"Сухой голос трагедии" / "Наш класс" в Театре им.Евг.Вахтангова

Выпуск №3-193, Премьеры Москвы

Жанр спектакля «Наш класс» в Первой Студии Театра имени Евгения Вахтангова, основой которого является одноименная пьеса современного польского драматурга, режиссера, продюсера Тадеуша Слободзянека, определен необычно - «история в XIV уроках», что можно понимать по-разному. Буквально, как некий единый сюжет, с расставленными в хронологическом порядке поучительными событиями. Или - символически, под словом «история» подразумевая своеобразную, провоцирующую серьезные выводы летопись поколения тех, чья биография пришлась на период целого ряда потрясений, случившихся в прошлом, двадцатом веке и чуть захвативших начало столетия нынешнего, двадцать первого. А это Вторая мировая война, смены политических режимов и, наконец, самые тяжелые испытания, которыми становятся отнюдь не социальные катаклизмы, а метаморфозы, происходящие с душами людей.

Подобную, едва ли не глобальную тему у вахтанговцев воплощают совсем молодые артисты, объединившиеся под эгидой Первой Студии театра. Воплощают чрезвычайно органично. Ведь они уже многое умеют, в частности знают толк в слаженности сценического ансамбля, в котором каждый хорош и каждый находится на своем месте. Но гораздо важнее то, что в какой-то момент возраст исполнителей смыкается с возрастом персонажей. И это невольно придает особую, пронзительную интонацию общему звучанию спектакля.

Спектакля достаточно длинного, трехчасового, с единственным, не слишком продолжительным антрактом, но тем не менее смотрящегося на одном дыхании. Благодаря стремительности развития действия, воспринимающегося как «страницы» воспоминаний одного из действующих лиц - Абрама (Максим Сервиновский), которому отмерен самый долгий по сравнению с его ровесниками жизненный срок. Об этом свидетельствует сделанная мелом надпись на одной из школьных досок, зафиксировавшая даты его рождения и смерти.

Точно такие же доски заполняют оформленное художником Александром Боровским пространство Новой сцены Вахтанговского театра (а именно на этой, камерной, сравнительно недавно открывшейся площадке играется спектакль). И на них также написаны годы жизни остальных персонажей - Зоськи (Полина Кузьминская), Рахельки (Ксения Кубасова) и Доры (Дарья Мельникова), Зигмунта (Владимир Логвинов), Хенека (Алексей Гиммельрейх) и Якуба Каца (Эльдар Трамов), Менахема (Владимир Шульев), Рысека (Юрий Поляк) и Владека (Павел Попов). Поляков и евреев, волею судьбы оказавшихся в одном классе школы небольшого городка Едвабне.

В тексте Слободзянека и соответственно в программке город не указан, но из аннотации мы узнаем о документальности пьесы, что оказывает решающее влияние на стиль постановки - в меру условной и одновременно психологически разработанной до мелочей, но, несмотря на присутствие в ее «партитуре» ярких жанровых «зарисовок», отличающейся внутренней строгостью. О трагическом - об убийствах и насилии, погромах и массовом уничтожении еврейского населения в 1941-м, языком театра здесь рассказывается без сентиментальности, «сухим голосом», с «сухими глазами», словно в сердцах говорящих все выжжено, и на слезы уже не остается сил.

Этот настрой передается и зрителям, в которых создатели спектакля, ведомые режиссером Натальей Ковалевой, стремятся вызвать отнюдь не жалость, а сопереживание всему тому, что происходит на сцене. Но главное - заставить зал задуматься о том, как тонка грань, отделяющая человека от зверя, а выбор всегда остается за нами...

И пусть перешагнувшие эту грань в итоге оказываются наказаны несложившимися семьями, неизлечимыми болезнями, предложенное автором, а вслед за ним и театром импровизированное, позитивное по духу, примирительное «послесловие» к спектаклю выглядит несколько надуманным. Конечно, искусство, как бы ни был печален его предмет, должно дарить зрителям свет. Но все же, все же.... Даже если палачи и жертвы связаны прочными, неразрывными и за пределами этого мира «нитями» школьного братства, есть вещи, которые ни понять, ни простить, ни забыть нельзя.

В том числе зло, совершенное под влиянием националистских настроений, увы, и сегодня набирающих все новые и новые обороты. Поэтому «Наш класс» у вахтанговцев с его центральным смысловым «посылом» об опасности моральной глухоты к «урокам истории» стоит считать не просто спектаклем, а своего рода поступком. Граждански «заряженным» высказыванием, достойным уважения и восхищения.

Фотогалерея