Выстрел в сундуке / "Аккомпаниаторша" (Выпускной актерский курс Новосибирского театрального института)
Выпуск №1-211/2018, Мастерская
Как происходит потеря индивидуальности, каким образом человек ожесточенно и бесследно разрушает в себе самый драгоценный дар природы - свое «не общим выраженьем» отличающееся лицо? Поразмышлять над этими трагическими вопросами предлагает Анна Зиновьева - режиссер и педагог выпускного актерского курса Новосибирского театрального института (мастерская Ильи Панькова и Алексея Крикливого) в своем спектакле «Аккомпаниаторша». Это работа свободного полета и глубочайшего смысла, и послевкусие от нее столь насыщенное, что вряд ли когда его чем-то можно будет перебить.
Повесть «Аккомпаниаторша» - одна из самых известных в прозе Нины Берберовой (есть даже одноименный фильм Клода Миллера по мотивам, не сохранивший, однако, никаких мотивов). Скажу еще, что и вся проза Берберовой 30-х годов необыкновенно привлекательна: ее живой материал ведет за собой автора, нет пока самоуверенной поступи этой «железной женщины» от литературы, которая отличает «Курсив мой», где она, спустя 37 лет после «Аккомпаниаторши», признавалась: «Всю жизнь любила победителей больше побежденных и сильных более слабых». Меж тем «Аккомпаниаторша» наперекор всему, в том числе и убеждениям автора, вызывает невероятное сострадание именно к побежденной - к заглавной героине Сонечке Антоновской. Берберова тонко чувствует жизнь, а жизнь так пластична, и роли в ней так неустойчивы, что победители иногда оказываются жертвами. Так произошло с мужем Марии Николаевны Павлом Федоровичем - когда-то несомненным победителем с «тяжелой жизненной хваткой»... Но кроме предписанных нам «ролей» есть еще живая, настоящая любовь - если она без привнесений и зависти, вот она-то и побеждает все.
Любви, однако, у Сонечки ни к кому не было. В первую же встречу она признается Травиной, что никого не любит. Действительно, у нее отсутствует любовь даже к матери: ведь, как она полагала, они с матерью были «позором» друг друга. Встреча с роскошным сиянием Травиной ввергает Сонечку в состояние восторга-ненависти и полной психологической созависимости. В повести Берберовой эти первые впечатления переданы на противопоставлениях: «...она красива, а я нет. У нее высокий рост, свободно и естественно развитое сильное и здоровое тело, а я маленькая и сухая... У нее круглое красивое лицо, большой рот, улыбка неизъяснимой прелести, черные с зеленым отливом глаза - у меня глаза светлые, лицо треугольное, скуластое...». И так далее - вплоть до обозначения того состояния, в котором она дрожит, «как дрожат ночные насекомые в солнечном свете».
Спектакль красноречиво передает эти противопоставления пластическим языком через сценические образы и мизансцены. Любовь позже сверкнула чистым лучом на пасмурном небосклоне этой с детства закомплексованной девочки, но созависимость победила. Об этом, впрочем, позже. А сейчас, думаю, пора сказать главное: в спектакле удивительным образом не была потеряна ни одна интонация, ни один волнующий эпический момент замечательной повести, даже композиционные точки сохранены. И все же перед нами произведение совершенно другого рода - театральное, мощное, энергетически сжатое в единую динамичную пружину, которая к финалу разжимается и бьет наотмашь.
Это продуманное и выстраданное режиссерское высказывание. Внутренние рефлексии и монологи переходят в активный драматизм событий, снова уходят в монологи и властно вплетают зрителя в тугой клубок действия, которое ты видишь изнутри, а совсем не со стороны зрительного зала. И ведут тебя за собой всего три главных исполнительницы - выпускницы вуза Марина Королёва (Сонечка), Алина Юсупова (Мария Травина) и Ксения Войтенко (мать Сони, Студент и Павел Федорович). В то же время, вся история души Сонечки озвучивается этим превосходным исполнительским составом, артистично выводящим сюжет на уровень эпической остраненности и одновременно сберегающим аромат берберовской прозы.
Однако безусловная солирующая роль в этом ярком трио принадлежит Марине Королёвой - вполне состоявшейся в этой роли драматической актрисе, самоотверженно, на разрыв аорты пережившей на сцене всю страшную историю саморазрушения своей героини. Она то превращается в неказистую замарашку, то светится тусклым светом отражения блистательного объекта своей любви-ненависти певицы Травиной, то сияет подлинной красотой - в недолгий период любви к Студенту, так безжалостно высмеянному все той же Травиной... Невозможно передать виртуозные режиссерские находки, раскрывающие всю бездну трагизма этой истории. Тема заявлена - с первой секунды - решительно и экспрессивно. Сонечка пишет на планшете: «Убить», а дальше вариации этой темы - в какой момент и кого. Но убивает, в конечном счете, себя. В захлопнутом сундуке ограниченного пространства ее жизни раздается финальный выстрел.
Прекрасна и музыкальная партитура спектакля (звукооператор А. Султанов). Она состоит из мелодий Рахманинова и Шлиппенбаха, Бетховена и Лигети. Но контрапунктом звучит «Песня Сольвейг» Грига - пронзительная мелодия безусловной любви - той самой, которой нет у Сонечки. Она лишена главного - осознания себя и своей личности, она не ценит в себе ничего - даже чувства музыки, своего дара аккомпанировать (сопровождать музыкой, а не прислуживать в отношениях). В спектакле, как и в его литературной основе, есть еще один герой - некий композитор Митенька, нелепый в жизни, гениальный в музыке. Это подсказка для Сонечки. Подсказка судьбы, которую она не слышит: ведь она живет не своей жизнью. Митенька пишет романсы на стихи Велимира Хлебникова, и сама Сонечка в одной из сцен сомнамбулически читает нежного хлебниковского «Кузнечика»: «Крылышкуя золотописьмом тончайших жил...» В беспредельности своего самоуничижения она отнесла себя к насекомым, но ведь насекомые могут быть и такими - колоритными бабочками, грациозными кузнечиками и прозрачными стрекозами! Но насекомые Сонечки в кульминационной сцене превращаются в отвратительных мелких бесов, которые ее же и поглощают.
...А вот таким шикарным особям, как Мария Николаевна Травина, ничего не делается: эти неуязвимые «саламандры судьбы и василиски счастья» беспрепятственно шагают по жизненному пути, устланному добровольными жертвами в их честь.
Фото Юлии БАРСУКОВОЙ
Фотогалерея
