Златоуст

Выпуск № 8-118/2009, В России

Златоуст

Один из немногих в регионе, Златоустовский театр «Омнибус» открыл нынешний сезон премьерой, что стало уже традицией творчески активного коллектива. На этот раз взыскательной публике представили спектакль «Любовь, интриги и портфель» по пьесе Михаила Зощенко «Парусиновый портфель».

Анонсированный в прессе, спектакль в городе ждали, зрители полностью заполнили зал на премьерных показах. Интерес представлял как сам Зощенко, произведения которого и сегодня не потеряли остроты и привлекательности, так и постановка «Омнибуса», впервые обратившегося к произведению Зощенко. Однако постановщикам и актерам пришлось все же преодолевать стереотипы восприятия писателя, чтобы сделать спектакль жизнеспособным. По словам главного режиссера Бориса Горбачевского, он не имел намерения ставить бытовую комедию, тем более, политический фарс или мелодраму с политической окраской. Поскольку бытовые коллизии начала советской эпохи «в чистом виде» не так актуальны, а ее политические аспекты уже не задевают за живое из-за явного перебора документальных и художественных лент про «то время».

«Нашего зрителя, как мне представляется, больше волнуют вечные темы, – сказал Борис Сергеевич. – Все годы, что я работаю в «Омнибусе», театр старался «подтянуть» публику, а не заманивать в зал остросюжетными интрижками, дешевыми хохмами, трюкачеством. По правде сказать, полностью этим не пренебрегаем, учитывая разномастный состав зрителей. Но большая их часть, повторюсь, привыкла к серьезным вещам, требующим раздумий. В последние годы я все более склонен искать ответы на злободневные вопросы в трагикомических постановках, содержащих глубокий психологизм и философскую подоплеку. В своеобразных мистериях, «заглядывающих» в подсознание персонажей».

В новом спектакле актеры стремятся понять, что творилось в головах и душах людей переломной эпохи. А это, по словам Бориса Сергеевича, в большинстве были люди трагической сущности: их души переехала государственная машина с ее ложной идеологией, вредной, пустопорожней фразеологией, бешеным ритмом жизни. Напрягающий, прессующий сознание ритм стал в спектакле своеобразным главным героем, калечащим психику и саму жизнь героев.

Безусловно, стоит вглядеться в «многослойный пирог» режиссерского замысла. Холл театра и балконы зрительного зала увешаны плакатами с лозунгами и призывами (в том числе стихотворными) того времени. На сцене – почти непрерывная, молниеносная смена декораций, осуществляемая большим количеством актеров, одетых в рабочие костюмы (в спектакле занята вся труппа). В речи персонажей – выражения и обороты, обнаруживающие трафаретно-плоскую модель мышления. Рельефно, зримо, но не поверхностно. Не столько смешно, сколько трагично.

Главный герой, преуспевающий руководитель Алексей Баркасов (его играет характерный и глубокий актер Максим Фаустов) уходит с головой в работу, нацеленную на перевыполнение плана. От этого страдает семья: жена и дочь лишены внимания мужа и отца. Теща же уверена, что зять «ходит налево». А тут еще сердце прихватило в самый неподходящий момент, когда надо сделать очередной рывок в работе. Заместитель директора Тятин (в исполнении пластичного, многопланового актера Игоря Вершинина он предстает неким деревенским хитрованом, подстраивающимся под образ передового товарища), не совсем верно истолковав рекомендации врача, уговаривает босса пойти в театр с одной из сослуживиц. Но та замужняя женщина. Пойти с директором в театр ей льстит, а потому свидание должно произойти в квартире ее подруги, служащей того же учреждения, вдовы, у которой свои кавалеры. Вот тут и начинается интрига, одним из двигателей которой становятся перепутанные портфели. В том числе оставленный Баркасовым дома портфель с подарками для дамы, вложенными услужливым замом.

Порвать порочный круг каждодневной беготни Баркасова из дома на работу, его гиперболизированной, болезненной деловитости, разрушающей семейный очаг, стремится жена Зоя, романтично представленная Оксаной Заславской. Вот здесь во весь голос заявляет о себе любовь. Всеми силами души молодая женщина борется с соблазнами (в нее влюблен сосед, драматург Ядов – Александр Антонов), с разочарованием в супруге, желанием отомстить ему по совету привычной к адюльтеру матери, убедительно сыгранной Ольгой Зацепиной.

Зоя, по сути, остается единственным персонажем, сохранившим душу здоровой. Она живет в естественной потребности любить и быть любимой. И своими горячими чувствами, верой и преданностью вразумляет супруга. Его «отрезвляет» также обстановка интриганства, в которую он попадает в квартире сослуживицы. В сопротивлении обману и притворству берут вверх честность, внутреннее благородство. Но просветления мозгов, похоже, больше ни у кого не происходит. Все остальные персонажи так и остаются жертвами Системы (прежде всего постоянно «стучащий» на Баркасова и подсиживающий его заместителя делопроизводитель Духоявленский; придавленный пролетарскими требованиями к искусству, от этого слегка помешанный Ядов; упивающийся ревностью муж сослуживицы Крутецкий). Система проехала по ним железными колесами «новой жизни», страшной в своей бездуховности.

Старательно и во многом успешно воплощают режиссерский замысел актеры Эдуард Щербинин, Руслан Серебренников, Катерина Крыгина, Наталья Фаустова, Светлана Суханцева, Мария Иванова и другие.

«Очень сложными были репетиции для актеров, – продолжает Борис Горбачевский. –Основная задача состояла в том, чтобы выразить разные стороны массовой шизофрении, охватившей страну в те годы. Все это потребовало большого физического напряжения, огромных моральных затрат. К чести актеров, они сделали все как надо. Правда, первоначальный вариант спектакля получился несколько затянутым в первой части, в ходе доработки ее пришлось урезать».

Заметим: примерно на 60 процентов пьеса Зощенко представляет собой некий конспект действий и диалогов, которые автор, видимо, считал второстепенными. Режиссер «прописал» многие эпизоды, помогающие полнее раскрыть основные идеи и показать скрытые пружины действия.

К слову, написанный Зощенко философский трактат «Возвращенная молодость» в свое время поразил Бориса Горбачевского глубиной знаний, силой духа, которые помогли писателю преодолеть серьезный недуг. Зощенко прекрасно знал, как общество влияет на личность и почему человек превращается в его марионетку. Постановщики (в том числе художник из Москвы Борис Лысиков) вслед за драматургом задумали не только погрузить зрителя в больное, темное «я» героев, но и показать выход из душевного недуга. Это им, думается, вполне удалось.

Фото Николая Заботина

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.