Челябинск. Три часа с «Капитанской дочкой»
Выпуск №8-208/2018, В России
Премьера спектакля «Капитанская дочка», которую в Челябинском Молодежном театре поставил режиссер Тимур Насиров, состоялась в сентябре 2017 года (художник Константин Соловьев, композитор Евгения Терехина). За прошедшие полгода постановка прижилась на сцене, но по-прежнему вызывает неоднозначные и противоречивые мнения. Что, впрочем, вполне естественно и даже хорошо.
Единство противоположностей
События, изложенные в повести Пушкина, в спектакле рассказывает сам Петр Гринев, но будучи уже в преклонном возрасте. Он пишет мемуары, и возникающие в его сознании воспоминания разворачиваются на сцене перед зрителями.
Детство Петруши в спектакле изображается иронично и похоже на патетическую, карикатурную иллюстрацию. Главный герой в исполнении Дмитрия Хозина предстает озорным недорослем, не особо интересующимся образованием и склонным к шалостям. Ощущение детскости, ребячества, игры сохраняется на протяжении почти всей постановки. Но это же оберегает историю о русском бунте, бессмысленном и беспощадном, от излишнего пафоса и драматизма и в то же время делает более ярким, острым и неожиданным финал. Но об этом позже.
Первое действие - портрет молодого дворянина Петра Гринева, глазами которого мы и смотрим эту историю. Петруша становится свидетелем трагических событий, которые происходят в судьбе его страны и в его собственной судьбе. Кажется, что на протяжении всего спектакля персонаж Дмитрия Хозина не меняется внутренне, оставаясь до самого финала растерянным и беспомощным. Из-за этого возникает ощущение замкнутости созданного на сцене мира. Ему не хватает движения, развития, хотя внешне происходит много событий, совершается много действий. Этому же способствует и хронометраж. Местами трехчасовой спектакль кажется затянутым, но, тем не менее, смотрится на одном дыхании.
Столкновение противоположностей - еще одна особенность этой работы Тимура Насирова. Оно проявляется, например, в актерском составе - одни и те же актеры играют зачастую разных персонажей. Чем бы ни объяснялся такой ход, нельзя не признать, что распределение ролей работает только на пользу спектаклю. Юлия Миневцева, которая сначала играет добродушную, бесконечно любящую своего сына Авдотью Васильевну, в финале появляется в образе матушки-императрицы, которая взмахом руки вершит свой жестокий суд - казнит или милует. Борис Черев тоже появляется в двух ролях. Сначала это статный, погруженный в свои беспокойные мысли и воспоминания отец Петруши - Андрей Петрович Гринев, а позже - смешной, карикатурный губернатор Андрей Карлович, который носится со своей розой в горшке, а во время приближения «неприятеля» к Оренбургу не знает, как же все-таки действовать - «наступательно или оборонительно».
Особенно эффектно этот прием работает в отношении шайки Пугачева. Персонажи Ивана Яковлева, Александра Дика, Джамшита Садыгова, Александра Зайцева и Александра Дегтярева сначала дурачатся, играют в войнушку, стреляют из воображаемого оружия, кидаются боксерскими перчатками и подушками. Но по-настоящему опасными эти «головорезы» становятся в финале спектакля, когда неожиданно появляются в судейских париках и фраках. Их внезапное перевоплощение в представителей правосудия уже не кажется смешным. Судьи ведут себя как бесчувственные, хамоватые, а то и просто глупые следователи. И где здесь воры и разбойники, а где вершители правосудия, различить уже невозможно.
Второе действие спектакля в большей степени отражает внутренний мир другого персонажа - Емельяна Пугачева. «Вишь - дорога какая. Того и гляди с пути собьешься», - говорит он при первом своем появлении, как бы объясняя, что здесь происходит и куда всё катится. Вольный казак, бунтовщик, он не так-то свободен, как можно подумать. «Улица мне моя тесна. Воли мне мало», - произносит персонаж Алексея Согрина. Кажется, актеру самому немного тесно в этой роли. Его Пугачев получился разбойником условным, без привязки к какой-либо эпохе и определенному времени. Настороженный, напряженный, он то выражается прямо и ясно, то вдруг переходит на простонародную речь и язык символов. Произнося свой ключевой монолог - притчу об орле и вороне, Пугачев Алексея Согрина сам становится похож на большую черную птицу. Только так и непонятно, кто же он - ворон ли, который не брезгует мертвечиной, или орел, который лучше умрет свободным, но падалью питаться не будет.
Безрадостный финал
В спектакле все заканчивается согласно тексту Пушкина - Гринева помиловали, бунт подавили. Но это сложно назвать победой справедливости. Режиссер смещает акцент на другой важный, на его взгляд, момент. Императрицу не интересует случай Гринева. Она просто хочет помочь искренней и самоотверженной Маше Мироновой, которая приехала к ней в поисках справедливого суда. Гринев же для императрицы все равно остается изменником - офицером, который пошел против устава и покинул военное расположение во время боевых действий. И неважно, по каким причинам молодой человек решился на этот шаг. Мы знаем, что Гринев не виновен - он не предал государство, не нарушил присягу, не оставил свою любовь. Однако его милуют, великодушно даруют прощение. Милуют невиновного?
Последняя сцена спектакля своей мрачной торжественностью как бы отменяет длившуюся почти три часа комедию и игру в казаков-разбойников. Грозная императрица, несгибаемая и жесткая, невозмутимо уходит вглубь сцены мимо повешенных. Здесь она кажется воплощением полицейского государства (хотя это еще не эпоха Николая II и не 37-й год). А в это время постаревший Петр Гринев, персонаж Андрея Гаврилюка, со своей любимой женой (Марью Ивановну Гриневу играет Ольга Телякова), одинокие, сидят под тем же дубом, под которым в начале спектакля прошло детство Петруши. Они не выглядят счастливыми. Скорее, потерянными в каком-то небытии, в потустороннем мире, обреченные на вечное одиночество в компании лишь своих воспоминаний об ушедшей жизни.
В этом спектакле каждый ищет путь на беспутье и, кажется, не находит его. Никто здесь не одерживает победу - ни бунтовщики, ни защитники крепости, ни те, кто ищет любви и покоя, ни те, кто хочет справедливости. Все как бы повисает вне времени и пространства. И за всем этим стоит незримый кто-то - жестокий, беспощадный и голодный до человеческих жизней. То ли время, то ли государство, то ли непростая реальность современности.
Фото Игоря ШУТОВА
Фотогалерея
