Театриум на Серпуховке - территория театра

Выпуск №7-197/2017, Взгляд

Театры для детей нередко страдают «тюзятиной». Происходит это от недоверия к ребенку. Родители и педагоги ведут детей в театр и боятся, что чадо чего-нибудь не поймет. Режиссеры боятся быстро потерять детское внимание. И начинается заигрывание с залом, упрощенные «хорошо» и «плохо», всевозможные интерактивы (без которых, кажется режиссеру, дети непременно заснут). Театриум на Серпуховке под руководством Терезы Дуровой своим зрителям доверяет. «Для меня нет детских и взрослых спектаклей, - утверждает режиссер. - Для меня есть театр как таковой, он может быть честный или нечестный».

Маленькие зрители Театриума малы только ростом. Постановщики уверены: дети все понимают, даже если не всегда могут выразить словами то, что увидели и почувствовали. Свою аудиторию Дурова определяет как семейную и рассчитывает на совместный опыт переживания. На стопроцентное доверие и дети, и взрослые отвечают театру неизменно полными залами, напряженным вниманием во время действия и горячими овациями и цветами на поклонах. Для тех, кто делает первые шаги на пути знакомства с искусством, Театриум становится настоящей школой театра. Дети видят, каким должен быть спектакль - его драматургия, сценография, музыкальная и пластическая составляющие, узнают, как принято вести себя в театре. Они учатся отличать на сцене истину от неправды.

Ребенок часто растет скачкообразно. За лето он может измениться до неузнаваемости. Такой «скачок» совершил и Театриум на Серпуховке, семь лет назад бывший Московским театром клоунады. Необходимость переименования была вызвана выходом за границы жанра. От «клоунских» спектаклей-ревю труппа переориентировалась на классические сюжеты, решенные в музыкально-драматическом ключе. Сегодня «театральный атриум» - площадка для экспериментов на стыке жанров в области театра для детей.

Решившись на эстетический «кульбит», Театр клоунады естественным образом двинулся, прежде всего, в сторону цирка. Так родился «ФранкЭйнштейн» - серия реприз, связанная несложным сюжетом. Спектакль вобрал в себя основные цирковые жанры. Каждый номер имел внутреннюю драматургию: актеры не просто демонстрировали зрителям свою ловкость. Через трюки они дружили, любили, грустили. На сцене замок, населенный персонажами разных эпох: современный турист увлекался роковой дивой, гастарбайтер влюблялся в замковую уборщицу, незадачливый тысячелетний Дракула все пытался укусить юную инфанту. Пространство полутемных залов раздвигалось до размеров Вселенной, время растворялось в бесконечности. Сегодня «ФранкЭйнштейна» нет в афише Театриума. Постановщики считают, что спектакль еще требует доработки.

Огромным достоинством Т. Дуровой является ее умение находить и объединять под знаменем общей идеи очень разных по своим вкусам и интересам, но непременно талантливых людей. Костяк постановочной группы во главе с Дуровой вот уже много лет составляют дирижер и аранжировщик Максим Гуткин, сценограф Мария Рыбасова, балетмейстер Артур Ощепков, режиссер Владимир Ананьев. Благодаря их совместным усилиям Театриум успешно преодолел «рифы» переходного периода и нашел свой фарватер.

Отправляясь в плаванье по неизведанным морям, Театриум не выбросил за борт свой прежний опыт. И сегодня на сцене можно обнаружить героев, существующих по законам клоунских масок - интермедийных персонажей, не несущих сюжетной нагрузки. В структуре спектаклей отчасти сохранились и репризы, небольшие сцены, направленные на характеристику образов, а не на развитие сюжета.

Флагманом нового формата стал «Летучий корабль». «Ах, если бы сбылась моя мечта...» - поют герои спектакля. Сбылась и мечта постановщиков: цельный сюжет, яркие масштабные декорации, живой звук, роскошные танцевальные сцены - все это теперь является неотъемлемой частью спектаклей Терезы Дуровой. «Летучий корабль» заявил о серьезных музыкальных намерениях театра. В спектакле принял участие оркестр, со сцены зазвучали знаменитые хиты Максима Дунаевского на стихи Юрия Энтина. И, кроме того, музыкально решен один из центральных образов: Водяной (Андрей Ермохин) играет на саксофоне. Его джазовые импровизации - не вставные номера, а характеристика образа, его одинокая, мечтательная и робкая душа.

Для коллектива, изначально не рассчитанного на оперу или оперетту, работа с оркестром - смелый и сильный шаг. Он стал возможен благодаря Максиму Гуткину, одному из ведущих мюзикловых аранжировщиков России. Тереза Дурова доверила ему музыкальное руководство театром, и он сумел гармонично объединить актеров и музыкантов. Место дислокации оркестра меняется от спектакля к спектаклю, в зависимости от его роли и задач. Так, в «Огниве» музыканты занимают традиционное место в оркестровой яме, а в «Буратино» оркестр вынесен на высокий подиум в глубине сцены и включен в сюжет как элемент карнавала. Инструменты тоже представлены самые разные. Каждый спектакль - путешествие в какую-то историческую эпоху, знакомство с национальным колоритом, в том числе и музыкальным. Нередко оркестранты располагаются по обеим сторонам авансцены, так что зрители могут не только услышать, но и увидеть диковинные инструменты. И надо ли говорить, какую энергетику вносит в спектакль живая музыка?!

Сложно представить себе музыкальный спектакль без танцевальных сцен. Шумные ярмарки, колоритные восточные базары, чопорные придворные балы создает на сцене балетмейстер А. Ощепков, чье имя украшает афиши многих московских театров.

В разгар творческого процесса невозможно (да и не нужно) уследить, где чья идея, кто придумал тот или иной ход. Решения приходят порой неожиданно, рождаются в обсуждениях и спорах. Однако при воплощении совместно выработанной концепции нового спектакля обязанности постановщиков разделяются. Т. Дурова большое внимание уделяет форме спектакля, его зрелищности, тщательно выстраивает мизансцены. Владимир Ананьев, «правая рука» Дуровой, ее многолетний соавтор и сорежиссер, специалист по пластической драме, занимается наполнением постановки внутренним содержанием и поиском пластических характеристик героев.

Может быть, наиболее выразителен с точки зрения пластики спектакль «Маугли». Для каждого из обитателей джунглей найден свой характер, выраженный в движении. Поразительно работает и сам «человеческий детеныш» (Маугли по очереди играют Арсений Краковский и Денис Сухомлинов). Он невероятно прыгуч, вот-вот, и он взлетит, как птица. Способствуют такой динамике фурки-ступени, подобные скалам. Именно они задают физический и эмоциональный вектор спектакля: «вперед и вверх». Художник Мария Рыбасова выстраивает на сцене Театриума архитектурные композиции - замки, восточные города, джунгли, избы и корабли. Иногда кажется, что в таком эпичном пространстве можно играть оперу.

Сценография Рыбасовой не только зрелищна, но и предельно функциональна. В спектакле «Принц и нищий» объемные двухэтажные конструкции, поворачиваясь разными гранями, всякий раз создают новое пространство - игровое, объемное, запутанное: и хибары, и тюрьму с нарами, и дворцовые залы. На сегодняшний день «Принц и нищий», на мой взгляд, один из самых зрелых спектаклей Театриума. «Ведут» действие барды (Борис Рывкин, Евгений Мишечкин и Арсений Куликов), их баллады то предваряют происходящее, то образно подытоживают сцены. Старинная лютневая музыка создает атмосферу туманных лондонских улиц.

Каждый спектакль содержит в себе те или иные поведенческие модели. Театриум говорит с детьми о дружбе, о любви, о честности. В «Принце и нищем» помимо темы дружбы, свободы и ее условности возникает еще один очень важный мотив на стыке сцены и жизни: мотив сострадания. Принц Эдвард (Арсений Краковский) и нищий Том (Денис Сухомлинов), так похожие друг на друга, меняются местами. И если жизни Тома во дворце ничто не угрожает, то Эдвард попадает в суровые условия даже в семье Тома. На защиту мальчика от отца семейства встает учитель Майлс (Руфат Акчурин), как и все, принимающий принца за нищего. После драки они укрываются в хибаре Майлса. Учитель ранен, но Эдвард, ничего не замечая, горячится, доказывая, что он принц, что никто не смеет поднять на него руку. Сначала Майлс подыгрывает мальчику (ведь и настоящий Том часто играл в короля трущоб). Но в конце концов очень серьезно прерывает его: «Малыш, помоги мне перевязать рану, кто бы ты ни был. Сейчас не до игр, у меня из раны течет не игрушечная кровь». Так, сопереживая приключениям сценических героев, дети получают один из самых главных уроков жизни: чужая боль всегда важнее личных эмоций.

Тереза Дурова, несмотря на огромный опыт, остается молодым режиссером: в своей готовности воспринимать новое, экспериментировать она не уступает своим зрителям. Художественный руководитель Театриума дает возможность актерам пробовать свои силы в режиссуре. На малой и на большой сцене идут спектакли актеров театра Ольга Сидоркевич, Татьяна Михайлюк, режиссера Леонтия Столыпина. «Театриум» является соучредителем Международного фестиваля спектаклей для детей «Гаврош». Вряд ли отправляясь всей семьей в заграничное путешествие, родители поведут своего ребенка в местный театр. Поэтому заслуги «Гавроша» сложно переоценить. Каждый год Театриум приглашает на свою территорию театры какой-то одной страны. За десять лет существования фестиваля здесь гостили коллективы из Франции, Италии, Швеции, Германии, Голландии, Дании, Польши, Израиля. Адресаты «Гавроша» - не только маленькие зрители, но профессиональные актеры, для которых фестиваль - место встречи с коллегами, пространство для обмена опытом. Два спектакля из программы фестиваля прижились на малой сцене Театриума - это совместные постановки с итальянскими и французскими режиссерами.

При всеобщей нынешней тенденции к разрушению и отчуждению команда Театриума на Серпуховке под руководством Терезы Дуровой четко и уверенно настроена на созидание, и настрой этот отнюдь не декларативен. Без лишнего пафоса, упрямо и весело здесь создают будущее, которое начинается сегодня.

Фотогалерея