Владивосток. Близкий и живой Довлатов
Идет время, и давно уже нет на грешной нашей земле Сергея Довлатова, но, думается, с каждым годом его творчество все больше и больше приближается к нам, сегодняшним. И радуют и удивляют его особое понимание людей и жизни, его отношение ко времени, потрясающий юмор и неповторимый уникальный язык. Непросто перенести его, на первый взгляд, простые прозаические произведения на почву какого-то другого вида искусства, возникает непреодолимая преграда. Потому, честно говоря, с опасением ждала премьеры Приморского краевого академического театра имени М.Горького. В афише значилось: С. Довлатов по мотивам повести «Заповедник» - «Заповедные дали», ироничный delirium. Вот такой жанр выбрал автор инсценировки и режиссер Вадим Данцигер! И ведь действительно предстало на сцене ироничное безумие, или ироничный бред. Ну, во-первых, автор спектакля В. Данцигер придумал, по-моему, замечательный ход, введя в ткань спектакля не одного героя - Бориса Алиханова, под коим, естественно, подразумевается Довлатов времен его работы экскурсоводом в Пушкинском заповеднике, но и Пушкина, да-да, самого Александра Сергеевича, который, понятное дело, - наше все. Повесть «Заповедник» написана от первого лица, для театра в этом одна из трудностей. А здесь эта трудность оказалась преодолена, так как на сцене два этих героя постоянно вместе, они в непрекращающемся диалоге, и оценки гения, его взгляд на нынешние события помогают Борису многое понять в этих людях и в этих событиях. Как-то само собой разумеется, что Пушкина видит один лишь Борис, причем отсутствует даже намек на мистику, так естественно и просто общаются два литератора. Надо отдать должное режиссеру и молодому исполнителю роли Пушкина Константину Суворину. «Наше все» абсолютно лишен пафоса, он прост в общении, ироничен и слегка удивлен, глядя из своего далёка на нас, сегодняшних. И здесь кроется еще одна привлекательность происходящего.
Действие повести «Заповедник» происходит в 70-х годах прошлого столетия, почти полвека отделяют нас от того времени, а воспринимаются герои и события абсолютно современно. И за очень смешными порой реалиями мы ощущаем, как трудно талантливому человеку в окружении пошлости и бездарностей, как сложно пробиться ему в большую литературу, как агрессивна глупая среда, как спасаются русские люди в привычном алкоголе и как невозможно в трудную минуту жизни не припасть к бутылке. Это ли не сегодняшнее?
Оказавшийся в отчаянном положении - не печатают, распадается брак, нет ни копейки денег - герой приезжает на лето поработать экскурсоводом в Пушкинский заповедник. Казалось бы, что может быть прекраснее нашей вечной и высокой любви к великому поэту. А вот поди ж ты, сколько вокруг этой любви кормится нелепых людей, как могут быть опошлены самые святые чувства, сколько вокруг этой самой любви фальши, казенщины, да просто глупости. Дамы, верой и правдой служащие в заповеднике, со священным трепетом и придыханием произносящие само имя поэта, разнообразны и смешны до чертиков. Вот уж где раздолье авторскому юмору и режиссерским фантазии и иронии. О каждой из этих дам можно писать отдельно, настолько они индивидуальны, неповторимы и неуловимо похожи в своем формальном обожании кумира и божества. И еще похожи тем, что им явно не хватает мужского внимания, хотя внешне кажется, они этим обстоятельством ничуть не озабочены.
Самая юная и непосредственная из них, еще не успевшая надеть фальшивую маску, Аврора Полины Пугачевой. Холодная, как мрамор, в то же время весьма артистичная особа, стройная и в меру элегантная Галина (мечта отставника) Марины Волковой. Мнящая себя тонкой аристократкой, изломанная дама Серебряного века Виктория Елены Саниной. Познавшая в Заповеднике вкус и прелесть Агдама (было популярным такое недорогое вино), вырвавшаяся на свободу из замкнутых школьных коридоров училка, наконец-то давшая волю своему буйному темпераменту, потому постоянно извивающаяся в хитром танце - это Ольга Налитова. И нашедшая поразительный рисунок для своей нелепой героини Яна Мялк, ее не очень молодая методист Марианна Петровна, кривоногая, в дурацком балахоне и не менее дурацкой шапочке, прикипевшая к Заповеднику в общем-то не очень умная женщина, неожиданно вызывает симпатию.
Таковы дамы, каждая из которых считает себя вправе наставлять вновь прибывшего Бориса. А уж как колоритны обитатели деревенек вокруг Заповедника! Чего стоит статный алкоголик Михал Иваныч Сергея Миллера. Он пьет не от отчаяния, а по убеждению, потому интересны его философские мысли, его воистину народная речь неповторима. Его главная подруга во хмелю пила «Дружба», потому он называет себя «Дружбист». И вот этот спившийся чудик может оказаться истинным другом. Под стать ему напарник - длинный, как жердь, мореман Толик, который почти не бывает в вертикальном положении, этот персонаж Бориса Белебезьева все время валится с ног, потому как трезвым не бывает вообще.
А как неповторим писатель Потоцкий, мнящий себя классиком, потому с легким презрением относящийся ко всему происходящему и заметно оживающий, когда можно выпить за чужой счет. Как чудно играет этого типа Валентин Запорожец!
Просто обидно не вспомнить кого-то из господ артистов, настолько хороши все их герои, за что отдельный респект постановщику. Это и многое понимающий чекист Беляев Евгения Вейгеля, и явный псих, выдающий себя за диссидента, Валера Марков Дениса Неделько, и знающая себе цену официантка Натальи Крюкова и первый парень на деревне Александр Белоконь. И наконец сам Борис Алиханов. Нелегкая задача у исполнителя роли молодого артиста Сергея Коврижных. Все его партнеры, как броней, защищены характерностью. И актер чрезвычайно деликатен, тем более учитывая, что он играет вообще-то документального героя. Мне он показался интереснее во втором акте.
В принципе Алиханов все время стоит немного особняком рядом с бесчисленными сотрудницами Заповедника, он вещь в себе, успевший во многом разочароваться, но не потерявший вкус к жизни. И понятнее он становится при встрече с приехавшей к нему прелестной женой; милую, уставшую женщину играет Наталья Овчинникова. Неожиданно органично в пьяное безумие, происходящее на сцене, вплелась лирическая любовная ночная сцена Бориса и жены, красиво решенная пластически.
Остается добавить про объемную сценографию Сергей Скорнецкого, где в темных провалах белизной отливают многочисленные, хорошо известные по фотографиям скамейки в Заповеднике, а на дальнем плане, как когда-то в знаменитом «Лесе» Всеволода Мейерхольда, появляются киношные названия эпизодов. Точно и остроумно известными мелодиями 70-х музыкально оформил спектакль Игорь Вилков.
И последнее. Нельзя не отметить прозорливость художественного руководителя театра Ефима Звеняцкого, который уже в третий раз приглашает в свой театр на постановку Вадима Данцигера. До этого были «Один день из жизни Мордасова» Достоевского и «Женитьба» Гоголя. А нынче это прорыв в современную классику.
Фотогалерея
Отправить комментарий