весь прежний репертуар был снят, практически полностью обновилась труппа. Нужно было срочно ставить новые спектакли. Пошли по пути наименьшего сопротивления: купили успешные постановки режиссеров-лауреатов «Золотой Маски». Но спектакли не родились здесь, это был повтор, вторая или даже третья «вода». А потом деньги кончились... Осталась труппа, которая толком не успела перезнакомиться. И вот в этой сложнейшей ситуации в театр в качестве директора пришел заслуженный деятель искусств Борис Киркин. И предложил мне стать художественным руководителем. Я тогда прекрасно чувствовал себя на Кипре, дописывал книжку «Дети Гефеста», активно преподавал, летал по всему миру с лекциями, был очень востребован... Но все-таки согласился. Ведь в сентябре 1971 года я поступил сюда студийцем. И спустя четыре десятилетия у меня возникло ощущение, что остался долг перед этим театром, он мне не чужой.

- Вы двадцать лет были арт-директором театра Сергея Образцова. Чему научил вас Мастер, создавший не просто театр - кукольную империю?

- Если говорить общими словами, главному. Сергей Владимирович был замечательным коллекционером. Он коллекционировал все: от механических кукол, народных промыслов, странных вещей - до людей. И он сумел собрать вокруг себя много талантов: не только артистов, но и билетеров, администраторов, механиков. Это я и перенял. Я понял простую вещь: театр будет успешен тогда, когда критическая масса талантливых людей достигнет определенной величины. И возникнет цепная реакция: эти таланты начнут создавать театр. Поэтому первое, с чего я начал - стал собирать в стенах Московского театра кукол талантливых людей. И должен отдать дань предшественникам: актеры нашей труппы в большинстве своем талантливы и перспективны. Наш главный художник - Евгения Шахотько, лауреат премии «Золотая Маска». Режиссеры Наталья Пахомова и Ольга Минаичева ставят замечательные спектакли. То же я могу сказать о сотрудниках всех театральных служб. Моя задача - сплотить позитивных, работоспособных, одаренных людей, стремящихся работать. Они и поведут театр дальше...

Фотогалерея