КРАСНОДАР. Пустые сцены горьковского дома
Выпуск №3-213/2018, В России
Краснодарский краевой театр драмы открыл свой очередной сезон премьерой, и не просто новым спектаклем, а Максимом Горьким, чье имя он носит и чьи постановки - нечастый гость на его сцене. Горьковские «Мещане» тот спектакль, который бы не помешал театру и украсил бы безрадостную афишу местного драматического флагмана. Но, к сожалению, наши ожидания в очередной раз не оправдались.
Режиссера-постановщика Геннадия Шапошникова заподозрить в неумении, незнании своего ремесла очень сложно - даже в краснодарском спектакле на первый взгляд все ладно скроено. Однако сделано все как-то наспех, с желанием по-скорому «отписаться». Надо сказать, краснодарские «Мещане» выросли из весенней лаборатории, в которой Шапошников принимал участие, но чувствовал себя явно не в своей тарелке. Сейчас театр ждал не читки-однодневки, а глубокого, содержательного разговора, ведь горьковский текст с превосходными словесными поединками, философскими изысками, иронией, юмором более чем к этому располагает. Притом у каждого персонажа своя правда, и довольно-таки жесткая, веская.
В нашей же данности случился лишь выход с текстом, со сменой голосовых регистров, без всяких подтекстов и психологического окраса. К примеру, Нил, воспитанник главы семейства, меньше всего похож на представителя рабочей элиты, кем являлись железнодорожники в дореволюционной России. В исполнении Александра Крюкова мы увидели банального босяка с приблатненными замашками. Петр в исполнении Арсения Фогелева, кажется, больше мучается не собственной судьбой, а тяготится ролью, отбывая сценическую повинность. Скука и брезгливость не сходят с лица артиста даже в сердечных сценах. Олег Метелев (певчий Тетерев) так яростно играет хмельной интеллект, что своей экспрессией просто затмевает всех обитателей несчастной «коммуналки».
Если мужской состав явно выделяется в так называемом ансамбле, то бессеменовских женщин мало того что плохо слышно, они еще неимоверно унылы в своей деланной манерности. Возможно, только Юлия Романцова (вдова смотрителя тюрьмы) смогла сыграть страсть и темперамент, заложенные в ее персонаже. Но Романцова - одна из лучших актрис театра, и ей, как никому, удаются яркие, экспрессивные натуры.
Однако точечные успехи не выводят спектакль на нужный уровень. Чрезмерный пафос и искусственная ажурность только подчеркивают внутреннюю пустоту и одномерность кубанских «Мещан». Режиссер даже использовал принцип симультанного действия, когда актеры говорят одновременно, синхронно. Данный монтаж, конечно, хорош, если он оправдан и им умеют пользоваться, но такой прием требует основательного тренажа, безукоризненной техники, чтобы не получился птичий гвалт, как в нашем случае.
Сей принцип был использован и в сценографии, когда на сцене декорации расположились последовательно, одновременно показывая ситуацию с разных сторон, создавая что-то вроде полиэкранного эффекта. Эта кинематографичность наложилась на весь спектакль, даже на музыку, шедшую вразрез с действием и зачастую заглушающую его эмоциональный ряд.
Можно отметить простые, строгие и одновременно искусные костюмы Ирины Шульженко, не выбивающиеся из сценографической картины Владимира Боера. Каждый угол дома художником «подогнан» под героя, как, к примеру, сиреневая, даже светло-фиолетовая комната, с портретом Ивана Сергеевича Тургенева на стене, школьной учительницы Татьяны (Евгения Белова). Тургеневская девушка? Вряд ли, так как объект ее мечтаний Нил меньше всего подходит на роль «тургеневского юноши». Героиня Беловой необычайно импульсивна и нервна, она тянется к отцу, но он, словно Король Лир, не замечает свою дочь. Эти мотивы на какое-то мгновение проскальзывают, но и они не делают погоды, так как Горький требует определенной режиссерской позиции.
Даже народный артист России Анатолий Горгуль (роль Василия Васильевича Бессеменова - бенефисная работа замечательного актера) не спасает положения. Невозможно понять, зачем юбиляра «украсили» невнятным париком... Впрочем, вызывает оторопь и финал спектакля, когда домочадцы в сусально-ангельских позах, в небесно-голубых одеждах, хороводом обняв, словно Христа, главного героя, превращают сцены из семейной жизни в приторную, мармеладную мистерию, с лубочным хеппи-эндом.
Невольно вспоминаешь других «Мещан» - Краснодарского молодежного театра в постановке Владимира Рогульченко - «Сцены в доме Бессеменовых». Вспоминаешь как саму атмосферу, так и отдельные сцены, где был придуман ход, и ощущалось личное отношение к горьковскому дому, и чувствовалось, почему этот дом терпит крах. То был спектакль-размышление, спектакль с израненной душой. В работе Краснодарского театра драмы этого нутра, а соответственно, боли и в помине нет. А Горький присутствует лишь в виде текста и бюста писателя.
Фотогалерея
