Дети солнечного затмения

Выпуск № 7-187/2016, Прошу слова

Дети солнечного затмения

Случилось так, что пришлось мне перечитать после большого перерыва пьесу Максима Горького «Дети солнца» и - удивиться тому, как по-новому читается она, написанная в 1908 году в каземате Петропавловской крепости, сегодня. Не так часто обращаются к ней нынешние режиссеры, вероятно, несколько смущаясь пафосом веры в будущее, и понять это можно. Хотя нельзя не заметить в «Детях солнца» несколько перевернутых, а то и вывернутых наизнанку аллюзий с нашим сегодняшним днем.

Впрочем, и это вполне естественно. Если мы углубимся в дебри истории, то непременно обнаружим, как нарастали протестные интонации не только в общественной жизни, но и в любом из видов и родов искусств, в культуре в целом; как яростно приводили провозглашением прямо противоположных былым ценностям; как переставали «работать» привычные критерии и начиналась подмена, в которой уже трудно было отличить белое от черного.

Об этом написаны великие романы русской литературы. И далеко не только русской, и далеко не только великие - ведь подобные процессы совершались во всем мире. Другое дело, что широкая аудитория не слишком часто давала себе труд задуматься, вспомнить, что все это уже было, было - просто на другом витке истории...

А все, как известно, повторяется в ином «жанре», трагедия сменяется фарсом, фарс вырождается в пародию, приходит царство «трагического балагана». И так - до скончания веков...

На заре ХХ столетия, когда отрицание того, что почиталось «буржуазными ценностями» дошло до предела, появился лозунг: «Долой стыд!» - причем имелось в виду не одно только обнажение, увлечение наркотиками, алкоголизм, презрение ко всем общественным институтам, начиная с института брака, а элементарная распущенность нравов, объясняемая тем, что понятие свободы - безгранично.

«В последнее десятилетие с невероятной быстротой создавались грандиозные предприятия. Возникали, как из воздуха, миллионные состояния. Из хрусталя и цемента строились банки, мюзик-холлы, скетинги, великолепные кабаки, где люди оглушались музыкой, отражением зеркал, полуобнаженными женщинами, светом, шампанским. Спешно открывались игорные клубы, дома свиданий, театры, кинематографы, лунные парки...

В городе была эпидемия самоубийств. Залы суда наполнялись толпами истерических женщин, жадно внимающих кровавым и возбуждающим процессам. Все было доступно - роскошь и женщины. Разврат проникал всюду, им был, как заразой, поражен дворец...

Дух разрушения был во всем, пропитывал смертельным ядом и грандиозные биржевые махинации... и мрачную злобу рабочего на сталелитейном заводе, и вывихнутые мечты модной поэтессы, сидящей в пятом часу утра в артистическом подвале «Красные бубенцы», - и даже те, кому нужно было бороться с этим разрушением, сами того не понимая, делали все, чтобы усилить его и обострить.

То было время, когда любовь, чувства добрые и здоровые считались пошлостью и пережитком; никто не любил, но все жаждали и, как отравленные, припадали ко всему острому, раздирающему внутренности.

Девушки скрывали свою невинность, супруги - верность. Разрушение считалось хорошим вкусом, неврастения - признаком утонченности. Этому учили модные писатели, возникавшие в один сезон из небытия. Люди выдумывали себе пороки и извращения, лишь бы не прослыть пресными.

Таков был Петербург в 1914 году. Замученный бессонными ночами, оглушающий тоску свою вином, золотом, безлюбой любовью, надрывающими и бессильно-чувственными звуками танго - предсмертного гимна, - он жил словно в ожидании рокового и страшного дня. И тому были предвозвестники - новое и непонятное лезло и всех щелей».

Знакомо, не правда ли? Спустя сто лет слова из трилогии А.Н.Толстого «Хождение по мукам» звучат, подобно звону будильника, неожиданно разрушающему безмятежный, самый сладкий предрассветный сон: ведь это - наше настоящее. Не то, что грезилось горьковским «детям солнца», а то, что навязывают сегодня дети солнечного затмения.

А как еще их назвать, тех, кто под видом культуры создает и проповедует ее полное отрицание? И в этом почти до буквы следует одному из персонажей упомянутой трилогии А.Н.Толстого, Сергею Сергеевичу Сапожкову, с пафосом произносившего: «Мы ничего не хотим помнить. Мы говорим: довольно, повернитесь к прошлому задом!.. У вас на ногах американские башмаки! Да здравствуют американские башмаки! Вот искусство: красный автомобиль, гуттаперчевая шина, пуд бензину и сто верст в час! Вот искусство: афиша в шестнадцать аршин, и на ней шикарный молодой человек в сияющем, как солнце, цилиндре!.. Я хочу пожирать жизнь, а вы меня потчуете сахарной водицей для страдающих половым бессилием...»

Можно было бы привести целый ряд режиссеров театра и кинематографа, художников, прочих деятелей искусства и культуры, которые подписались бы под этими словами (если помнят их, конечно, ведь «красный граф» Алексей Толстой не в почете и, пожалуй, лишь одним «Золотым ключиком» знаком многим). Только слишком уж много их окажется, этих имен, которые на слуху, которыми принято восторгаться, объявляя невероятной новизной подмену духовного мира человека его обнаженными, далеко не всегда вызывающими эстетические чувства, чреслами.

И какой смысл в именах, если почти у каждого города есть сегодня свои герои, некоторым из которых удается пустить слух о себе на всю страну. Ну, а если таковых не находится - всегда придут на помощь Москва и Петербург образца 2016 года, которые пришлют своих гонцов для установления культурного баланса.

Не могу сказать, что очень часто смотрю современные российские фильмы, но то, что приходится порой видеть - с такой же очевидностью убеждает в попытках разрушения под благовидным предлогом утоления потребностей сегодняшних зрителей. Но ведь зрители-то разные, даже молодое поколение трудно объединить в нечто целостное.

Эти невеселые мысли пришли ко мне не сегодня и даже не позавчера. И не уходят, невозможно отмахнуться от них, словно от назойливых мух. Ведь слухами земля полнится - так или иначе доходят они, подробно повествуя о спектаклях, фильмах, выставках картин. И становится горько...

Я никогда не видела полного солнечного затмения. Видела только то, что называется почти полным, когда по краям черного диска остается светлая окружность, словно намекающая: солнце там, оно есть, оно появится, обязательно появится и ослепит детей солнечного затмения своим ярким, не больным, а здоровым светом. Кто знает? - может быть, и излечит...

Только не сейчас - немного позже.

Главное - дождаться.

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.