"Пружина морали" / "Сказки Венского леса" в Театре имени Вл.Маяковского

Выпуск №7-207/2018, Премьеры Москвы

"Пружина морали" / "Сказки Венского леса" в Театре имени Вл.Маяковского

Имя австрийского драматурга и прозаика Эдена фон Хорвата лишь по какому-то недоразумению почти неизвестно в нашей стране. Германоязычные и - шире - европейские зрители и читатели не просто хорошо знают и почитают Хорвата, но ставят его творчество рядом с драматургией Бертольта Брехта. В предисловии к вышедшему на русском языке в 1980 году томику пьес Хорвата глубокий и скрупулезный исследователь и переводчик Юрий Архипов написал, что «Брехт и Хорват примерно такая же неразлучная пара, как Маяковский и Есенин в массовом читательском сознании у нас». И привел в качестве одного из примеров вышедшую немного раньше книгу литературоведа и театроведа Штрелки «Брехт, Хорват, Дюрренматт». Что же касается немецких и австрийских драматургов, начинавших примерно в начале 80-х годов (среди них особенно хорошо известен в России Петер Хандке), они и вовсе отдавали предпочтение Хорвату перед Брехтом.

Пьеса «Сказки Венского леса» написана в 1931 году и сразу же получила огромную популярность - накануне фашистского переворота она обошла многие сцены Германии, а потом в числе многих «вредных» для нового режима книг была сожжена в Мюнхене.

Прочитав сборник пьес почти сразу по его выходе, я была очарована простотой обрисовки многоликой мещанской среды, богатством характеров, органичным сочетанием сатирических, гротесковых, лирических мотивов, перетекавших из одного в другой так естественно и ведущих через трагедию к весьма относительному хэппи-энду, когда все возвращалось на круги своя, а персонажи становились при этом еще более жалкими и несчастными.

В самом начале 80-х годов мне довелось увидеть спектакль «Сказки Венского леса», поставленный в Пярнуском драматическом театре талантливым режиссером, учеником Анатолия Васильевича Эфроса, Инго Норметом, и по сей день остро помнится эмоциональное ощущение от этой мещанской мелодрамы, в которой героиня, Марианна, решила взбунтоваться против заранее распланированной для нее отцом, владельцем магазина игрушек, жизни, брака с постылым владельцем мясной лавки Оскаром и в день помолвки убежать с обольстителем Альфредом в неведомую жизнь - без денег, без какого бы то ни было занятия (отец готовил ее только к выгодному браку, не дав учиться ничему), с рождением ребенка и его смертью в младенчестве. Изгнанная отцом из дома, чтобы хоть как-то прожить, Марианна поступает на работу в венский ресторан «Максим», где поет и танцует, постепенно раздеваясь и, ложно обвиненная в краже неким Мистером, венцем, давно живущим в Америке и приехавшим в родной город поностальгировать, попадает в тюрьму. И после этого все так или иначе возвращается на круги своя - Оскар готов простить и принять ее как свою невесту, втайне радуясь тому, что ребенок умер, Альфред, сговорившись с бывшим женихом Марианны, возвращается под крылышко владелицы табачного магазина, 50-летней Валерии, и начинается новый старый и неизменяемый круг мещанского существования, в который Марианна вступает как сломанная кукла из магазина своего отца. Скорее всего, наступает это существование ненадолго, потому что на пороге стремительно рвущиеся к власти нацисты...

По словам известного австрийского эссеиста Альфреда Польгара, персонажи пьес Хорвата - фигуры, из которых «вынута пружина морали», и как бы ни были привлекательны женские образы большинства его пьес, и у них она если не вынута совсем, то заметно искорежена.

Молодой режиссер Никита Кобелев поставил спектакль «Сказки Венского леса» в филиале Театра им. Вл. Маяковского (художник Михаил Краменко, художник по костюмам Мария Данилова, художник по свету Андрей Абрамов, хореограф Александр Андрияшкин). Честь и хвала режиссеру, отыскавшему эту пьесу Эдена фон Хорвата и по-настоящему увлекшегося ею: он открыл для большинства новое имя и - главное - непреходящее значение творчества австрийского драматурга, и сделал это скрупулезно, талантливо и по-настоящему театрально. Ведь по сути своей «Сказки Венского леса» - это высокая мелодрама, ставшая в последнее время столь популярной и влекущей для зрителя, близкая и по ощущению неустроенности жизни, и по поиску того, что выгодно, и по экономическому состоянию общества. Да что тут греха таить! - и по мещанскому образу жизни, захватившему значительные слои российского населения, когда мысль о заработке и благополучии становится одной из важнейших в то время, как опереточный карнавал царит повсюду...

Если внимательно прочитать обстоятельное предисловие Юрия Архипова к сборнику пьес Хорвата, там обнаружится детальный разбор пьесы (им же, к слову сказать переведенной) и народной пьесы с непременным венским колоритом, и популярных характеров этой пьесы с непременным ироническим переосмыслением - в первую очередь, это касается образа «доброй венской бабушки», которая и у Хорвата, и в трактовке режиссера предстает совершенно демоническим существом, сознательно пытающимся простудить новорожденного младенца по невысказанной просьбе своего внука Альфреда, и доводящим дело до конца. Майя Полянская играет эту роль замечательно: ее озлобленность против своих близких, ее не слишком скрываемая агрессивность находят выход в двух эпизодах - торжествующем танце после смерти ребенка и в проходе с погремушкой в руках, которую привез отец Марианны после примирения с ней своему внуку. А ее дочь, мать Альфреда (Александра Ровенских), на всю жизнь запуганная, догадавшаяся, зачем именно понадобилась сыну бабушка, но старательно отгоняющая от себя эту страшную мысль об убийстве, будет спокойно пользоваться опустевшей коляской, доставая из нее картошку и деловито чистя ее, пока бабушка не потребует под диктовку написать письмо Марианне о смерти ребенка. И тихий взрыв ее произойдет тогда только, когда Марианна, бросившись к коляске, выхватит оттуда мешок, из которого посыпятся клубни...

Никита Кобелев подошел к пьесе серьезно, учитывая не только сам текст, но и подробные комментарии и литературоведческие изыскания Юрия Архипова. Но какие-то потери на этом пути оказались неизбежными: так, например, Сергей Рубеко, играющий отца Марианны Цауберкенига, в некоторых эпизодах излишне комикует, нарушая ту драматическую линию, что дает целостность спектаклю; к сожалению, несколько обедненной получилась роль Эриха, студента из Касселя, явно настроенного на нацистский лад, хотя этот недостаток, скорее, относится к режиссерской концепции, а с поставленной, несколько упрощенной задачей Михаил Кремер справляется вполне. Вряд ли стоило делать упор на акцент девочки Иды (Дарья Хорошилова), коль скоро из спектакля практически уходит еврейская тема, хотя актриса убедительно создает образ полудевушки-полуребенка, присутствующего при всех событиях и впитывающей их в свою душу.

Можно отметить и некоторые несуразицы в сцене помолвки Оскара и Марианны, явно затянутой и отчасти «недодуманной» (Валерия появляется в купальнике, но в черных колготках и на каблуках, собираясь нырнуть в Дунай, Цауберкениг приходит к ней на берег в подвернутых брюках, босиком, но почти «при параде»).

Валерия (Юлия Силаева) предстает, скорее, не конкретной героиней, а персонажем, присущим «венской комедии», и это оправдано - стареющая женщина, увлекающаяся молодыми мужчинами, она прогоняет Альфреда и буквально силой затягивает в свои объятия Эриха; слегка заигрывает с Ротмистром (Игорь Марычев играет сдержанно, с истинным достоинством бывшего военного), но не прочь уловить и состоятельного Мистера (Юрий Коренев)... Ее ужас при виде обнаженной Марианны в ресторане приоткрывает не до конца вынутую из нее «пружину морали» и порыв к тем усилиям, которые Валерия приложит, чтобы примирить отца и дочь.

По премьерному спектаклю судя, несколько излишне мягким получился у Алексея Сергеева Оскар, гораздо темпераментнее смотрелся мясник Гавличек Евгения Матвеева, но хочется надеяться, что спектакль будет расти и обретет необходимый масштаб. Есть претензии и к редактору перевода Святославу Городецкому. Известно, что Эден фон Хорват изысканно сочетал в своих пьесах литературный язык с диалектами, клише, присущими более и менее образованным мещанским слоям. Однако вряд ли стоило, редактируя мастерский перевод, употреблять такие обороты, режущие слух, как «слушай сюда» и некоторые другие.

Но пора уже сказать и о главных героях, сыгранных Анастасией Дьячук (Марианна) и Вячеславом Ковалевым (Альфред). Анастасия Дьячук точно соответствует образу, созданному Эденом фон Хорватом: с момента, когда она впервые появляется на сцене, веселая и беззаботная, под звуки вальса Иоганна Штрауса (музыкальный ряд вообще простроен в спектакле очень точно), до финала, когда Оскар держит ее в руках, словно куклу со сломанным механизмом, и уносит за сцену, актриса естественно, достоверно проживает драму девушки, решившей противостоять принятым за нее решениям отца. В каждой новой «ипостаси» - влюбившейся неожиданно для себя самой в Альфреда, увиденного за витриной магазина игрушек, в которой она устанавливала скелет, восставшей на отца, матери новорожденного младенца, певички из ресторана, убитой горем матери умершего ребенка, - Анастасия Дьячук живет наполненной жизнью, затягивая в ее течение зрителя. Вячеслав Ковалев порой излишне сдержан, что мешает динамике его внутренних изменений - а они есть в пьесе и выражены даже в тексте ненавязчиво, но вполне отчетливо. Впрочем, в ключевых для его героя моментах Вячеслав Ковалев убедителен.

Не могу поручиться, что спектакль Никиты Кобелева «Сказки Венского леса» станет событием - для нас сегодня характерны события иного рода: скандальные, шокирующие. А здесь для зрителя происходит открытие - нового и всерьез значимого имени, серьезной и не утратившей своей актуальности, а, может быть, и умножившей ее пьесы и, если повезет, желание узнать и другие произведения этого драматурга и прозаика, переведенные достаточно давно на русский язык, но по странной причине не привлекшие внимания театров.

А театр, по мысли Хорвата, обучает не разум, в первую очередь, а душу человека, его сознание и подсознание, а значит, писал он, «театр никогда не исчезнет, потому что люди всегда будут желать учиться в названном смысле...» Только бы не исчезло это желание, как исчезают сегодня многие желания вместе с мечтами и пружинами морали...

Статья в PDF

Фото Сергея ПЕТРОВА

 

Фотогалерея