Обочина номер семь
Выпуск №6-206 (2018), Фестивали
В столице прошел VII Московский театральный фестиваль «Московская обочина», в котором свои постановки показали независимые коллективы, юридически являющиеся частными. Положение их в прямом смысле неустойчивое, почти кочевое. Но силы для творчества волшебным образом сохраняются, а вместе с ними и упрямое желание собираться вместе, чтобы обменяться тем, чего на данном этапе каждому театру удалось достичь.
Спектакли подробно обсуждались жюри из критиков, блогеров, актеров, драматургов и режиссеров, ориентированных в проблемах театров подобного рода. А потому обсуждения становились, хочется думать, полезными для театров семинарами. Как всегда, вдохновителем и организатором очередной «Обочины» стал актер, педагог и продюсер, худрук «Театрального особняка» Леонид Краснов. Прошел фестиваль под эгидой Союза театральных деятелей России. Все театры - участники форума получили специальные дипломы за подписью председателя СТД РФ А. Калягина. Свою лепту внесла и Управа Таганского района столицы.
Четырнадцать спектаклей прошли, как всегда, на двух камерных сценах «Театрального особняка». Но начался праздник, как говорят музыканты, «из-за такта», на день раньше, в Зале торжеств Института «Гипроречтранс», в Окружном проезде, 15, по месту дислокации Московского драматического театра «Турандот» под руководством Артема Бибилюрова и Владимира Жукова.
В роскошном особняке позднего сталинского ампира (он был сдан в 1952 году) с массивными люстрами и мраморными полами, сидя на стульях красного дерева, зрители увидели инсценировку повести Людмилы Улицкой «Мой внук Вениамин» (постановка Владимира Чуприкова, «привязка к местности» художника Татьяны Герасимовой). Драма слепой материнской любви к сыну, давно уставшему от этой тирании, дополнена столь же маниакальной идеей продолжения якобы кровной связи с погибшими в войну родственниками, которую театральная портниха Фира Брауде понимает как миссию, навязав сыну юную жену-сиротку Соню, полагая эту девочку продолжательницей рода. Но в продуманный план вторгается жизнь как таковая. Сын Лева, формально женившись, бежит прочь, Соня, встретив одноклассника Витю, от него беременеет. Завершается все «почти счастливо»: кровным внуком Фира готова признать ребенка Сони, хотя она вовсе не потомок их рода.
«Библейские сложности» сюжета поданы в спектакле с горькой иронией. Наталья Унгард в роли Фиры создает портрет природно агрессивной женщины, убежденной, что ее «концепция добра» непреложна и неоспорима. Того, что находиться рядом с нею даже близким давно в тягость, она старается не замечать. Сыграно это мощно, но монотонно, со слишком активным акцентом на «национальной специфике». Гораздо интереснее, сложнее и лиричнее получилась у Елены Бушуевой-Цеханской подруга Фиры акушерка Лиза Винавер, которая до поры терпит ее деспотию и деликатно молчит, хотя давно знает правду. Истинной же героиней сюжета стала Соня в изумительном исполнении юной Яны Василевской. Существо хрупкое, одинокое и беззащитное, Соня сохраняет природное достоинство и такт, упрямо следуя нравственным принципам, даже ценой отказа от любимого человека (это вовсе не номинальный муж Лева, а солдатик Витя, позволивший себе в отношении евреев, казалось бы, простую снисходительность). Героиня Яны Василевской постепенно взрослеет, без упреков и почти безмолвно переживая обстоятельства судьбы. Следить за этим на редкость интересно и поучительно.
Фестиваль неукоснительно сохраняет принцип камерности. Артист Андрей Давыдов показал авторский проект «Жизнь не имеет сюжета» с подзаголовком «Импровизационное путешествие, или Дневник Битника», ограничив возраст аудитории 21+, что предполагало ненормативную лексику. И хотя артист от нее благоразумно отказался, это не помогло зрителям разобраться в происходящем. Некое подобие потока сознания человека циничного, уверенного, что любое его наблюдение достойно чужого внимания, не было привлекательным, а казалось всего лишь пародией на нынешних шоуменов.
В логике камерного дуэта была разыграна трагическая притча Эдварда Олби «Что случилось в зоопарке». Режиссер Кирилл Королев ориентировал артистов Георгия Жвания (Джерри) и Юрия Щеку (Питер) на исповедальность одного и молчаливое присутствие при этих откровениях другого. Джерри последовательно провоцировал бесхарактерного Питера на активность, чтобы легче справиться с суицидальным синдромом, свалив ответственность на «соучастника» в самоубийстве. Трагический этюд актеры разыграли темпераментно и смело, но текст порой казался более литературным, нежели действенным.
Лирическая стихия возобладала в версии знаменитой пьесы Леонида Зорина «Варшавская мелодия», показанной артистами Театра-лаборатории «Альтер Эго» Дарьей Марусовой и Александром Белкиным. Режиссер Алексей Гусаров, виртуозно работая с актерами над психологическими портретами персонажей, меньше внимания уделил пластической партитуре действия, порой казавшегося излишне статичным. Но тонкости индивидуальных отношений Гелены и Виктора все же увлекали и завораживали. Незабываем их танец на одном стуле, как на цирковой тумбе. Трогает взаимная бережность молодых влюбленных, чуткость к каждому душевному движению партнера или то, как цепенеют они от общей тревоги, волнами накатывающейся на них.
Герой Александра Белкина вовсе не каменеет со временем, а сохраняет некую нравственную ответственность перед прошлым, которое ему дорого. Гелена Дарьи Марусовой, умная и глубоко чувствующая, как всякая большая актриса, умело делит жизнь на внешнюю, где работают законы здорового цинизма, и внутреннюю, творческую, в которой только музыка и незабываемая любовь.
Студенты Абхазской студии Института имени Б.В. Щукина (худрук курса Е. Одинцова) показали «Игроков» Н.В. Гоголя в постановке педагога курса, артиста Театра имени Вл. Маяковского заслуженного артиста России Александра Андриенко. В непроглядной тьме замерзающие путники, пытаясь найти пристанище, жалобно поют «Однозвучно гремит колокольчик». В захудалой гостинице, где они оказались, как сосланные, согреть может только «буржуйка» с живыми дровами, какие ответственный за свое дело мужик Алексей (Осман Абухба) нашел на дороге. Общаются герои с трудом, хотя им очень этого хочется, ибо все они вдохновенные авантюристы, хоть и существующие на разных полюсах.
Романтик Ихарев (Владислав Аргун), наивно упиваясь собственной исключительностью, жаждет красиво утвердиться в «профессии». Банда авантюристов, решив обобрать Ихарева, азартно сочиняет «боковые сюжеты» привычной схемы. Ярчайшими фигурами «труппы» становятся якобы чиновник из Приказа Псой Стахич (Лев Малешава) и Глов-сын (Давид Пилия), похожий поначалу на любопытного, как воробей, рыжего клоуна. В финале, стирая со щек юношеский румянец, он превращается в мрачного циника с бескровным лицом, привычно проигравшего в очередной авантюре.
Театр «КомедиантЪ» выступил с фантазией по рассказам Надежды Тэффи «Амор-а-Морале». По замыслу авторов сценария и постановщиков Алены Чубаровой и Ирины Егоровой хрупкая и наивная, но крайне любопытная к запретным тайнам жизни Катенька (Дарья Дементьева-Заплечная) и ее Маменька (Елена Токмакова-Горбушина), озабоченная проблемами воспитания, как она их понимает, превращаются в персонажей рассказов из книги Тэффи, которую сама же Катенька и читает. Таким образом, семь ролей играют две актрисы. Обе точно чувствуют эпоху и стиль отношений, воспроизводя их с игривой иронией. Перед нами «летние люди», танцующие под музыку Иоганна и Йозефа Штраусов забавный, но короткий «танец стрекоз».
Катенька, похожая на девицу с коробки зефира «Шармель», мечтает о страстях, которые кажутся ей не страшнее дачного флирта. А блюстительница нравственности Мари Пална, строго ее поучая, на самом деле, едва скрывает свою зависть. Обе они из числа все той же дачной «фауны и флоры». Живут, дыша духами и туманами, а светлое их будущее - быть «замурованными в янтаре», как было сказано про одну из легкомысленных героинь Алисы Фрейндлих. Актрисы, вслед за автором, умело «возводят пустяки в самую высокую степень», скрывая за этим вполне возможные драмы.
Крайне драматично воспринимают любую неприятность героини пьесы Николая Коляды «Баба Шанель», пять одержимых творчеством глубоких пенсионерок, участниц ансамбля русской песни «Наитие». Их творческий непокой осложнен ревностной любовью к своему руководителю. А тот посмел внедрить в коллектив новую участницу на правах главной солистки. Пьеса одномерна и поверхностна, но для каждой актрисы в ней есть соблазн блеснуть характерностью, проявить индивидуальный темперамент. Этим интерес к происходящему в пьесе и держится.
Опытный режиссер Валерия Приходченко, сохраняя трагикомическую интонацию повествования, не строит действие на контрасте женских претензий героинь и их преклонного возраста. Они вовсе не стары, больше того, одеты в девичьи платьица веселых расцветок. Чувства их так же свежи и наивны. Но во внезапном «хороводе монологов» душа каждой взрывается неистовой страстью и мукой. Актрисы, ведомые режиссером, не срываясь в истерику, являют, кажется, реальные глубины нешуточных переживаний. А зрители всегда обманываться рады.
Репертуарным изыском «не для всех» стала инсценировка романа Д. Дефо «Счастливая куртизанка», сделанная и поставленная режиссером Михаилом Егоровым в театре «Опыты драматических изучений» как моноспектакль молодой актрисы Надежды Исаевой. Шедевр литературы эпохи Просвещения стал ироничным, ярким, провокативным и осознанно двусмысленным рассказом о судьбе женщины, начисто лишенной комплексов.
Замызганная бомжиха, сидя на бауле с тряпьем, неспешно излагает этапы своей бурной жизни во всей ее немыслимой фантастичности. Рассказы о первых влюбленностях и беременностях, лопоухих мужьях и любовниках-принцах крови, перемещения из Франции в Британию и обратно, блеск светской жизни и авантюры на грани уголовщины - все характеризуется смело, бесстрашно и иронично, с явным наслаждением каждой деталью. Еще один «предмет интереса» - лексика повествования, увлекательная витиеватость многословных определений - все, что составляет специфику литературы Просвещения, делая почти невоплотимыми эти роскошные тексты на сцене.
Надежда Исаева не только справляется с колоссальным объемом виртуозного текста, явно им наслаждаясь, но дает почувствовать многоплановость его иронии. А цинизм, составляющий суть характера ее героини, дает ей силы для жизни. Режиссер завершает спектакль эффектным, открыто театральным трюком. Героиня постепенно освобождается от тряпья и струпьев на лице, становясь подобием русалки - юной, прекрасной и непостижимой. С одной стороны, все знают, что она - шлюха (героиня многократно произносит это слово с неподражаемым ехидством), а с другой, все ей завидуют, потому что она таким надежным способом защитила свое право быть собой.
Другой моноспектакль - «Камень-ножницы-бумага» родился из рассказов Ж. Кусаиновой. Поставила его режиссер Екатерина Лисовая, а сыграла актриса Ирина Обидина. Поначалу все развивается довольно гармонично. Взволнованная женщина говорит по телефону с разными людьми по разным поводам, из чего быстро складывается впечатление о ней, как о незаурядной творческой личности, способной к острой рефлексии и сильным переживаниям. Но позже в действие вступает со своими поверхностными трюками режиссура: героиня то обматывает себя длинной веревкой, то пересказывает новеллы, никак не отражающие ее внутренний мир, совсем недавно так интересно заявленный.
Московский Лианозовский театр показал «монокомедию со стереослезой» по повести Александра Каневского «Май нейм из Маня» в исполнении артиста Павла Морозова, ставшего также автором музыкального решения и сценографии спектакля. Стоя посреди двора, обаятельный Рассказчик, напрямую общаясь со зрителями, последовательно рассказывает несколько историй о своих соседях и близких людях, среди которых ветераны войн, инвалиды, колоритные тетки, претендующие на глубокомыслие. Многое показалось содержательным, но явный перебор пафоса сбивал впечатление.
Сложно воспринимались «Fантазии Fарятьева» по давней пьесе А. Соколовой, нынче вновь активно ставящейся многими театрами. В «Театре, которого нет» пьесу в эксцентрическом ключе поставил режиссер Константин Демидов. То, что Фарятьев (Александр Бобров) не от мира сего, ясно с первых минут: герой лишь перед самым финалом снимает яркий клоунский пиджачок, до конца оставаясь буквально с красным носом. Тетушка его, стилистически точно сыгранная Юлией Шимолиной, во всем племянника поддерживает, боясь возможных перемен. Александра, в которую Фарятьев влюблен, одержима комплексом Агафьи Тихоновны (тоже «и двадцати восьми лет не прожила в девках»). Младшая сестра Люба (Ксения Иванова) типичный представитель поколения next: непрерывно обороняется, ибо никто ее якобы не понимает и все вокруг виноваты в ее проблемах.
Свои фантазии Фарятьев рисует намагниченным песком на стене-экране, домашняя посуда тут сделана из бумаги, Александра, одержимая страстью к Бедхудову, приходит с улицы в пальто, но босая. Мама (Анна Пухова), старательно излучая беспричинный оптимизм, давно дочерям в тягость. Ее встреча с тетушкой Фарятьева блестяще разыграна актрисами как виртуозное антре. Но эффектных деталей и ярких догадок все-таки мало на трехчасовой спектакль, завершившийся довольно унылой мелодрамой.
Глубокое впечатление оставила сценическая версия стихотворной трагедии «Фауст и Елена» Ю. Юрченко в постановке А. Смирнова и И. Яцко («Театр Поэта» на Сретенке). В кабинете доктора Фауста, в роли которого выступил автор пьесы, поселились объекты его фантазии - Елена Прекрасная и Мефистофель, непрерывные пикировки с которым определяют содержание действия и сюжета. Красивый текст, наполненный мудрыми мыслями о жизни, смерти и любви, льется свободно и легко, позволяя проникнуться глубиной и многомерностью чувств героев, их драматизмом.
Агрессивность провокаций Мефистофеля (Игорь Яцко) контрастна чарующе спокойной, чуть небрежной пластике «ни к кому не суровой» Елены в чудесном исполнении восхитительной актрисы Ирины Бразговки. Для Фауста (Юрий Юрченко) такая Елена, смелая, проницательная, ироничная - синоним вечного спасения. Поэт дорожит этой рыжекудрой Сивиллой, похожей на Беату Тышкевич, готовой пожертвовать дарованным богами, но давно опостылевшим бессмертием ради его любви и свободы.
Куда циничнее и беспощаднее взаимоотношения героев пьесы «Танго на миллион» Э. Эллиса и Р. Райса. В театре «Четвертая стена» этот ироничный детектив, более известный под названием «Условия диктует леди», поставил режиссер Эд Дивинский, а сыграли, темпераментно и стильно, артисты Николай Дроздовский и Юлия Дегтяренко.
История о том, как наглая авантюристка «употребила» замеченного на набережной бомжа, чтобы, выдав его за якобы погибшего мужа, получить наследство его матери, но вроде бы запуталась в нахлынувших искренних чувствах, - типичный антрепризный «фастфуд», где все определяется жанровым чутьем режиссера и азартом актеров. Свойства эти создателями спектакля были в меру сил проявлены, никто в грязь лицом не ударил. Больше того, Николай Дроздовский в своем герое нашел глубину, зоркость и лиричность, желание не просто «быть живым и женатым», довольствуясь малым, но стремление жить небрежно и смело.
Продолжая на фестивале линию спектаклей «не для всех», Экспериментальный театр драматургии национальностей (ЭТДН) показал инсценировку романа Германа Гессе «Сиддхартха» (автор версии текста А. Тенчой). Режиссер Герман Пикус вместе с артистами Ильей Слоневским, Павлом Гудимовым и Дарьей Пикус создали зрелище загадочное и страстное, изысканно пластичное и поэтичное, в котором образы индийской культуры вовсе не объекты туристского любопытства, а опора духовной жизни человека, озабоченного вечными вопросами бытия. Потоки воды, голоса природы, облик и поведение героев - все помогает сконцентрироваться на главном, что тревожит каждую пытливую душу, на поиске смысла жизни.
Юный искатель истины Сиддхартха, проникновенно сыгранный Ильей Слоневским, мечтая обрести вечное знание, покидает родительский кров, чтобы стать аскетом. На своем пути он встречает бывшего друга, оказавшегося завистником, хитрую куртизанку, много кого еще, а в финале становится Лодочником на реке меж двух миров, своего рода новым Хароном. Развиваясь на уровне философских категорий, эта одиссея завораживает неведомой образностью, постижение которой трудно, но увлекательно.
Завершился фестиваль шедевром драматургии европейского абсурда, трагикомедией С. Беккета «Конец игры». Режиссер Андрей Бабаев и художник Александра Пономарева поставили ее в Московском театре имени Леонида Андреева. Пьесу разыграли клоуны в резких масочных гримах. Это остро подчеркивало трагическое мироощущение автора, беспощадного в своем анализе мироустройства и мучений человека в нем. Некоторым актерам удавалось сохранить, пусть в мерцательных проявлениях, человеческую сущность своих персонажей, даже сложность их межличностных отношений. Взаимная привязанность Хамма (Севик Арутюнян) и его слуги Клова, ярко сыгранного Петром Власовым, явлена артистами в острых противоречиях. Их многолетняя взаимная зависимость сделала неразличимыми любовь и ненависть. А внешний облик маразматичного старика Нагга (Валерий Булатов) мучительно контрастен трагической сути его внутреннего мира. Ставя весьма умозрительную пьесу, театр старался не забывать о том, что еще живо в человеке как таковом.
Фотогалерея
